Книга Год козла отпущения - Татьяна Луганцева

– Смотрите, друзья, кого я вам веду! Узнаете?

Яна уставилась на явно недовольного парня.

– Водитель?

– Ну конечно! Он вас и вез! Что? Не помнишь? – толкнула его локтем Татьяна Сергеевна.

– Ее сразу вспомнил, – указал на Яну парень. – Такую не забудешь!

– Я такая запоминающаяся? – подбоченилась Яна, желая словить комплимент.

– Да нет, просто длинная и шумная. С вами еще такой интересный, улыбчивый мужчина ехал.

Тонкие брови Яны поползли вверх. Похоже, Патрик производил впечатление и на мужчин.

– Да, это были мы! – радостно закивала она.

– Но вы как-то по-другому выглядели, – отметил водитель.

– Не суть! Я вышла в Угличе, а мой спутник поехал дальше! И нас всех интересует его дальнейшая судьба. – Яна разволновалась, а потому говорила несколько сбивчиво.

Парень смотрел на нее как баран на новые ворота.

– Судьба мужчины… – как эхо повторил он. – Ну да, я, если честно, удивился, когда вы вышли, а он остался. Я-то думал, что вы вместе. Он остался с какой-то девушкой вроде, ну да. Они вместе и вышли, и все, – развел он руками, словно показывая, что они пусты.

– И все? – разочарованно протянула Яна, как будто надеялась, что этот парень сейчас с радостью расскажет, где находится Патрик, с указанием точного адреса.

– А что вы от меня хотите? Я – транзитное звено. Я не знаю ничего о своих пассажирах ни до того, как они ко мне сели, ни после. Я несу ответственность за их жизни, только пока они едут у меня в автобусе. Не думайте, что вы первые, кого интересуют мои пассажиры. Несколько раз ко мне обращались из правоохранительных органов, но они хотя бы не задавали таких глупых вопросов, типа: «Куда пошли ваши пассажиры?» Все прекрасно понимают, что такие вещи обычному водителю не сообщают. Водитель может ответить только на два вопроса: на какой станции человек сел и где вышел. Вот и все. Так вот я говорю вам: сошел он в Рыбинске, был жив и здоров.

– А как выглядела девушка? – вдруг спросил Анатолий, проявляя чудеса дедукции.

– А никак, – ответил водитель, подумав с минуту.

Яна с Татьяной Сергеевной переглянулись и поняли друг друга без слов. Они обе ехали с этой девицей в автобусе, Яна даже общалась с ней, но спроси их, как она выглядела, они бы ответить не смогли. Голова постоянно опущена, одежда неприметная.

– А ведь и правда, я вообще людей хорошо запоминаю, а тут и вспомнить нечего, – подлила масла в огонь Татьяна Сергеевна. – Неприметная она какая-то. Фоторобот не составишь. Точно, мошенники, они так и выглядят, что никто их потом вспомнить не может.

– Так с этим парнем что-то случилось? – спросил водитель.

– Мы не знаем, он не объявлялся.

– А что вы ко мне обратились? Идите в полицию, в больницу, в морг. Кстати, больница здесь недалеко – пару кварталов.

– А если его повезли в другую? – предположила Яна, которая еще день назад и мысли не допускала о том, что с Патриком что-то случилось. А сегодня уже смирилась с тем, что Патрик мог попасть в больницу. Она даже с радостью бы воспринимала это известие, лишь бы он оказался жив.

– Ладно, спасибо. С больницы и начнем. Не подбросишь? – спросила Татьяна Сергеевна.

– Извините, я не такси. – Водитель попрощался с ними и поспешил по своим делам.

– Прогуляемся до больницы? – предложила Яна.

И они поковыляли в указанном направлении, как уставшая тройка лошадей.

В больнице их встретили не то чтобы агрессивно или неприветливо, а скорее – пофигистски. Складывалось впечатление, что всем было наплевать.

– Это приемное, – произнесла регистраторша неопределенного возраста. – Вам госпитализироваться? – И она окинула их безразличным взглядом, не понимая, видимо, кому конкретно требуется госпитализация.

– Нам узнать, не поступал ли к вам один человек? – сказала Яна.

– Какой человек? – поинтересовалась женщина.

– Наш знакомый, – охотно пояснила Яна.

– Нет, за последние сутки после пьяного дебоша никто не поступал, – сказала регистраторша совершенно спокойно.

У Яны даже глаза округлились.

– После какого дебоша? Наш знакомый не пьяница.

Татьяна Сергеевна не выдержала и рассмеялась.

– Мы не собутыльники, мы просто три товарища, попавшие в передрягу.

На регистраторшу опять снизошло безразличие.

– Обращайтесь в справочное.

– Некогда, устали и нет сил, – ответила Яна и положила перед ней тысячу. – Помогите. Поступал человек или нет?

Не зря они все-таки сегодня пришли в эту больницу. Это стоило сделать хотя бы для того, чтобы эта женщина вспомнила, что у нее есть эмоции и чувства.

Несколько секунд метаний, и тысяча исчезла в кармане белого халата.

– Как зовут? Приметы? Когда мог поступить?

– Патрик Ривс, приметы не знаю, мог поступить вчера, – растерялась Яна. – Лет сорок, волосы кудрявые…

– Ладно, – прервала ее регистраторша. – Достаточно редкого имени. Пойду узнаю, стойте тут, – и дама, не спеша, удалилась.

Когда они остались одни, Анатолий вдруг спросил:

– Слушай, Яна, ты же вроде как под наблюдением находишься? Говорят, ты – уникум, единственная в мире, кто не заболел бешенством! А вдруг у тебя болезнь все-таки разовьется, с опозданием? Понимаю, типун мне на язык! Но надо же наблюдаться!

– Знаю я все, – буркнула Яна. – Патрик и должен был наблюдать. И кровь брать, и в научный центр отсылать, чтобы они там проверяли, что происходит. Я на этот вопрос ответить не могу, но чувствую себя хорошо. В смысле, страдаю только от побоев и ударов, а вот бешенство во мне прижилось почему-то.

– Почувствовало родственную душу! – продолжила веселиться Татьяна Сергеевна. – Извините. Я не медик, тонкостей не понимаю.

– А тонкость состоит в том, – обратился к ней патологоанатом, – что заболевание бешенством в ста процентах случаев смертельное! То есть никто еще не выжил! Чуму, холеру, что раньше косили людей целыми городами, люди худо-бедно побороли, а бешенство нет! И Яна является единственным человеком…

– Кто выжил? – ахнула Татьяна Сергеевна.

– Кто не заболел вообще, словно у нее иммунитет к этому заболеванию, которого не может быть в принципе. Поэтому она и является уникальным случаем в медицине, – пояснил Анатолий.

Татьяна Сергеевна уважительно посмотрела на Яну.

– Надо же! Нет, видно, что личность неординарная, но чтобы до такой степени…

– Моей заслуги в этом нет, я не знаю, как так получилось! – призналась Цветкова. – Может, мне просто некогда было даже думать о том, чтобы поболеть? Я все время занята, – вздохнула она. – Неудобно…