Книга Шпаги над звездами - Роман Злотников

— Вы — гости, — серьезно ответил боярин, потом улыбнулся: — Да и наши ушкуи в порядке, вот и гуляем.

На Новом Городе они пробыли долго. Все изрядно отъелись, даже у Сивого Уса, представлявшего до сих пор живую иллюстрацию к пособию по изучению анатомии человека, образовался заметный животик. Каждый день, после обеда, они совершали променад на лошадях. В центре Рюрика нельзя было пользоваться никаким транспортом кроме лошадей и собственных ног; все транспортные артерии заканчивались у окружного монорельса.

Вообще-то сначала это было не слишком приятно. Доны держались в седле как мешки, только Пип действительно не соврал, когда говорил, что умеет ездить на лошади, — ездить он и вправду умел, но только шагом. Постепенно все втянулись, а Счастливчик — тот вообще стал выглядеть заправским наездником. Дон Диас дни и ночи пропадал на корабле, появляясь, только чтобы перекусить или о чем-то договориться с боярином Путятой. При этом вид у него был лихорадочно-восхищенный, а глаза возбужденно блестели. Когда дон Киор встретил его однажды в коридоре, Упрямый Бычок вцепился в его рукав и восторженно зашептал:

— Слушай, Пивной Бочонок, что они тут творят с кораблями, это что-то невероятное! Конечно, линкор или даже крейсер им не построить, доки у них маловаты. Но если бы они поставили на поток свои ушкуи, то верфи «Мэйл Годдарт компани», да и, пожалуй, «Самсунг шипбилдинг» вылетели бы в трубу. На их корветы и эсминцы никто бы и не взглянул. — От полноты чувств дон Диас хрястнул правым кулаком по левой ладони: — У меня будет самый скоростной и вооруженный корабль среднего класса в обитаемом пространстве. То есть за исключением ушкуев, конечно, — поправился он и, довольно прищурившись, добавил: — Страшно подумать, какую цену я смогу заломить за найм в следующий раз.

Дон Киор усмехнулся:

— А кто сейчас заплатит за ремонт?

Капитан расплылся в широкой улыбке:

— В моем контракте указано, что в случае повреждения корабля во время миссии ремонт оплачивает курия, причем подрядчика определяю я сам.

Пивной Бочонок расхохотался:

— Значит, за все заплатит кардинал? Клянусь святой фунгильдой, это отличная шутка! Сперва ободрали как липку, оставив без всего найденного на Зовросе, а теперь еще и изрядно облегчат кошелек. Ведь, я так понял, ты не стесняешься в расходах? Хотел бы я видеть его лицо, когда он узнает во что обошлась ему эта экспедиция…

— Я вижу его каждый вечер, — давясь от смеха, ответил Упрямый Бычок. — У него кредитная карта курии, так что он платит немедленно, как только новогородцы производят калькуляцию моего очередного заказа, он… — Договорить дон Диас не смог: оба захохотали как сумасшедшие.

Когда они отдышались, капитан хлопнул дона Киора по плечу и умчался к своему кораблю. А Пивной Бочонок побежал разыскивать Сивого Уса и Счастливчика, чтобы вместе заглянуть к кардиналу и полюбоваться на его кислую физиономию.

К исходу второго месяца боярин Путята куда-то пропал из поместья. Неделю он не появлялся за обедом, и гости поинтересовались у дородного и степенного ключника, куда делся хозяин. Тот несколько минут раздумывал, а потом неспешно ответил:

— А на вече он.

— Где?

Тот опять подумал:

— На Новой Ладоге, вестимо.

Все недоуменно переглянулись, но ключник так же степенно отвесил учтивый поклон, повернулся и неторопливо покинул залу, давая понять, что подобные расспросы не очень ему нравятся.

Через пару дней хозяин объявился. Проснувшись утром, гости обнаружили, что тихое, уютное поместье наполнилось шумом и толпами народа. Дружинники боярина, ходившие с ним в прошлый набег, а потом разъехавшиеся по своим домам, прибыли еще до рассвета. По первому этажу, где располагались «деловые палаты», сновали какие-то люди, похожие на купеческих приказчиков, а к завтраку вышел и сам Путята.

Завтрак прошел в молчании. Гостей подмывало спросить, что произошло на Новой Ладоге, но хозяин сидел, глядя в тарелку, рот открывал, только чтобы положить в него очередной кусок. Однако когда подали пятую перемену, боярин поднял глаза на гостей и усмехнулся:

— Вижу, ерзаете от любопытства! — Он вздохнул. — Вече порешило послать дружину на Зоврос, уж больно много интересного вы там накопали, особенно о тех… Предтечах, что в начале времен с Врагом сцепились. — Он повернулся к кардиналу, который не выдержал и в это утро вышел к общей трапезе: — Добро твое тебе возвернем, не обижайся. А вы, гости дорогие, коль захотите, так домой возвращайтесь, а коль пожелаете — с нами.

Кардинал возбужденно подался вперед:

— А мы можем рассчитывать, что вы позволите нам тоже заниматься изысканиями?

Боярин кивнул.

— В таком случае, капитан Диас, я думаю… — начал кардинал.

Упрямый Бычок не дал ему договорить:

— Минуточку, кардинал. Наш контракт был заключен только на один рейд, он уже состоялся. Если вы собираетесь домой, то я обязан вас туда доставить и доставлю, а если нет, то это будет новый контракт. В таком случае прошу прощения, но я не обсуждаю денежные дела в кругу друзей. — Он поднялся, учтиво поклонившись всем присутствующим, повернулся к кардиналу и указал рукой в сторону отведенных ему палат: — Прошу.

Когда они поднимались по лестнице, дон Диас обернулся и кинул лукавый взгляд на сидящих за столом. Пивной Бочонок, Сивый Ус и Счастливчик переглянулись и расхохотались. Было ясно, что кошельку курии сейчас будет нанесен сильнейший удар.

Глава 6

Рассекающий стоял на Галерее ветров дворца и смотрел — вниз, на клубящиеся в семи ортах облака. Он был один, и ему было хорошо. Настолько, насколько могло быть хорошо в его ситуации.

Порыв ветра на несколько мгновений раздвинул языки облачного пламени, и ему показалось, будто он разглядел сверкнувшее острие пика Грозы. Это был хороший знак, но на сей раз Рассекающий ему не обрадовался. Не тот случай, когда такой знак мог хоть что-то изменить. Рассекающий отвернулся и, разведя пошире крылья за спиной, прислонился к стене.

Всю жизнь добрые знаки приносили ему удачу. До того раза… Он прикрыл глаза. Ну зачем, зачем ему надо было оставить тихую, спокойную провинцию и потребовать права меча? Захотелось поразвлечься? Или доказать Поколениям предков, что и его Поколение, если захочет, сумеет нести алую волну… А может, тщеславие…

Он вздрогнул, припомнив подробности того боя. Нет, не зря алая трапеция предложила объявить угрозой существование расы «диких». Их было слишком много. Ранее это не пугало Могущественных, они привыкли управлять многочисленными «дикими», покоряя их и включая в одну из каст. Но на этот раз произошло невероятное: что «диких» было много — это бы полбеды, — они еще и оказались хомлоками. Это абсолютно однозначно, теперь он был в этом убежден. Рассекающий вспомнил, как раньше смеялся над подобными предположениями, запросто отказывая в доверии неистовым представителям алых. Тогда он был достаточно известным фиолетовым, и прошло не так много времени, с тех пор как Рассекающий синтезировал в коже алый пигмент и встал в их ряды.