Книга Пражский синдром - Татьяна Рябинина

- С утра пан Алеш обычно или уезжает, или идет в мастерскую, и я занимаюсь уборкой, - сказала он, поставив чашки в посудомойку.

Я поняла намек и ушла в ванную. Приняла душ, привела себя в порядок, оделась. В гостиной жужжал пылесос, поэтому я устроилась с ноутбуком на кухне, понимая, что скоро Рада попросит меня и оттуда. Было здорово неуютно, но вариантов имелось всего лишь два. Либо бояться ее, либо постараться убедить себя, что теперь, как сказал Алеш, я здесь хозяйка. Я – а вовсе не Рада.

Второй вариант был сложнее. Но выбрать стоило именно его.

28.

Все шло настолько гладко, что это пугало. Нет, конечно, мелкие терки были, но в штатном режиме. Иногда приходилось объяснять Алешу, Марте и Раде, что вот это мне не нравится и я хотела бы, чтобы было иначе. Где-то мне шли навстречу, где-то приходилось искать компромисс. Однако все проходило мирно, без ссор и обид.

Черт, так не бывает!

Древние греки, которые знали толк в фатуме, удачи попугивались. Считали, что боги-олимпийцы завистливы и везунчику обязательно нагадят. И даже пытались как-то приманить небольшую неудачу, чтобы замаскироваться. Вот и я, засыпая вечером в объятиях Алеша, до неприличия счастливая, пыталась себя убедить, что такое благолепие мне просто мерещится, а на самом деле проблем хватает.

- Анна, прекрати! – потребовал Алеш, когда я поделилась с ним своими страхами. – Если светит солнце, надо идти на прогулку, а не ныть, что завтра, наверно, дождь пойдет. Живи сегодня, радуйся, что все хорошо. Плохо еще будет. Оно всегда бывает, не торопи.

То же самое повторила в ответ на мое нытье мама по Скайпу:

- Блба, мужчина дело говорит, наслаждайся, пока можно. Хочешь, скажу, когда проблемы начнутся? После свадьбы, Вангой буду.

- Почему? – удивилась я.

- Потому что Алеш случайно Мартичку напугал. Что ты можешь передумать замуж. А вот когда он получит тебя в полную собственность… то есть она получит тебя в полную собственность…

- Спасибо, мазер, - вздохнула я. – Умеешь ты обнадежить. Нет чтобы сказать: все у вас будет зашибенно.

- Зачем? – фыркнула мама. – Ты же прекрасно знаешь, что только сказки заканчиваются свадьбой. А в жизни все самое интересное начинается уже после. Как будто не была там. Замужем.

К моему великому удивлению, проще всего получилось с Радой. Есть в США такое озеро с непроизносимым названием, которое в переводе с языка местных индейцев означает: «Ты ловишь рыбу на свой стороне, я на своей, а посередине никто не ловит». Мы с ней довольно легко поделили территории и обговорили границы. Например, что Рада отвозит по утрам Марту в школу и водит на танцы, а я забираю после уроков. Почему-то идти из школы пешком у маленьких выпендрежников неприличным не считалось. Или, если мне захочется купить чего-нибудь вкусненького помимо обычных закупок, Рада не будет расценивать это как посягательство на свои обязанности.

Алгоритм уборки мы тоже обсудили – чтобы никто никому не мешал. Переводами своими я занималась у Алеша в мастерской, независимо от того, уходил он или работал дома. Мы нисколько друг другу не мешали, даже, наверно, наоборот. Только когда он делал огранку, шлифовку или отливку, я сбегала, потому что это было шумно и вонюче. Разумеется, я могла вообще не работать, но мне требовалось какое-то занятие и свои собственные деньги, пусть и небольшие.

Работать легально по туристической визе я не могла, но потом, получив вид на жительство, рассчитывала устроиться в какую-нибудь языковую школу преподавать русский язык. Опыт работы в таком формате у меня имелся, да и в дипломе, помимо «филолога-слависта», значилось «преподаватель русского языка и литературы». Проблема заключалась в том, что нострификация, то есть признание, такого диплома было под большим вопросом из-за различия учебных программ.

Что касается финансов, у меня на карточке лежали деньги от продажи Корсы, к тому же Алеш дал мне одну из своих карт – на мелкие расходы. После свадьбы он собирался открыть для нас в банке совместный счет.

Вообще-то я далеко не сразу решилась поинтересоваться его доходами, как-то неловко было. Потом набралась наглости и спросила. В конце концов, должна же я была знать материальное положение будущего мужа. Ответ меня убил. Его доход за прошлый год примерно раза в три превысил верхнюю границу моих самых смелых предположений. И это была… нет, не проблема, но, скажем так, сложность.

Когда девчонки с зарплатой в двадцать тысяч мечтают о муже-миллионере, они плохо представляют, что это такое в реальности. Кто-то начинает безудержно тратить деньги направо и налево. Я наоборот стеснялась – хотя возможность такая вполне имелась. Впрочем, я-то как раз о миллионере и не мечтала. Оставалось только убеждать себя в том, что привыкать к наличию денег проще и приятнее, чем к их отсутствию.

Алеш познакомил меня со своими друзьями - более основательно, чем на дне рождения. Среди них оказался тот самый Ярослав, Ярда, с которым он когда-то торговал украшениями на Карловом мосту. Они дружили еще со времен учебы в профессиональной школе, и Алеш перетащил Ярду в Прагу сразу же, как сам переехал туда. На дне рождения его почему-то не было, а теперь мы побывали у него в гостях.

Еще десять лет назад я подумала, что Ярда похож на цыгана, а сейчас он выглядел как настоящий цыганский барон – солидный, начавший полнеть, с тщательно ухоженной смоляной бородой. Его жена Альжбета была самой обыкновенной среднестатистической чешкой, хотя и очень милой, а трое детей удались в Ярду – смуглые, черноволосые, темноглазые. Вечер прошел приятно, и я обрадовалась, что именно Ярда будет нашим свидетелем на свадьбе, потому что боялась, как бы им не стал Зденек.

У Зденека с Властой, кстати, мы тоже побывали, и этот вечер оказался совсем другим. Нет, все прошло прилично, не было сказано ни единого острого слова, не затронуто ни одной опасной темы, но напряжение явственно висело в воздухе. Я устала от этой встречи так, как будто несколько часов подряд синхронно переводила шепелявого заику. Алеш разговаривать об отношениях с братом по-прежнему желанием не горел, и я отсиживалась в окопе, ожидая встречи с Магдаленой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Если подумать, это была единственная точка напряжения в наших с Алешем отношениях, да и то скрытая. В остальном все у нас шло идеально. Если и случались какие-то непонятки, они всегда заканчивались поцелуями или чем-нибудь поинтереснее. А «поинтереснее» действительно становилось все лучше и интереснее, хотя, казалось бы, куда уж лучше. Конечно, присутствие Марты или Рады заставляло нас быть более сдержанными, чем хотелось бы, но мы всегда могли сбежать в мастерскую, куда Марте заходить без разрешения запрещалось. А уборку Алеш делал там сам.