Книга ЗБ. Заброшенная больница - самое таинственное место в городе... - Олег Раин

Краска бросилась мне в лицо, я чуть не заплакала. Торопливо наклонив голову, вонзила зубы в сахарно-маслянистую мякоть. Ну да, разве не этого я хотела? Налопаться всласть и от пуза! И чтобы кто-то немного утешил. Ласковое-то слово – оно и кошке приятно. А иногда так хочется побыть немного кошкой!

Уплетая дыню, я подумала, что тоже могу оказать услугу Фархаду – например, взять и исправить ошибки на его ценниках. Вот обалдеют-то покупатели! А коллеги-продавцы, наверное, не поймут. Может, даже пальцем у виска покрутят – подумают, что не только чокнутая, но еще и безграмотная…

Глава 20. Злая память недоброй девочки

Мы ведь не сразу с ней размежевались – с Альбинкой. Когда она пришла в наш класс, мы с ходу взяли ее под крыло. Так что в нашей ватаге она сперва и обживалась – яркая такая Дюймовочка, совсем даже не глупая. Еще мне нравилось, что она книги читает – не только комиксы. Оттого и с людьми сходилась стремительно. Вот правда, легче легкого у нее это получалось! Другие месяцами адаптируются в новой среде, а Альбинка враз освоилась. Уже через неделю знала всех в классе поименно, еще и ключик к каждому подобрала – кому комплимент, кому конфетку, а кого вопросами обаяла. Так что компанию нашу она, безусловно, украсила. Я-то со своей прядью не бог весть какая принцесса, но Катюха со Стаськой были вполне ничего, а тут нам судьба подкинула настоящую фею. Она и одевалась, как фея. Во всяком случае, точно знала, что ей идет, а что нет. И подать себя могла, и на людях вела себя безукоризненно – когда томно, когда вежливо, а когда и с иронией. Ну и грация у нее во всем угадывалась, я бы сказала, особая, дворянская. Глядя на нее, даже я стала замечать, что ходим-то мы больше как гусыни.

А потом…

Лебедь белая окрепла, встала на ноги да и пошла против прежней подруги. То есть, пока сохранялся костяк, мы держались вместе, но стоило моим подружкам разлететься по белу свету, как началась цепная реакция. Новый расклад сил диктовал новые задачи, и Альбинка первая пошла на раскол. Как выяснилось, она и это умела делать – одну за другой сманивала приятельниц, сбивала из них собственную компашку. Играючи выкрала всех подруг и всех знакомых. Сперва это и на кражу не походило – просто она входила, словно клин, там и тут, и бывшие союзницы отплывали к ней, как льдинки от тающего айсберга. Хотя какой там айсберг! В каких-нибудь два-три месяца я превратилась в изгоя. Не то чтобы ссорилась с кем-то – нет! – но вот охладели ко мне бывшие соратницы. То ли что-то обо мне рассказывала им Альбинка, то ли сама я клювом прощелкала критическое время. Наверное, нужно было бодаться и противодействовать, но я не дергалась, мало-помалу превращаясь в серенькое создание на фоне яркой раскрасавицы Альбинки.

И ведь странно это все выглядело: говорила-то она только о себе, о своих победах, больших и маленьких неприятностях, но подавалось это столь барским образом, что класс начинал хором обсуждать ее жизнь. Рассказывала, например, как минувшим летом в Швейцарии поссорилась с матерью из-за каких-то туфелек. Родительница хотела купить ей туфли, а Альбинка – кроссовки. Ну и поссорились. И вот эту преглупую никчемную ерундовину обсуждали все наши одноклассницы! Альбинка-то в лицах все расписала – та еще артистка! – и окружающих точно паутиной какой окутало. Смотрели ей в рот и головенками кивали. Прямо реальное НЛП в действии! Зомбикорм для барашков.

По наивности я думала, что все это безумие быстро рассеется, однако ничего подобного не происходило. Прима-ученица окончательно обосновалась на королевском пьедестале, и, запоздало спохватившись, я не могла теперь даже крикнуть, что королева-то голая! Тем более что и голая Альбинка все равно оставалась бы королевой.

