Книга Коктейль для Барби - Штеффи фон Вольф

У меня больше нет дома! Помню, я снимала квартиру, а потом она потребовалась хозяину, и мне в срочном порядке пришлось оттуда съехать. Но и это не так ужасно, как мое нынешнее положение. Почему я не дельфин? У дельфинов всегда хорошее настроение, и они не бывают несчастливы.

Маузи отвозит меня к Геро. Там все сидят на кухне. У Геро слезы на глазах.

— Каро, Каро, как хорошо, что ты приехала! — Он обнимает меня. Я сразу начинаю плакать. — Каро, вы не можете так поступить со мной. Ты ведь знаешь, какой я чувствительный, а тут такое горе, я не вынесу этого. Вы с Мариусом всегда были для меня идеальной парой. Вы не можете просто взять и расстаться. Не знаю, переживу ли я ваш разрыв!

Постойте, постойте, может, кто-нибудь поинтересуется, каково при этом мне.

Питбуль смотрит на меня злыми глазами:

— Да ты хоть знаешь, что здесь творилось? Это был просто сумасшедший дом.

И что я, собственно говоря, тут делаю? Теперь мой черед сердиться.

— Ты думаешь, мне нравится вся эта история? — кричу я. — Да, и спасибо за дружескую встречу. Ты настоящий друг!

Питбуль только руками разводит.

— Знаешь, ты это брось! — говорит он с угрозой в голосе. — Надо было сразу приезжать! А так Мариус решил, что ты и не думала прояснять ситуацию. Бедный Мариус! Бедный Мариус!

— Бедный Мариус мог бы просто не отключать телефон, — сержусь я.

— Минутку, Каро! Если бы я застал тебя в недвусмысленной позе с оголенным верхом в компании каких-то знакомых твоего босса, я бы подумал о том же, что и он. А историю о коллеге, которому сосед тащил зуб, ты можешь рассказывать кому-нибудь другому!

Арабраб, которая тоже здесь, грызет орехи, бросает шелуху прямо на диван, где сидит, и говорит.

— Сейчас грянет буря!

Питбуль обзывает меня жалкой карьеристкой и «холодным, как лед ангелом, променявшим добро на зло». Могу поспорить, эту фразу он взял из какого-нибудь низкопробного сериала. Он ударяет кулаком по столу и кричит:

— Если бы в тебе оставалась хоть искра порядочности, ты бы сразу села в самолет и прилетела сюда. Ведь всякому понятно, что Мариус чувствует себя униженным. А ты совершенно не дорожишь вашими отношениями. Ток-шоу для тебя гораздо важнее!

Я сейчас кого-нибудь убью. Арабраб постоянно задает идиотские вопросы: «Сколько ты уже раздала автографов? Подкарауливают ли тебя на каждом шагу паваротти?» (Это она про папарацци.) Прямо плеваться хочется. Даже Геро против меня. Он говорит, что Питбуль прав. Не хватало только, чтобы мой лучший друг тоже перешел в стан противников.

Питбуль встает и идет за телефоном.

— Я сейчас попробую позвонить Мариусу, и, если он подойдет, ты должна поговорить с ним, — сердито говорит Питбуль.

Теперь я встаю на дыбы. Вот еще новости!

— Я уж как-нибудь сама, — шиплю я, — ты, конечно, молодец. Не успела я вернуться, как начинаешь строить из себя большого босса. Мне только этого не хватало! — Я уже не могу сдержать гнев. — Я уже давно не ребенок. И вообще, вы, наверное, даже не представляете, какая это тяжелая работа — снимать ток-шоу. Я не могу вдруг ни с того ни с сего взять и уехать, когда мне заблагорассудится. Мы приглашаем гостей, да и пресса тоже была бы не в восторге, если бы ведущая вдруг пропала. И я не могу сорваться с места только для того, чтобы рассеять сомнения своего приятеля, который по ошибке решил, что я его обманываю! — Я кричу во весь голос. Это все нервы. Слишком много неприятностей в последнее время.

— Ну, конечно, госпожа, ведущая вся в делах, ей не до нас, — подкалывает меня Питбуль.

Маузи приходит из другой комнаты с кучей газетных вырезок и кладет их на стол.

— Вот, — говорит она, — это я для тебя собрала. Ты ведь теперь звезда! Бургомистр Ватцельборна был тут как-то у меня в мясном отделе и спрашивал, не напишешь ли ты что-нибудь в «Золотую книгу». Еще он сказал, что это будет неплохой рекламой нашему городу.

— Маузи! Прошу тебя! — восклицаю я. — У меня сейчас есть дела поважнее.

Мне звонят. Это Сильвестр.

— О, Каролин, как хорошо, что я до тебя дозвонился, а то, Каролин, до тебя весь день было не дозвониться, поэтому я так рад, что наконец-то до тебя дозвонился, потому что, в общем, дело обстоит так…

— Что такое, Сильвестр? — раздраженно спрашиваю я.

— Мне тут принесли индексы. Индексы, понимаешь?!

О чем это он? Какие индексы?

— Индексы популярности твоего шоу. Каролин, могу я тебе кое-что сказать? Мы занимаем первое место в рейтинге! Да, нам нужно непременно встретиться и все обсудить. Феликс тоже говорит, что у нас очень высокий рейтинг и что нам обязательно надо встретиться. Каролин, ты знаешь, что значат эти рейтинги? Они определяют судьбу ток-шоу. Рейтинги важнее чего бы то ни было!

Честно говоря, меня в данную минуту совсем не интересуют эти рейтинги. И я никогда не страдала звездной болезнью. Хотя Питбуль и остальные утверждают обратное. Кстати, если рейтинг нашего шоу так высок, то многие должны узнавать меня на улицах. Тогда странно, почему практически никто не пытается со мной заговорить, а если такое и происходит, то я слышу от людей что-то вроде: «Вы очень похожи на госпожу Шатц из этой передачи, ну, как она называется, не помню…»

Но Сильвестр все тараторит и тараторит.

— Когда ты снова приедешь в Берлин? Феликс, посмотри, когда Каролин снова приедет в Берлин. Тут такое дело: у нас есть грандиозный план. Будешь вести еще одно шоу в субботу вечером. Успех обеспечен! Феликс, подтверди, что успех обеспечен.

— Подождите, — говорю я, — а мое мнение тут что, никого не интересует?

— Ха, ха, ха, — гремит Сильвестр, — конечно, интересует, ты же, в конце концов, ведущая! — Он, наверное, считает себя таким остряком, когда говорит это.

— Мне нужно подумать, — говорю я устало, — ведь так я останусь совсем без выходных.

— Ради карьеры приходится в чем-то себе отказывать, — говорит Сильвестр властным тоном, — так что как можно скорее возвращайся в Берлин. Феликс определит, когда будут следующие съемки. И я бы очень хотел, чтобы у нас был в запасе денек-другой. Мы должны обсудить новый проект.

Снова взялся за старое, мол, я здесь босс, а вы мои подчиненные. А то, что несколько дней назад он слезно просил меня забрать жену из борделя, это он, очевидно, уже забыл. Мы заканчиваем разговор. Я как была во взвинченном состоянии, так и осталась.

Между тем Геро открыл несколько бутылок вина. Мы пьем за встречу, но из-за Питбуля напряженная обстановка сохраняется.

— Послушай, Питбуль, — пытаюсь я уладить конфликт миром, — поставь себя на мое место. Что мне оставалось делать? Бежать вслед за Мариусом? Я сделала все, что могла, я ведь пыталась до него дозвониться. Но он просто взял и выключил телефон!