Книга Чарли Чаплин - Питер Акройд

Весной 1928 года главные актеры киностудии United Artists – Мэри Пикфорд, Дуглас Фэрбенкс и сам Чаплин, к которым теперь присоединились Джон Берримор и Норма Толмадж, – приняли участие в радиопередаче, чтобы публика могла услышать их голоса. Корреспондент журнала Variety, разговаривавший с Чарли сразу после ее окончания, сказал, что тот едва не умер от страха перед микрофоном и очень волновался, хорошо ли у него получилось. Чаплин также заявил режиссеру студии, что от переживаний во время трансляции похудел на 2 килограмма. Этот опыт не добавил ему симпатий к новому средству массовой информации.

Позже Чарли предложили больше 500 тысяч долларов за 26 радиопередач длительностью 15 минут каждая. Он отказался под надуманным предлогом: «Я должен оставаться немного далеким и загадочным. Они должны меня романтизировать. Я потеряю больше на кассовых сборах, если с помощью радио сделаю себя реальным и близким».

Как бы то ни было, Чаплин на несколько недель приостановил подготовительные работы к съемкам «Огней большого города», чтобы обдумать проблему со всех сторон. Он пытался представить, как можно улучшить сцены при помощи диалога, и пришел к выводу, что звук только все испортит. Он принял решение, и никакая сила не могла это изменить. Чаплин продолжал подготовку к съемкам своего последнего немого фильма, когда вокруг него говорили актеры и играли оркестры. Одному английскому журналисту он объяснил свой выбор так: «Почему я отказался разговаривать в «Огнях большого города»? Думаю, вопрос нужно сформулировать иначе. Зачем мне разговаривать?» Потом Чарли признался: «Я чувствовал себя как ребенок на горящей палубе, когда все уже убежали. Да, я волновался, но никогда не сомневался».

Чаплин начал делать заметки и прорабатывать сюжетные линии еще до премьеры «Цирка» в Нью-Йорке, но, прежде чем начались съемки «Огней большого города», прошел почти год. Главными персонажами фильма стали сам Чарли, слепая цветочница и миллионер. Пьяный миллионер относится к Чарли как к лучшему другу, а трезвый не узнает его. Бродяге становится известно, что операция в глазной клинике в Вене может вернуть девушке зрение. Чтобы заработать на это денег, он подметает улицы и боксирует на ринге, но потом снова случайно встречает миллионера, пьяного, а потому неслыханно щедрого. Бродяга отдает деньги слепой цветочнице, которая считает своего обходительного благодетеля не только добрым, но и красивым.

Комический потенциал возможных ситуаций был очевиден Чаплину с самого начала, а любовь маленького человека к несчастной девушке позволила ему в привычной для себя манере объединить жалость и комизм. При этом в «Огнях большого города» он добивается максимальной экспрессии. Чаплин хотел подчеркнуть тот факт, что в искусстве передачи человеческих чувств немой фильм не знает себе равных.

Летом 1928 года, во время подготовки к съемкам фильма, умерла Ханна Чаплин. У нее началось воспаление желчного пузыря. Ханну поместили в больницу Глендейл. Похоже, Чарли навещал мать каждый день и старался поддержать ее дух, но Ханна страдала от сильных болей. Во время его последнего визита она впала в кому. Получив известие о ее смерти, Чаплин тут же приехал в больницу. Мать все еще лежала в своей палате… В интервью журналисту он признался: «Я не мог… Я не мог к ней прикоснуться. Нет, я не мог до нее дотронуться». На похоронах все ждали, что Чарли подойдет и попрощается с ней, прежде чем закроют крышку гроба, но он сказал: «Нет, я не могу».

Работа над «Огнями большого города» продолжалась. На роль слепой цветочницы Чаплин выбрал Вирджинию Черрилл, молодую женщину, которую он увидел в первом ряду зрителей боксерского матча. У нее не было актерского опыта, но Чарли посчитал это преимуществом. Он мог лепить из нее все, что пожелает. Вирджиния Черрилл была светской девушкой, но, подчинившись внезапному порыву, согласилась сняться в кино. Еще одним преимуществом Вирджинии он посчитал плохое зрение. Чаплин советовал ей смотреть внутрь и не видеть его героя.

Съемки этого фильма продолжались около трех лет. Первую сцену героев вместе, когда Чарли покупает цветок и понимает, что девушка слепа, снимали 342 раза. Впоследствии Чаплин рассказывал: «Она вела себя как-то неправильно. Линия. Линия… Я сразу замечаю неправильный контур. Она говорила: «Цветок, сэр?» А я видел: «Посмотрите!» Никто так не произносит цветок. Она была новенькой… Я сразу же понимал, когда она отвлекалась, когда колебалась, когда поднимала взгляд слишком рано или слишком поздно… Или опаздывала на секунду. Я сразу это понимал». Когда Вирджиния спросила, почему в немом фильме так важно ее произношение, Чарли ответил, что он просит лишь одного – это было произнесено громко и медленно, как будто он обращался к человеку, который плохо слышит, а не плохо видит, – чтобы она делала то, что он говорит. Разве это так трудно? Чаплин также требовал довести до совершенства жест, которым героиня протягивает цветок Бродяге. «Когда ты предлагаешь цветы, согни руку; движение должно быть изящным, а не угрожающим». Был даже снят короткометражный фильм о том, как Чаплин режиссировал эту сцену. Напряженно выпрямившись, он сидит на парусиновом стуле и машет руками. Он резок и недоволен. Сама сцена снята в декорациях, необыкновенно похожих на улицу и ограду у церкви Святого Марка на Кеннингтон-Парк-роуд, и это сходство не случайно. Чарли в очередной раз обращается к образам своего детства, в которых черпает вдохновение.

Чаплин признавался Алистеру Куку, что в тот период был просто ужасен. Им внезапно овладевали сильные приступы ярости. Он отказывался от еды. Он среди ночи звонил помощникам и приказывал явиться к нему на совещание. Писатель и литературный критик Уолдо Фрэнк составил портрет Чарли того периода. Он писал: «Голубые глаза Чаплина настолько темные, что кажутся фиолетовыми. Это печальные глаза; из них на мир изливается жалость и горечь. Они скрытные; в то время как сам он непрерывно двигается с неотразимым очарованием, его глаза застывают в угрожающем одиночестве. Никому, кто видит глаза Чаплина, не хочется смеяться». Фрэнк приходит к выводу, что Чарли не желает отдавать себя какому-либо чувству, ситуации, любым проявлениям жизни.

Если знать о взвинченном состоянии Чаплина, становятся понятными споры и бурные сцены, то и дело возникавшие между ним и Вирджинией. Однажды она прервала работу – сказала, что ей нужно к парикмахеру. Чаплин так разозлился, что остановил съемки. Он несколько дней не вставал с постели. Потом он все-таки уволил Вирджинию, не понимая, что ее просто некем заменить. Они никогда не любили и не понимали друг друга, и после съемок «Огней большого города» их пути разошлись. Вероятно, 20-летняя девушка была слишком стара для него.

Вирджиния Черрилл вспоминала проведенные на студии дни так: «Чарли даже следил за тем, что мы ели. Иногда нам давали только овощи, а в другой раз он захотел, чтобы мы всю неделю жили на сыре и фруктах». По поводу его режиссерских методов

Вирджиния заметила: «Понимаете, Чарли показывал, как должна быть сыграна каждая роль – каждый взгляд, каждое движение. И начинало казаться, что он – это ты и что он тот человек, которым он тебя хочет видеть. Это было нелегко». Много лет спустя в телевизионном интервью она сказала, что Чарли всегда играл. Он всегда был «включен».