А уж как мастерски она затевала интрижки, как легко выставляла людей на посмешище! Чего стоил прошлогодний конкурс эрудитов, а точнее, эрудиток. Я даже не подозревала, какую западню мне приготовили и о чем там будут спрашивать. Да я бы и не вызвалась – это шарага Альбинкина предложила. Ну и саму Альбинку, понятно, выбрали. Типа поединок двух умниц. А на деле оказался показательный разгром. Спрашивали-то названия кремов, помад и прочей косметики, рекламируя главного спонсора мероприятия, компанию «Arc-en-ciel», то есть «радуга» по-нашему. Я-то думала, будут про французскую революцию спрашивать, про собор Парижской Богоматери, про летчиков из «Нормандии-Неман», а там повалил сплошной парфюм – прямо снегопадом.

Я только глазками хлопала и рот разевала.

А Альбинка бойко сыпала названиями, лихо давала переводы, еще и поясняла, что и от чего лучше использовать, какой эффект дает и на какое время. Папаша-то ее не один десяток лет в этой сфере работал – так что успел посвятить дочку во все таинства. Чтобы не выглядеть совсем уж дурой, я пыталась острить, объясняла, что лучше бы весь этот макияж назвали по-немецки – Regenbogen. Перевод тот же, но звучание куда более соответствующее, смахивающее на наш гоголь-моголь. Да только Альбинка и тут меня уела, заявив, что название RegenBogen уже занято, поскольку именно так именуется сеть мультимаркетов, торгующих по всему миру всевозможными светильниками. У нас, скажем, сеть магазинов «просвет», а у них «RegenBogen». Еще и пояснила снисходительно, что такова разница социокультур, и французская «Радуга» традиционно ориентируется на человеческую красоту, а немецкая, технократичная, – на электричество и свет. Короче, умыла, сорвав смех и аплодисменты.

А чуть раньше был случай похуже. Тогда еще наши контры не зашли так далеко, и временами мы даже общались. В общем, Альбинку и меня пригласили на день рождения к Вадиму. Он половину класса к себе зазвал, ну и, понятно, девчонки прихорашивались, точно перед балом, все наперебой спрашивали у Альбинки советов. Она же не просто давала советы, еще и подарочками направо-налево сорила: кому тюбик с кремом, кому пудреницу или помадку. А мне вдруг подарила автозагар. Мне даже совестно стало, что думала про нее так плохо.

Ну а дома развернула упаковки, полюбовалась, обнюхала. В одной бутылочке был мусс, в другой – пена. Все офигенно приятной консистенции, с одуряющим ароматом.

Сказать по правде, последнее время я и в зеркало забывала смотреть, и последнее, о чем я думала, так это о загаре. Но день рождения – это же без пяти минут светское мероприятие, я и решила взглянуть на себя критически. Короче, обозрев в зеркале свой не слишком выразительный облик, я сделала вывод, что легкий загар меня освежит.

Сказано – сделано. Я намуслила руки, шею, лицо, сдобрила пеной и уселась за книжку. Там по инструкции подождать надо было. А книга была про светлейшего князя Потёмкина и Платона Зубова. Автор высказывал серьезные доводы в пользу того, что в борьбе за сердце царицы Екатерины солдафон Зубов мог запросто отравить светлейшего князя. Очень уж много там было темного и подозрительного – настолько много, что я в своем нынешнем эксперименте тоже заподозрила неладное. И точно! Посмотрела на свои руки, держащие книгу, а они все в пятнах! Мать моя женщина! Левый локоть и вовсе ярко-оранжевый!

Бросив книгу, я метнулась в ванну, и все подтвердилось. Вся физиономия раскрасилась бурыми пятнами да полосками. В складочках возле губ и ушей чудо-крем залег еще глубже и тон дал более насыщенный. Короче, не то жираф, не то зебра! Красота неописуемая! Оранжевое солнце, оранжевый верблюд!