Книга Большие каникулы Мэгги Дарлинг - Джеймс Хавард Кунстлер

— И вы там были после того, как… — она не смогла договорить.

— Да, я был там сразу же после того, как его самолет был сбит над Бермудскими островами два года назад. Сады заросли и, можно считать, совсем загублены. До этого, конечно, я работал в дендрарии в Литчфилде, я уже рассказывал об этом по телефону.

— Так вы довольно продвинутый любитель, не так ли?

— Не более чем вы, миссис Дарлинг, — ответил он.

Мэгги направилась к крытой аллее, увитой глицинией, соединявшей огород лекарственных трав с бассейном.

— А сможете ли вы управлять работниками? Боб, мой предыдущий садовник, полностью брал на себя это: зарплату, жалобы рабочих. Ну, вы понимаете, как главный подрядчик.

— Да, я смогу всем этим заниматься, — ответил он.

Весь остальной путь до его машины они прошли молча. С ним легко было молчать. Ей это нравилось. Фактически она приняла решение принять его на работу, когда протянула ему руку на прощанье и сказала, что позвонит на следующий день после того, как побеседует с оставшимися кандидатами и сделает свой выбор. «Черт возьми, — подумала она. — Какой же он симпатичный. А человек по природе своей так слаб».

4

Нашествие монстров

Она проснулась от звука, похожего на тот, который издавала бы кошка в машинке для чистки обуви. Крики и стук сначала так напугали ее, что она подскочила и схватила кочергу со стойки, заняв оборонительную позу за шезлонгом в углу своей спальни. Ей казалось, что в любой момент на нее может напасть дьявольски гадкая гигантская летучая мышь из тех, что рисуют на обложках дешевых изданий в супермаркетах. Но шум оказался криками с рыданием молодой женщины, бившей в дверь руками и ногами и громко стучавшей дверной ручкой.

— Открывайте сейчас же, вы, мерзкие трусы! — кричала она.

До Мэгги наконец дошло, что это был искаженный голос Элисон. Она вышла в коридор. В дальнем его конце Элисон стучала в дверь спальни Линди ладонью. Ее голос поднялся до самого верхнего регистра и был настолько пронизывающим, что Мэгги испугалась за дорогой стеклянный кувшин, стоявший в нише у лестничного пролета.

— Я знаю, что ты — там, — кричала Элисон.

Мэгги поспешила к ней и попыталась ее успокоить, но Элисон удалось отмахнуться от попытки обнять ее.

— Он трахается с ней уже несколько недель!

— Кто?

— Ваш придурочный сынок!

— Хупер?

— А что, есть другой?

Внезапно дверь распахнулась. Элисон, потеряв равновесие, поскольку в этот момент она колотила в нее, почти свалилась на Линди, которая стояла во фланелевом халате с оцепенело обиженным видом.

— Ты — грязная шлюха, — зарычала Элисон. — Совратительница.

— Он что, действительно там? — спросила Мэгги у своей старой подруги.

— Это так несправедливо, — сказала Линди, уголки ее рта искривились, словно дамба, давшая трещину под напором большого резервуара эмоций. — Не верится, чтобы ты могла подумать…

— Хупер! — протяжно прокричала Элисон.

Фигура крупнее, чем Линди, появилась за ее спиной из темноты. Затем вперед вышел симпатичный молодой человек, выходец из Латинской Америки, в трусах, с капюшонообразными веками и вытатуированной на левом плече оскалившейся черной кошкой. У него были прекрасные черные волосы, собранные в пучок резиновой лентой, а на шее висела золотая цепь с подвеской в виде черепа с рубиновыми глазами. Мэгги не могла не заметить, что он был очень красив. Красив как модель. И, очевидно, намного моложе Линди. Возможно, вдвое моложе. Мэгги совершенно не понимала, как к этому отнестись. То, что она чувствовала, можно было назвать осторожным восхищением.

— Это не Хупер, — сказала Элисон, вновь обретя дар речи.

— Я — Хавьер, — сказал молодой человек, почесывая волосатый живот.

— Удовлетворены? — Линда посмотрела сначала на Элисон, а потом на Мэгги мученическим взглядом. Когда она осторожно закрывала дверь перед ними, из глаз ее полились слезы. Слышно было, как она зарыдала.

— Я так унижена, — сказала Элисон.

Мэгги попыталась обнять расстроенную девушку, но та выскользнула и побежала по коридору к лестнице. Мэгги последовала за ней только до балюстрады. Она представила себе Элисон и Хупера, лежавших в садовом домике в нежных объятиях, словно взрослые. От этого ей немедленно стало плохо. Только вернувшись в свою спальню, она поняла, что Хупера не могло быть в садовом домике. Для чего тогда Элисон нужно было идти в большой дом, чтобы разыскивать его? Его «сааб» был на стоянке. Где Хупер? Жизнь стала ужасно скверной, хуже, чем тошнота.

Чуть позже к стоянке подъехала машина. Мэгги подлетела к окну с мыслью: «Ну, что еще? Заезжие грабители? Серийные убийцы из Норуолка?» Все выглядело так, будто ее мир подвергся нападению пришельцев. Но это оказалось такси из Дэнбери. Едва заметная женская фигурка промелькнула мимо живой изгороди из тисов, вся увешанная сумками и сумочками. Элисон! Она уезжает! Из машины вышел водитель, помог ей уложить вещи в багажник, и они уехали. «Итак, — думала Мэгги, массируя свои пульсирующие виски, — Хупер исчез, разрушив свои первые серьезные отношения». Стараясь представить себе его лицо, она увидела черты, больше напоминавшие Кеннета, нежели Хупера, и это шокировало ее. Ей неожиданно захотелось выпить. На пути в кухню, чтобы налить себе стакан хереса, она заметила слабый свет, мерцавший под дверью ванной за северной комнатой для гостей. Крадучись она прошла мимо спальни Линди, откуда доносились стоны и скрип пружин страсти, которой Линди предавалась со своим новым поклонником. Куда катится жизнь на ферме Кеттл-хилл? Совсем недавно, несколько месяцев назад, казалось, что она состояла из фаршированных индеек, маленьких хитростей, здравых вещей, вечеринок и званых обедов с дорогими друзьями и знаменитостями, прекрасных дней в саду, который был еще в порядке, стабильности, плодотворности, порядка, щедрости… ух! Она вздрогнула, вспомнив, как Лора Уилки выскочила из роковой туалетной комнаты в рождественский вечер, расколов ее мир на мелкие кусочки, как елочную игрушку из дутого стекла.

Она постучалась в дверь ванной. Оттуда раздался сдавленный мужской стон. «Хупер, — подумала она. — А кто еще?»

— Хупер, — прошептала она. — Это мама.

Он ответил еще одним, более слабым стоном, в котором звучала боль. Дверь была открыта. Войдя внутрь, она увидела Хупера, лежавшего на спине в ванне; на краю умывальника горела свеча, а между его на удивление волосатых ног плавала почти пустая бутылка шотландского виски.

— Ты — пьян!

— А ты сошла с ума.

— Ты абсолютно в дым!

— Ну, да. Я завтра протрезвею, а ты так и останешься сумасшедшей, — невнятно пробормотал он и рассмеялся над своей собственной шуткой.

Мэгги издала пару резких продолжительных криков. За стеной в комнате послышался шум, и вскоре в двери показались Линди и Хавьер.