Книга Курс боевой магии - Евгения Решетова

– Сколько лет я тебя не видел? Дай вспомнить! С той заварушки у Каменного моста? Нет. После попойки у Гирана? Тогда ты надолго пропал… Точно! Ты в город возвращался с невестой. Ох и красотку отхватил!

– Дугон! – на этот раз прозвучало предостерегающе, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь. И я теперь знаю, что буду выпытывать. Как же так получилось, что гениальный маг преподает на другом конце света (хотя, может, Рудон и не так далеко, как я себе вообразила) и пьет в три глотки.

– О, ты не один. – Вот и меня заметили. – Леди, позвольте представиться. Друг этого шалопая и боевой соратник.

– Боевой? – удивилась я и обернулась к Хусечке. – Ты воевал?

Роднес не ответил, аккуратно, почти нежно взял за руку и повел к угловому столу.

– Накидаешь нам поесть? – только и спросил он у друга.

– Не вопрос!

– И сам присоединяйся. Вина не забудь!

Этот самый Дугон только усмехнулся.

Меня усадили на широкую скамью так, чтобы за спиной оказалась стена, но при этом лучший обзор всего зала достался Роднесу. Ну, я не спорю, действительно так лучше. А то случись чего, и я помру, не успев осознать происходящего.

– Так ты воевал? – спросила у него еще раз.

– Да, в молодости, – сухо ответил он мне. – Хотел всем доказать, что не такое уж я пустое место.

– А Пушок тебя гением назвал…

– Гением я стал позже… Дугон, садись уже! Твои девочки и сами справятся!

Мне показалось, что лавка издала предсмертный хрип, но нет, выдержала. Хотя хозяин заведения вряд ли держал мебель, способную пасть под его весом.

– Мои девочки умницы, – согласился Дугон. – А теперь, Ис, рассказывай, где отхватил очередную красавицу?

Мне было очень приятно, что назвали красавицей, и одновременно не очень из-за того, что назвали очередной. А попутно возник еще один вопрос.

– Ис? Исхан? – уставилась я на Роднеса. – А почему мне Хусечкой представился?

– Хусечка? – заржал Дугон. – Тебя же так даже сестренка боялась называть! Это ж надо! Леди, вся моя любовь теперь ваша. Навечно!

– Не прельщает, – пробормотала тихо, но меня все равно услышали.

– И правильно! Когда рядом Исхан, ни одна женщина устоять не может. Проверено!

Мне вот интересно, этот мужик, что ли, работает отпугивателем баб от своего друга? Потому что, имей я виды на Роднеса, бежала б без оглядки, узнав столько нового для себя.

– Дугон, Варя моя… мой друг.

– Варя? Какое прекрасное имя. У вас в роду не было гоблинов? – Сейчас у кого-то станет чуть меньше зубов, и меня не волнует, что я меньше ростом, да и вообще нахожусь в другой весовой категории.

– Не было, – быстро вставил один симпатичный гад, почуяв скорую расправу. – Просто имя созвучное.

Мне бы еще объяснили – чем?

– Да? Ну, тада извиняйте, леди. Так чего вернулся-то? – спросил он у Исхана.

Ну, красивое же имя! Чего Хусечкой прикрываться? Не понять мне мужской логики, ох не понять.

– Показываю Варе город. Она здесь никогда не была.

– О, леди, вы многое потеряли. Илигерия – самое прекрасное место! Между прочим, названное одним из первых князей в честь любимой жены. Так что город наш и самым романтичным считается. – Дугон мне подмигнул.

Или я дура, или лыжи точно не едут. Он меня за кого принимает?

– Дуг, давай без намеков, – поморщился Роднес.

– Да какие намеки! Сезон дождей закончился, феи из своих цветов выбрались. Сады снова открыты для свободного доступа. Романтика.

Вы когда-нибудь видели, как два метра мускулов мечтательно закатывают глаза? Вот и я раньше такого не наблюдала. А теперь будет что в старости вспомнить.

– Чего тебя на романтику потянуло? – Роднес решил-таки откупорить вино.

– Жена на сносях. Повитуха говорит, что на этот раз девочка, – расплылся в улыбке Дугон.

Мамочки, так он еще и женат. Мне жаль эту героическую женщину. В нем же не меньше двух центнеров живого веса…

– Поздравляю. Лура, наверное, счастлива? – Залпом стакан выдул и даже не поморщился!

– Да, говорит, сил нет терпеть нашу чисто мужскую компанию. У меня пятеро сыновей, – пояснил он мне. – И трое старших, как и я, хотят в ингары идти.

– Куда? – не поняла я.

– Так называют солдат княжеской армии. – Роднес налил себе еще один стакан.

– Ясно.

Не нравится мне, что он так активно глушит вино. Я сама отсюда выбраться не смогу, а на него надежды все меньше.

А потом нам принесли огромное блюдо ароматного мяса. Вот за это я была готова простить что угодно и кому угодно.

Хотела сказать спасибо, но натолкнулась на насмешливый взгляд Роднеса. Ясно-понятно. Это он мне приятное так сделал, понял, наверное, что мне диета эльфийская осточертела. Или нет? Он же ничего никому не говорил.

– Дуг, – смеясь, произнес он. – Теперь ты – вечная любовь этой девушки.

– Мне чужие не нужны, – пробурчал тот в ответ. – У меня своя замечательная. Исхан, лучше скажи, слышал, что старика убили?

Я сразу же навострила ушки. Точно, Пушок же про князя Рудона говорил! Странно, я думала, смерть правителя и все дела должны вызвать траур, но нет, город цветет. Или я чего-то не понимаю?

– Слышал. – Роднес опрокинул в себя и этот стакан вина. И как он его пьет? Я глоток сделала, чуть не выплюнула, заставила себя проглотить, чтобы никого не обидеть. Кислятина жуткая!

– И что делать будешь?

– Дуг, ты меня с кем-то путаешь. Я бывший дворцовый ингар, даже не дослужившийся до первого круга охраны. Ни раньше, ни тем более сейчас никакого влияния не имею. Все, кто должен, примут решение сами.

– Но…

– Дугон, меня вышвырнули…

– Ты сам ушел! – оборвал его здоровяк.

– Хорошо. Я ушел сам после того, как меня попросили уйти…

– Не уйти, а перевестись!

– К гоблинам на границу! – рявкнул Роднес и ударил стаканом о стол.

– Звучит как ругательство, – тихо вставила я.

Вот лучше бы молчала! Бесноватый артефактор зыркнул так, словно сейчас притопит в своем стакане или шею свернет. А Дугон посмотрел удивленно, и мне захотелось прикусить язык. Кажется, я сказала что-то не совсем правильное. Точнее, вообще неправильное!

– Варя, а ты откуда, говоришь? – спросил рудонец.

– А я не говорила, – улыбнулась и откусила от мясного кусочка. Ничего не знаю, видишь, ем!

– Дуг, – Роднес потянулся к бутылке, но замер, так и не налив, – неужели в Алмазном дворце все настолько паршиво?