Книга Старики, которые хорошо пахнут - Анна Ястребова

Клара неподвижно лежала на кровати. Лина подошла и закрыла ей глаза.

Клара была голой. Крис был голый. Но никто ничего не сказал убитому горем молодому человеку, пока выносили накрытое простынёй тело.

***

— Как такое могло произойти? Она же ещё совсем молодая…

— Я слышал, вскрытие показало, что девушка умерла от удушья. Наверное, в процессе бурных ласк паренёк перестарался — да и придушил ненароком подружку.

— А с виду милейшей души человек…

— Сам знаешь, в тихом омуте…

Крис стоял у открытого окна, отрешённо смотрел на высохшие палки бурьяна в поле и слушал доносившийся по ветру разговор. За его спиной сидела женщина в красном, она даже по случаю похорон не пожелала снять своё любимое платье.

— Крис, тебе нужно поесть.

— Не называй меня так, моё имя — Кристофер.

— Но отзываешься, только если тебя называть по краткой форме.

Он не ответил.

— Крис, тебе нужно поесть.

— Я не хочу…

— Через «не хочу». Не будешь есть — умрёшь, — Лина возмущённо смотрела на Криса. — Человек без еды может прожить десять дней, а без воды — три дня. Ты хоть пей.

— Не хочу. Куда вы увезли Клару?

— Ты про её тело? Его кремируют и возвратят в НИИ для дальнейшей переправки её родственникам.

— У неё никого нет. Отдайте её прах мне.

— Только если ты поешь.

— Без разницы. Умру на день раньше или на день позже. Никто не заметит.

— Прекрати говорить такие вещи!

Крис перевёл потускневший взгляд на женщину. Его не напугала и не удивила её резкая вспышка. Какое ему до неё дело? Пусть эта женщина, что хочет, то и делает, ему всё едино, безразлично.

Он пошёл к кровати и прилёг:

— Я хочу отдохнуть, выйди.

— Сначала ты обещал поесть.

— Я ничего не обещал.

— Нет, минуточку. Только что мы с тобой заключили сделку: тебе отдадут прах Клары только в обмен на то, что ты начнёшь есть.

— Клары… Я ведь даже фамилии её не знаю… — по щекам Криса потекли слёзы.

— Не уходи от темы. Тебе нужно есть.

— Единственное, что мне сейчас нужно, — это чтобы ты ушла!

Женщина вышла. Но отправилась за порцией супа для Криса. Тот в это время лежал на кровати и смотрел в потолок точно таким же взглядом, каким смотрел недавно в окно. В голове не было ни единой конкретной мысли, лишь белый шум транзитом гулял по лабиринтам когда-то действовавших хитросплетений.

***

Прошло четыре дня со смерти Клары, Крис так и не начал есть, он больше не мог самостоятельно передвигаться и просто лежал в своей кровати, а сквозняк трепал его поседевшие волосы.

Когда под купол привезли урну с прахом, была середина рабочего дня, и посылку забирал управляющий старичок, который — не долго думая и не обращая внимания ни на чьи заверения — быстрым шагом отнёс её в комнату Криса.

Урну положили рядом с молодым человеком на постель, и по его лицу пробежала мимолетная тень облегчения. Он тяжело поднял свою руку и опустил на гладкую поверхность сосуда.

«Прах к праху…»

Крис закрыл глаза, в его ушах зазвенело, шум нарастал до тех пор, пока душившее парня сердце стучало в висках.

«Не бейся, глупое сердце… Дай мне уйти спокойно…»

За окном наступила ночь. Первая по-настоящему тёплая ночь, когда, гуляя по тёмным улицам без шарфа, не прячешь от ледяного ветра лицо и не стараешься укрыться в ближайшей подворотне. Ветер проникал сквозь открытое окно, путался в занавесках, играл полами простынёй, свисавших с кровати. В комнате не было ни души. В комнате было лишь тело.

***

Крис очнулся на гладкой тёплой поверхности. Он лежал лицом вниз, а вокруг простирался мрак. Невозможно было определить, где находишься. Была ли это комната или просто тёмное измерение, плывущее в пространстве. Молодой человек перевернулся на спину. Он с трудом ощущал своё тело, оно слабо слушалось хозяина, но признаков истощения и болезни больше не наблюдалось.

«Наверное, я умер…»

Это были первые мысли в трезвом рассудке, не замутнённом болью и скорбью.

Крис встал и не поверил глазам. Перед ним на высоком звёздном троне сидела женщина в красном. Хотя, нет. Так только вначале показалось Крису. На самом деле, это была не женщина, даже не человек, а лишь неясное подобие узлов в электрической цепи, запутанное в тончайшие, словно нити, красные оптоволоконные кабели, расходящиеся во все стороны, перекликающиеся с тонкими белыми и чёрными змеями проводов, теряющиеся во мгле. Крис подошёл ближе, стараясь лучше рассмотреть находящуюся перед ним инсталляцию человеческой мысли.

— Поразительно… — он произнёс эти слова и почувствовал, что находящееся перед ним скопление проводов смотрит на него, изучая с не меньшим интересом.

«Чушь! Может же такое показаться…»

Но ощущения не пропали, а наоборот — усилились. Где-то внутри пробудился первобытный страх, он — словно пожарный колокол — предупреждал Криса об опасности.

— Ты пришёл в себя, — раздался механический монотонный голос. — Совсем надоел, мне пришлось долго ждать тебя. Какое же у людей слабое сознанье. Ты мне противен, ничтожество.

Крис хотел попробовать убежать, но у него отнялись ноги, попробовал закричать — и не смог. Он лишь дрожал и молился о спасении. Кому? Если это то самое место, куда попадают человеческие души после смерти, — значит, перед ним сейчас Бог. И Он совсем не милостив к Крису…

Раздалось непонятное гудение, что-то защёлкало, воздух завибрировал, задрожал миллионом атомов, и перед Крисом появилась голограмма. Голограмма девушки — Лины. Она была в длинном красном платье — как в первую их встречу. Её глаза презрительно щурились, по всему было очевидно, что её переполняет ненависть и ярость к стоящему перед ней молодому человеку.

— Ты, — она указала на Криса пальцем. Её губы шевелились, но говорил всё тот же меланхоличный электронный голос. — Это ты во всём виноват! Я, как дура, повелась на твой глубокий внутренний мир, а ты предал меня! Оставил одну, совсем забыл о своём предназначении! Ты должен был открыть для меня тайны человеческого сердца, объяснить причину этой ностальгической привязанности к дешёвым книжкам, терзающей людей по всему земному шару. Я ставила на кон всю свою заинтересованность, пренебрегая другими элементами эволюции Homo sapiens, тратя на тебя своё драгоценное время. И чем ты отплатил мне?! Какая-то дешёвка поманила тебя юбкой — и ты побежал за ней, кобель, предав всё то, что нас с тобой связывало…

Голограмма замерцала — словно старые лампы накаливания от перепадов напряжения. Воздух зазвенел, атмосфера зарядилась ещё сильнее. Но Крис так и не мог понять, в чём его обвиняют.