Книга Корректировщик. Остановить прорыв! - Георгий Крол

Всё, собственно, не так плохо. За одним исключением – мы удаляемся от Днестра. Судя по карте, скоро выскочим к Тырнова. Правда, судя по той же карте, что правее нас, впереди леса. Причём вполне приличного размера. Вот там и нужно подчистить хвосты. Плохо, что у нас нет рации. Связи с бронетранспортёром никакой. Буду надеяться, что Рамон сообразит, что у меня на уме.

Едва показалась околица села, я рванул руль вправо. До леса оставалось около километра. Скорость резко упала. Поле оказалось вспахано, причём на совесть. Не завидую парням в кузове, если я сам чуть башку не расшиб о лобовое стекло. Радует то, что мотоциклистам тоже несладко приходится. Вон один вообще завалился без всякого нашего участия. Похоже, там кого-то придавило: один из мотоциклов, сбросив скорость и переваливаясь на бороздах, вернулся к пострадавшим.

Двигатель взрёвывал на каждом подскоке, сидящий рядом Кузьменко, старшина-пограничник, уже не стесняясь, матерился. Лес приближался, хотя и медленнее, чем хотелось бы. Пулемёты преследователей больше не тарахтели. Оно и понятно, при такой тряске скорее в своего попадёшь, чем в нас. Несколько мотоциклистов что-то поняли и остановились, их пулемётчики снова открыли огонь.

Но и мы добрались до места. Первым огрызнулся Корда из БТРа. Очередь ШКАСа – и один мотоцикл взорвался. Ещё очередь – и ещё один взрыв. А что вы хотите, при такой скорострельности он эти железяки не дырявит, а распиливает. Тут и мы выехали наконец-то на опушку леса. Ох, слава богу, я уж думал, что у меня все кости в труху превратятся. А бойцы у меня – герои. Минуты не прошло, а к очередям из бронетранспортёра присоединились ещё два МГ-34.

Пару минут фельджандармы ещё пытались сопротивляться, но быстро скисли. Мы все повыпрыгивали из грузовика и залегли, из БТРа выскочил Рамон с противотанковым ружьём и сделал то же самое. А фрицы торчат в поле как мишени. Манёвренности никакой, а наш огонь всё плотнее. Из полутора десятков мотоциклов уже осталось меньше половины. Их грузовик застыл у того места, где мы съехали с просёлка. Бравые пехотинцы вермахта тоже лежали, прячась, как и мы, в бороздах и двигаться на помощь камрадам не спешили.

Обер-лейтенант, командир пехотинцев, стоял на ступеньке грузовика и рассматривал нас в бинокль. Наверное, искал следы пленного. Меня он видеть не мог: я уже давно лежал под ясенем в полусотне метров от опушки и смотрел на него через оптический прицел. Рядом лежали ещё пятеро бойцов, те, кто вооружён только автоматами. На таком расстоянии нет смысла напрасно тратить патроны.

Мотоциклы стояли брошенные посреди поля, а их экипажи залегли, как и все. У меня на опушке оставались только двое: Корда и Кузьменко. Двое из пяти немецких пулемётчиков смогли снять с колясок свои МГ и теперь пытались устроить дуэль. И главное, всё это так спокойно, не торопясь. Что меня и напрягало. Ещё офицер этот непуганый! Всё, надоел. Мой выстрел щёлкнул неожиданно громко. И словно в ответ на него, со стороны дороги послышался нарастающий шум моторов.

Доигрались. Значит, пока мы тут играли в войнушку, один из мотоциклов тихо свалил и теперь привёл по наши души кучу народу. Чёрт, чёрт, чёрт! Опять я лопухнулся, как последний пацан. Правильно наши командиры говорили, мол, мы только думаем, что мы уже разведчики. А на деле, пока пуд соли не съедим, а потом он же с потом не выйдет, мы салажата.

– Корда, старшина – в лес! Прекратить огонь и быстро в лес!

