Книга Любовь всегда выигрывает - Барбара Картленд

— Уходите! — услышала Тина его голос. — Уходите сейчас же… пока я не передумал. Ради бога, не подходите больше ко мне!

— Но… но, С… Стерн… — Робко, впервые она назвала его по имени.

Ее лицо и тело, казалось, светились от его волшебного прикосновения. Лорд Уинчингем повернулся к ней спиной, опустил голову и ссутулился.

— Уходите! — резко повторил он. — Делайте, как я говорю… уходите!

Она заколебалась, ей так хотелось сказать гораздо больше, но приказ был непреклонен. Тина не осмелилась ослушаться. Медленно волоча ноги, надеясь на отсрочку, она прошла по комнате. У двери остановилась и оглянулась. Лорд Уинчингем по-прежнему стоял у окна и выглядел старым, подавленным человеком.

— Стерн! — снова прошептала она его имя и, не дождавшись ответа, вышла из комнаты.

Сама не зная почему, Тина направилась в свою спальню. Там она некоторое время стояла, прижавшись спиной к двери и закрыв руками горящие щеки, слушала, как бешено бьется ее сердце. Теперь Тина знала, что он любит ее так же, как она его!

Тина не понимала одного: за что он на нее сердился? Но теперь все встало на свои места. Свое неутоленное желание Стерн с головой выдал этими поцелуями, которые начались грубо, а кончились плохо скрываемой нежностью и требовательностью.

— Он любит меня! — Произнеся вслух эти слова, она вдруг опустилась на колени перед постелью. — О, слава богу! Слава богу! Он любит меня!

Все прочее, казалось, не имеет значения. Прошлое, будущее, настоящее с его проблемами — все это было мелкими, незначительными неприятностями по сравнению с тем бесконечным счастьем, что он любит ее. Почему-то Тина никогда не представляла, что такое возможно; никогда не представляла, что настанет момент, когда он захочет ее так же, как она хочет его, когда боль в груди будет не одинокой, а разделенной.

Сейчас для нее не имело значения даже то, что в будущем они не будут вместе. Важно было лишь то, что она его завоевала, что его любовь полностью принадлежит ей.

— Я люблю его! Я люблю его! — повторяла она в своей комнате, и та казалась еще красивее потому, что принадлежит ему, так же как и ее сердце!

Тина понимала, что после охватившей ее на первых порах эйфории очень скоро погрузится в бездну отчаяния, потому что их любовь никогда не сможет стать совершенным союзом двух людей, как хотелось бы. Инстинкт подсказывал ей, что впереди ее ждут отчаяние, опустошение и горе. И все же сейчас это не имело значения. Главное, что она любима, любима человеком, которого любит так глубоко и так сокровенно!

— Благодарю тебя, Господи! Благодарю тебя, Господи!

Это была молитва, идущая от самого сердца, без мольбы о чем-то большем. И вдруг ее взгляд наткнулся на белое платье, лежащее на постели.

В первоначальном экстазе, войдя в комнату, она его не

заметила, а теперь очень медленно встала и сняла покрывало.

Это было ее свадебное платье — поверх кружевной нижней юбки белая шелковая тафта, расшитая серебром и бриллиантами. Затейливой формы лиф, украшенный крошечными цветочками флердоранжа спрятавшимися в кружевных оборках. Ее свадебное платье!

Тина смотрела на него почти невидящими глазами, понимая, что ее предстоящее замужество — насмешка не только над ее любовью, но и надо всем, что есть святого и чистого. Брак означает союз мужчины и женщины, готовых до конца своих дней любить и ласкать друг друга. Она же предает не только себя, но и идеалы всех влюбленных женщин.

Тина повернулась к двери. Ей хотелось спуститься к лорду Уинчингему и сказать ему, что они не должны губить свои жизни и разбивать свои сердца. В голове сразу возник план: они убегут вместе, уедут во Францию и останутся там жить тайно, наслаждаясь обществом друг друга. И вдруг испугалась: это невозможно! Их совместная жизнь не должна начинаться с бесчестия и трусости. Она не могла представить себе лорда Уинчингема сбежавшим от своей семьи, своих владений, своих долгов, возмущенных кредиторов и прозябающим на чужбине. Лучше продать Уинч и распределить вырученную сумму среди тех, кому он должен.

Хотя и эта идея безнадежна! Тина уже не раз обдумывала такой вариант. Сначала надо заплатить мистеру Ламптону — это долг чести, а после его уплаты очень мало что останется. Отказ же уплатить карточный долг не только вызовет скандал, но и может привести во «Флит».

Тина отвернулась от двери и снова посмотрела на свадебное платье. В этот момент она поверила, что любовь даст ей силы пройти через все это! По крайней мере, она испытала полное счастье и теперь до конца своих дней будет помнить поцелуи лорда Уинчингема, тот восторг, который они в ней пробудили.

— Я люблю тебя, — снова прошептала Тина внезапно дрогнувшим голосом. Но на сей раз в этих простых словах не было ликования и торжества, а всего лишь выражение верности.

Она подошла к туалетному столику, села на низкий табурет перед зеркалом в золоченой раме и посмотрела на свое отражение. «Я стану старой, — подумала она, — старой и уродливой, но всегда буду помнить прикосновение его губ, его объятия. Пламя, загоревшееся во мне, зажгло и его». И вдруг, не ожидая того, горько заплакала.

Не из жалости к себе и не от отчаяния, а безнадежно, как плачет человек, у которого нет будущего, нет надежды, нет спасения.

Глава 11

Его светлость не вернулся, ваша светлость. — Не вернулся? — почти вскрикнула герцогиня. — Его не было вчера вечером, когда он мне понадобился, а сейчас… через двенадцать минут мы отправляемся в церковь!

Тина отвернулась от трюмо, перед которым горничные в последний раз поправляли на ней платье и фату.

— Его светлость не ночевал дома? — спросила она. Горничная, получившая информацию от лакея, который слышал ее от дворецкого, присела в реверансе.

— Нет, миледи… то есть, мисс. Мистер Джарвис сказал, что постель его светлости не расстелена.

От Тины не ускользнула оговорка в обращении к ней — ведь всего через час этот титул «миледи» будет принадлежать ей по праву. Она станет леди Уэлтон, а лорд Уинчингем, похоже, не увидит ее свадьбы.

Тина не видела его с того момента, как они целовались, и в глубине души понимала, что он просто боится — боится своих, а может быть, и ее чувств. Боится прощания, к которому их неумолимо ведет поток событий.

Накануне день прошел скучно и в суете: потерялась фата, сломалась застежка бриллиантового ожерелья, подаренного ей на свадьбу герцогиней, сапожник не прислал туфли, заказанные к ее дорогому, элегантному платью. И было много других мелких неприятностей, досаждавших с минуты на минуту, из часа в час! Герцогиня волновалась и без всякой причины находилась в дурном расположении духа. Абдул постоянно получал затрещины, и только появление мамонта среди пирогов на кухне могло бы унять его крики. Все слуги, казалось, пребывали в смятении, и даже мистер Грейчерч, похоже, утратил свое обычное безмятежное спокойствие.