Книга Десятый человек - Вэй У Вэй

Потому что они обусловлены представлять себя объектами, а все объекты кажутся существующими.

Почему они не видят, что «я» не может быть объектом?

Видение этого – это внутреннее прозрение, а они обусловлены смотреть только вовне.

Но это же еще и логично.

Весьма. Разве ты не можешь сформулировать это для них?

Я никогда не пытался. Почему нет «я»?

Если внимательно поискать, обнаружишь, что невозможно думать о том, что ты есть.

Невозможно?

Невозможно.

Почему?

Потому что думание – это то, что ты есть.

И поэтому это невозможно?

Поэтому. Думать можно только об объекте, а думает субъект. Следовательно, думание не может думать о том, что думает.

То есть субъект не может познать себя?

Все воспринимаемое, все мыслимое – это объект. Чтобы воспринять или осознать себя, ты должен быть объектом. Но в процессе думания, воспринимания, осознавания ты есть думание, воспринимание, осознавание, а не образ-объект в уме.

Ты имеешь в виду, что о нем невозможно, например, говорить, поскольку оно и есть то, что говорит, или о нем невозможно подумать, поскольку оно и есть то, что думает, его нельзя увидеть, поскольку оно и есть то, что смотрит, и о нем нельзя знать, поскольку оно и есть то, что знает?

О нем невозможно подумать, потому что «оно» и есть то, что думает эту мысль. Как тогда может существовать «какое-то я», которое неизбежно будет объектом? Ведь такая «вещь» немыслима. Как такое может быть возможным? Объект не может быть собственным субъектом!

Ты имеешь в виду, что никакого «я» никогда не было?

Никогда. Никогда не было, нет и никогда не будет. Это абсолютнейшая невозможность, нелепое противоречие в терминах.

Но разве Я не могу быть ими обоими?

Субъектом и объектом?

Да, по очереди.

Тогда ты будешь двумя отдельными последовательными объектами. Никакой последовательности не существует, кроме как в иллюзорном «времени». То, что мы есть, неограниченно. Только концепция связана двойственностью. Что мы есть – не концепция, концепция – всего лишь состояние проявления.

Но разве я не могу видеть твое «я», а ты – мое?

Конечно же, нет. Все, что каждый из нас может видеть, всегда будет объектом. «Я» – это то, что видит, а не то, что видится. И «я» – единственное, а не множественное.

Ты имеешь в виду, что «я» всегда остается субъективным?

Не остается никакого «я». Есть только функционирование. Даже если функционирование и могло бы быть чем-то еще, оно не могло бы быть собой. У этого термина нет другого значения.

Тогда каков субъект объекта, который я ошибочно принял за себя?

Конечно же, «я». Никакого другого субъекта нет. Всегда и везде. Просто Я, написанное с большой буквы в переводах с санскрита.

Это имя и для тебя, и для меня, и для…

Жука. Конечно. Есть только одно, а «это» – не «одно».

Тогда чем «это» вообще может быть?

«Это» – не что-то. «Это» производит вообще все посредством «своего» функционирования. «Это» – всё, что все мы есть, чем были и будем.

То есть «это» вечно?

Нет никакого «этого», чтобы быть вечным, временным или безвременным, конечным или бесконечным. Но все это именно то, чем является «это».

А что мы такое?

То же, что и «это». Чем еще мы можем быть?

Но это же не «что-то»!

Вообще ничто – ничего никогда не было, нет и не будет.

Почему?

Потому что нет ни времени, ни пространства – только образы в уме.

Образы чего?

Образы того, что мы есть как «я» в виде объектов, которыми мы кажемся и которые обусловлены считать «собой», а также всего, что мы осознаем.

Это твоя полная доктрина?

Что ты имеешь в виду? Кто я такой, чтобы иметь доктрину? Это то, что видели все Пророки, чему учили все Учители.

Но они не говорили нам этого!

В смысле, они не так это излагали?

Не так.

Они излагали это в соответствии с пониманием или обусловленностью ума тех людей, среди которых жили.

И которые сильно отличались от нас?

Как и друг от друга – географически, демографически и хронологически.

И такие объяснения для нас не подходят?

Мы пытаемся, изо всех сил пытаемся понять то, как они излагали это для своих современников, но для нас это очень долгий и трудный процесс, включающий изучение основ их обусловленности. Мало кто из нас в этом преуспевает.

Значит, для нас этот современный западный стиль должен быть легче?

Наша собственная обусловленность должна быть преодолена или разрушена, прежде чем мы сможем понять его. Одно это – долгий и трудный процесс, и одно это – дольше и сложнее, чем то, что приходилось делать им в свое время, ведь их обусловленность материалистическим была не такой прочной, как наша. Обрести их понимание, включающее замысловатую религиозную основу, для многих из нас – слишком сложно, и нет никаких оснований считать, что мы больше подходим для такого задания, чем они.

То есть религия – это препятствие?

Одновременно Путь и препятствие.

Как это?

Это традиционный Путь, но преданность эмоциональна и позитивна, и эмоциональность – такое же большое препятствие, как и интеллектуальность, поскольку и то и другое уводит от нас самих, от истинного «Внутри» Иисуса, к объекту, к «другому», к объективизации всех мыслей.

Разве, прославляя другого, человек не прославляет себя?

Верно, но пока он не поймет это, он все еще во тьме и не знает, что делает. В любом случае и эмоциональность, и диалектика направлены вовне.

Поскольку они утвердительны?

Именно. Только через постоянное и тотальное отрицание всего утвердительного, всего концептуального, называемого «реальностью», всего феноменального, можно ясно понять ноуменальность, которая неизбежно и очевидно есть все, что мы есть.

И такое понимание должно быть совершенным пониманием нашей связи со вселенной и реализацией того, что мы есть?

Такое понимание – это начальное понимание. Совершенное понимание – это проживание понятого.