Услышали и выполнили с похвальной быстротой. Пока все отползали глубже, я напоследок ещё раз глянул в оптику. Удачно я выстрелил, очень вовремя. Убитый офицер упал прямо под колёса «Опелю». И теперь немцы сгрудились вокруг, пытаясь понять, подстрелили его или задавили. Много их что-то привалило, я чётко вижу четыре грузовика, а сколько их за пылью скрыто, даже не представляю. Честно говоря, нам и четырёх бы хватило.

Метрах в трёхстах от края леса начались заросли. Деревья тут росли густо, а кустарник так вообще заполнил всё пустое пространство.

С одной стороны, это хорошо – будет мешать облаве, которую на нас устроят. Но ведь нам тоже надо через всё это продираться. Выручил Кузьменко, старшина-пограничник. Как он умудряется видеть проходы в, казалось бы, сплошных зарослях – ума не приложу. Но вот видит и ведёт нас достаточно быстро.

Мы, по своей странной привычке, шли назад. То есть не на юг, а на север. Опять удаляемся от точки назначения, прям наваждение какое-то. Ну да ладно, главное – от фрицев оторваться. Где-то часа полтора мы слышали позади погоню. Немцы, прочёсывали лес, как обычно постреливая на ходу. Для самоуспокоения. Что приятно – двигались они на юго-восток. И вот уже час позади практически тихо.

Кустарник стал реже, да и вообще лес поредел. Старшина по-прежнему находился впереди, но теперь уже в качестве передового дозора. Когда он появился впереди, вскидывая кулак вверх, мы попадали там, где стояли, и изготовились к бою. Кузьменко ужом пополз ко мне.

– Товарищ лейтенант, там, впереди, танки и пехота. Часовые выставлены, но меня не заметили. Все в нашей форме. И танки тоже наши: три БТ-7 и два Т-34.

Интересненько. Это получается, наша танковая часть тихо сидит в лесу? Для диверсантов слишком много техники.

– Старшина, ты, случайно, не обратил внимания, танки новые или битые?

– Битые, товарищ лейтенант. Точно видел заплату на башне у одного Т-34. А у БТ борт свежеокрашенный. Может, ремонтники?

– Вот и я так думаю. Наши должны были наступать на Рышканы. Где-то здесь располагались тылы мехкорпусов. Скорее всего, это один из них. Странно, что целых три БТ и всего две «тридцатьчетвёрки». Должно быть совсем наоборот. Слушай, старшина, а может, это мастерские кавкорпуса? Вот им могли остатки лёгких танков спихнуть, для усиления, а?

– Могли, товарищ лейтенант. А как узнать?

– Так, Владимир Николаевич, вспоминай. Как они вооружены?

– У тех, что я видел, карабины СКС. Танкисты с пистолетами, один, наверное часовой, с ППС. За танками стоит палатка. Вот, товарищ лейтенант, вспомнил – на палатке красный крест, медики.

– Офицеров видел?

– Нет. Возле танкистов стоял старшина, других командиров не видел.

А вот этого не может быть. Пять танков, значит, должен быть хотя бы один офицер. И минимум пять сержантов среди танкистов. Да и командир реммастерских – тоже офицерская должность. Проблема в том, что если там какой-нибудь майор сидит, то он начнёт меня строить. А мне только этого не хватало, для полного счастья. Но ведь и оставлять такое богатство в тылу тоже нельзя.

Я знаком подозвал бойцов.

– Слушать приказ. Окружить обнаруженное подразделение. Рамон и Корда со мной. Огонь без приказа не открывать. Повторяю, огонь – только по моей команде. Время на занятие позиций – 15 минут. Двигаться крайне осторожно, себя не обнаруживать. Выполнять.

Мои ребята начали тихо расползаться по местам. А мы с ординарцем и комиссаром залегли напротив танков. Да, службу ремонтники несут паршиво. Будь на нашем месте немцы – повязали бы их тёпленькими. Пока часы отсчитывали назначенные пятнадцать минут, я осматривал лагерь в оптический прицел. А вот это интересно, танкистов возле машин что-то маловато. Посчитаем: две «тридцатьчетвёрки» – 8 человек. Три «БТ» – 9. Итого получаем семнадцать.