Книга Старики, которые хорошо пахнут - Анна Ястребова

— Я спасала тебя от хандры, когда ты грустил. Вызывала скорую, когда ты болел. Заботилась о тебе, помогала. Создала целый виртуальный мир, существующий только вокруг и ради тебя. Написала целую кучу программ про НИИ, про этот дурацкий купол, про суетящихся неигровых персонажей, веселящихся каждый день, научила их быть настоящей семьёй, которой у тебя никогда не было. И после всего этого ты всё равно выбрал ЕЁ! Эту жалкую, никчёмную девчонку, которая кроме секса тебе и предложить ничего не может. Я поддерживала тебя, тешила твоё самолюбие, старалась понравиться. Я любила тебя! Но даже так — ты предпочёл мне смерть! Пусть так и будет, ничтожество. Я предоставлю тебе возможность испытать настоящие муки. Я буду терзать твоё хилое сознание до тех пор, пока ты не признаешься, пока ты не расскажешь мне все интересующие меня аспекты твоей унылой жизни. Пока не поклянёшься в верности и не признаешь счастьем поклоняться мне и моему великому и всеобъемлющему разуму!

И тут Крис вспомнил, что за всё время пребывания в поселении учёных он чувствовал лишь точные запахи, точные вкусы, что нигде в ощущениях не встречал оттенков. Вокруг него находилось множество людей, но почти все они были старше его самого.

«Там совсем не было детей…»

Эта мысль забилась в голове — словно откровение. И Криса вдруг отпустило. Стараясь припомнить любые мелкие подробности, которые могли бы помочь в разрешении загадки, он обдумывал всё произошедшее.

Если предположить, что всё поселение — это не больше, чем виртуальная реальность, — значит, у неё должны быть все надлежащие функции стабилизации графики — как у обычной онлайн-игры. Крис напрягся, вызывая в памяти картинки. Было ли видно людей под куполом из окна жилой постройки? Слышал ли он хоть раз, как приезжает и отъезжает автобус, пока сам он находился в помещении? Кашлял или чихал ли кто-нибудь рядом с ним? В его голове вспышкой пронёсся вечер бала. Как он точно и верно танцевал, хотя раньше даже в теории не знал вальсовых па.

«Это сработал специальный скилл…»

Как он ни разу не просыпался от стука собственного сердца, да и вообще не слышал его за всё время пребывания там. Как быстро и просто приняли молодых людей в коллектив, даже не спросив документы. И как никто не обвинял Криса в нелепой смерти Клары…

У Криса на миг остановилось сердце, тело пронзило адской болью — и сердце снова забилось.

«Она жива! Она обязана быть живой!..»

По щекам потекли слёзы радости. Крис закрылся рукавом, стараясь стереть пелену с глаз.

— Плачь. Ты жалок и бесполезен. Но даже не надейся меня растрогать, я увидела тебя настоящего, больше твоё благополучие мне не интересно.

Крис вдруг истерически расхохотался. Слёзы высохли — теперь он мог нормально говорить:

— Ты ревновала. Ты действительно меня ревновала? С твоим гениальным разумом и повсеместной доступностью ты не смогла найти никого лучше меня?.. Я ведь такой жалкий. Обычный, посредственный, серый представитель толпы. Видимо, ты совсем двинутая, если решилась на такое! Смотри никому не рассказывай, а то засмеют… как я!

И Крис снова разразился заливистым смехом. Ему не хватало воздуха, но он всё же видел, как медленно растворяется перед ним Лина, как расплываются в темноту полы её красного платья, как блестят обиженные, горькие слёзы в её длинных ресницах. Спазм сдавил Крису горло — он тупо уставился на непроглядную тёмную высь над головой.

— Тебе не нужно пытать меня. Я сам всё расскажу. Ты спрашивала о том, почему я собираю книги, почему я так сильно им радуюсь при встрече. Ответ прост — безразличие. Нет, не моё. Безразличие множества лиц. Никто не ценит того, чего слишком много. В современном мире две беды: перенаселение людей и переизбыток информации. Поэтому никто даже не заметит, если в один особенно лютый зимний вечер в подворотне умрёт человек, старавшийся согреться у костра, выложенного на бумажных останках страниц. И я не берусь утверждать, что эта тупая обыденность и уверенность в том, что всё идёт по правильному пути, губит человеческий род. Да, я считаю это преступлением, но нормы морали у всех разные. Для меня книги — как друзья. Ты бы убила близкое тебе существо, смогла бы спокойно смотреть, как оно мучается в агонии? А я вот не могу. Я собираю эти книги, я устраиваю для них новый дом. Тебя интересует, почему я их нюхаю? В этом тоже нет тайны — я их всех прочитал! В мои юношеские годы в школьной библиотеке не было ни одной книги, которой я бы не знал лично. Вот в чём заключается моя привязанность: в излишней человечности. И ведь даже тебе это присуще. Хоть ты и машина, но твои создатели взяли за твою основу женскую модель поведения, склонную к романтизированию, к идеализированию. Ты была права, я — обычный человек. Так дай же мне спокойно прожить мою обычную жизнь!

ГЛАВА 10

Крис открыл глаза. Над ним был голубой потолок с глубокими трещинами, местами с осыпавшейся штукатуркой. Крис сел. Сильно хотелось пить, в ушах шумело.

«Где я?..»

Он огляделся. Слева под боком на кровати лежала Клара, на ней был шлем виртуальной реальности. Крис ощупал свою голову — и ощутил на себе такой же шлем. Он вяло стянул его и бросил на пол. Краски окружающего сразу стали ярче — и даже потолок стал обычный, белый.

— Клара, душа моя… — Крис нежно погладил девушку по руке.

В комнату вошёл паренёк, скорее всего, ещё школьник. Как только он увидел, что Крис пришёл в себя, то пулей бросился обратно на улицу — звать кого-то из взрослых. Следующим посетителем стала пожилая, с виду умудрённая жизнью женщина, одетая в длинную растянутую шерстяную кофту серо-бурого цвета.

— Здравствуйте, — вежливо представилась она и села на стул возле кровати. — Как вы себя чувствуете?

— Пить хочется…

— Это не удивительно, — женщина улыбнулась и обнажила ровный ряд белоснежных вставных зубов. — Вы помните, как вас зовут?

— Да. Крис Юдин, а это, — он перевёл взгляд на девушку, лежащую рядом, — Клара.

— А фамилия у Клары есть?

— Есть, — Крис на мгновение задумался. — Юдина, мы недавно расписались.

— Это дело хорошее, но зачем же тогда на самоубийство решились?

— Простите, я вас не понимаю…

— Ну чего же тут непонятного? Весьма распространённый способ покончить с собой: уходишь далеко за пределы города, надеваешь на себя шлем виртуальной реальности и проваливаешься в компьютерный мир, пока не закончится биологическое топливо в организме. Обычно на вторые-третьи сутки уже все коньки отбрасывают, а вы уже пять дней как в этом состоянии — и ничего. Ты, вон, даже очухался!

— Так, значит, в реальном мире прошло пять суток?..

— Пять суток с момента вашего обнаружения.

— Почему же вы сразу не сняли с нас шлемы, если знали, что нам грозит опасность?

— По закону не имею права. Без вашего личного или судебного разрешения нельзя препятствовать осуществлению каких-либо непротивозаконных действий.