Книга Между Сциллой и Харибдой. Последний выбор Цивилизации - Александр Никонов

И еще один вывод, который напрашивается при взгляде на эту карту: бедность вовсе не сплачивает. Примиряет людей только богатство. Сытый спокоен. Бедный же злой и нервный. Иными словами, если Россия пойдет по пути прогресса в науке и экономике, качество ее населения вырастет, а нынешний «ценностный код» будет потерян. А вот если нас будут толкать в сторону «духовности», то наш ценностный код останется при нас. И даже разовьется. Вместе со злобой, низкой продолжительностью жизни и нищетой.

Выдавить из русских русскость и стать нормальными людьми — вот наша задача.

Часть IV. Вторая педаль тормоза

Есть одна проблема, которая прямо вытекает из самого смысла слова «демократия».

Если народ дерьмо, то «демократия» превращается в «дерьмократию».

Максим Шапиро

Когда я еду в машине, слушаю радио. Но не музыку, а что-нибудь разговорное. А разговорное в России в основном политическое. Страна пикейных жилетов! И надо ж было такому случиться, что, проезжая мимо Кремля, попал я на рассуждения одного то ли политолога, то ли депутата, то ли иной разновидности болтуна, который соловьем пел, пытаясь доказать, что многоцветье наций в России — это хорошо. Дело в том, что аккурат в те дни среди галстучно-пиджачных людей шло какое-то очередное бессмысленное обсуждалово, стоит ли вносить в государственные документы слова о «государствообразующей роли» русского народа. Об этом фашизоидном предложении, которое периодически всплывает бурой пеной на политической поверхности, было в разное время сказано много разных слов. Не отставал в своем словоблудии и выступавший по радио «эксперт».

С его слов выходило, что многообразие макроблоков (наций и культур) в России — большой плюс. Плавильного котла, как в Америке, у нас не произошло, говорил радиоэксперт, и это хорошо, а то будет вместо людей «безликая биомасса». Но уже буквально через минуту, отвечая на вопрос ведущего о положении дел в Европе, стал хвалить французский народ, забыв, что тот когда-то сплавился из племен и этносов и что минутой ранее сам же обзывал такой сплав «биомассой».

Кроме того, по ходу программы ведущие и эксперты все время путались, не в силах понять, являемся мы народом или нацией, а также в том, что есть народность, а что национальность, и чем это все отличается друг от друга. В русском языке существует такая тонкость — слово «национальный» является производным от двух разных слов — «нация» и «национальность». Под нацией в мире понимают граждан страны вне зависимости от цвета кожи или бытовых привычек. Французская нация, американская нация… А национальность — это чистой воды этника — цыгане, негры, чеченцы, индейцы, тюбетейки, кушаки, паранджи, балалайки… То есть слово «национальность» относит нас куда-то к племенному строю. Поэтому когда в русском языке употребляют слово «национальный», сразу сложно понять, что именно имеет в виду говорящий — гражданство или же этничность.

Люди, склонные гуртовать человечество по второстепенным признакам, например, по национальному (от слова «национальность»), и потому плюющие на национальные интересы (от слова «нация»), могут возразить:

— А вот на хваленом вами Западе тоже сплава не произошло. Не хотят арабы сплавляться с белыми! И вообще, главная тенденция западного общества — мультикультурализм. То есть пусть расцветают сто цветов, наша сила в разнообразии! Не надо всех под одну гребенку…

И это возражение не только как нельзя лучше демонстрирует интеллектуальную деградацию, случившуюся с элитами и народами Запада, но и верно указывает на причину возникновения мультикультурализма и политкорректности. А причиной и является та самая деградация. Поясню.

Развитие общества идет неравномерно, и выход на историческую арену прежних аутсайдеров, новых слоев и страт общества вызывает неминуемую культурную и интеллектуальную просадку. За которой следует новый набор культурной высоты. Новая и новейшая история последние двести лет только и делали, что выбрасывали волну за волной к пульту управления обществом миллионы прежде не участвовавших в принятии решений людей — женщин, негров, маргиналов, деревенщиков, отличавшихся низким уровнем образования… И дорвавшись до власти, эти недоапгрейженные обезьяны с готовностью начинали дергать демократические рычаги управления. В развитых странах это пришествие «внутренних варваров» отчасти удалось скомпенсировать с помощью выборных технологий, когда элиты маневрируют, как, например, в Америке, подсовывая массам двух кандидатов, принципиально не отличающихся друг от друга. Но беда в том, что и сами элиты в огромной мере оказались разбавленными новыми людьми снизу, что привело к интеллектуальной деградации в виде смещения центра тяжести в левую сторону политического спектра. Всем была плоха прежняя аристократия, но чего у них нельзя было отнять, так это культуры и образованности! Не то, что нынешнее племя…

Современные страны так называемого Запада были построены в эпоху экономически либерального буржуазного развития.

Именно этот этап развития и снивелировал национальные (от слова «национальность») особенности, сплавив народности в единый народ, в нацию. У нас в России этого не произошло, поскольку Февраль сменился Октябрем, то есть феодальной реакцией.

Повторю эту мысль ввиду ее важности… Именно буржуазный период развития социальной системы, начинающийся после буржуазной революции, является тем правильным режимом работы «плавильного котла», при котором происходит сплавление племен и народностей в единую политическую нацию.

Д’Артаньян был гасконцем. Сегодняшнему же французу назвать себя гасконцем и в голову не придет! Потому что буржуазное развитие, последовавшее после Великой французской революции, переплавило нормандцев и бретонцев, жителей Гаскони, Прованса и Вандеи в одну нацию — французов. Как переплавило оно в одну нацию валлийцев, шотландцев и англичан. Как переплавились в американскую нацию поляки, немцы, итальянцы, англичане и ирландцы. А у нас в России до сих пор живут русские и татары, чеченцы и дагестанцы, а слово «россиянин» не приживается и воспринимается всеми настороженно, как искусственный и навязываемый сверху новояз. У нас по сей день многие всерьез возмущаются, что в паспорте удалили графу «национальность». И при этом ею гордятся! Верните, кричат!..

Однако бурное нашествие левых в политику в XX веке привело в странах Запада не только к постепенной остановке процесса сплавления, но даже к частичному разрушению уже готового «сплава». И выразилось разрушение слитка нации в той самой «оловянной чуме» мультикультурализма, которая ныне выдается левыми теоретиками за прелесть разнообразия.

В разнообразии действительно сила. Но разнообразие разнообразию рознь! По закону иерархических компенсаций, который еще называют «законом Седова-Назаретяна». сложная развивающаяся система со временем утрачивает поверхностное разнообразие и наращивает разнообразие на «внутренних уровнях системы». Иными словами, разнообразие в мишуре и блестках уходит, уступая место внутреннему усложнению.

Современное общество по своему внутреннему устройству превосходит первобытно-общинное или феодальное на порядки. Но при этом оно утрачивает поверхностное разнообразие — те самые «ценностные коды», столь любезные сердцу деревенщиков и политиков старой закалки, а именно — национальные обычаи, этническую музыку, вышитые на рубахах петухи. Оно внешне упрощается, нивелируется — и черные, и белые ходят в пиджаках и галстуках, говорят на одном языке, пользуются одной валютой и схожим для разных стран понятийным ядром, лежащим в основе юридических систем — «правами человека». Зато внутри системы — на уровне людей — разнообразие растет неимоверно!