Книга Красавица и пират - Жюли Галан

Собака произвела чудо, которое не смогли совершить люди.

Увидев пса, Жанна выпустила руку Жаккетты и кинулась к нему. Обняла за шею и прижалась лицом к его теплой шее. Испуганный, что сен-гувер бросится на даму господина, караульный приготовился оттащить пса, но этого не потребовалось. Собака дружелюбно приняла объятия дрожащей девицы.

Смех затих.

Жанна скорчилась на камнях стелы возле сен-гувера, прижимаясь к нему, как к единственной защите во всем мире. Сен-гувер сопел, Жанна слышала, как равномерно стучит его сердце. Пахло псиной и теплой шерстью, самым безопасным запахом в мире, запахом ее промелькнувшего, непонятого и безвозвратно ушедшего счастья, запахом охот с герцогом Барруа.

Виконт продолжал держать Жаккетту за запястье и расширенными глазами смотрел на Жанну. Жаккетта попыталась выдернуть руку. Это ей не удалось. Тогда она с наслаждением всадила ногти в удерживающую ее руку.

От неожиданной боли Волчье Солнышко ослабил захват, и Жаккетта высвободила руку.

– Благодарю вас, виконт! – звонко и яростно сказала она. – Мы очень ценим ваше стремление украсить нашу жизнь, однако должна заметить, что у нас, на Востоке, мы привыкли совсем к иным прогулкам ночной порой. Наши кавалеры, если хотят сделать приятное дамам, в звездную ночь поднимаются с ними на крышу дома и там поют дивные песни о любви, сопровождая свое пение приятной игрой на лютне, а вовсе не таскают в ледяной вечер галопом по какой-то узкой стене среди полного мрака! Бели вы предпочитаете подобное времяпрепровождение, то гуляйте на здоровье, а нас освободите от подобных развлечений! Спокойной ночи!

Жаккетта отвернулась от Волчьего Солнышка и, подобрав юбки, направилась к караульному.

– Господин виконт просит вас отвести меня и госпожу Жанну в наши покои! – безапелляционно заявила она, не давая стражнику и рта раскрыть. – Госпожа Жанна устала и замерзла, она хочет спать.

Жаккетта помогла Жанне подняться. Они ушли.

На стене остался застывший виконт в компании с догорающим факелом.

Дело завершилось так, как и должно было завершиться: сильным насморком.

Утром нужду в носовых платках, горячем питье и настое ромашки ощутили и Жанна, и Жаккетта.

Злодей Волчье Солнышко даже не чихнул.

Следующие дни для Жанны и Жаккетты прошли в относительном спокойствии. Они дружно шмыгали сопливыми носами в своей комнате, отвечая на проявления заботы со стороны хозяина:

– Передайте господиду биконту, мы пгемного бгагодагны!

Виконт, здоровый, бодрый и веселый, как стая гончих щенят, уезжал каждый день на охоту и на замковой кухне теперь солились и коптились кабаньи и оленьи окорока.

Аппетитный дымок поднимался над крышей коптильни.

Сторонний наблюдатель не заметил бы ничего странного в мирной жизни затерянного в лесах замка, только стук молотков в левом крыле не смолкал.

Когда насморк прошел, девицы возобновили верховые прогулки в сопровождении оруженосца.

Обычно они выезжали из замка утром и направлялись в сторону, прямо противоположную той, куда уже умчался со своими людьми и сворами собак Волчье Солнышко.

Жаккетта вполне прилично освоила верховую езду и держалась теперь в седле не хуже других.

А Жанна неожиданно для себя начала испытывать странные чувства… Когда они втроем скакали по просторному буковому лесу, или проезжали под арками дубов, или неслись по лесным дорожкам, она затылком, виском, щекой чувствовала, что оруженосец Жильбер не отрываясь смотрит на нее.

Помогая даме сесть на коня или спрыгнуть с седла, подавая руку, когда они бродили по полянкам и перебирались через поваленные стволы и встречающиеся на пути овраги, рассказывая 6 повадках барсуков и лисиц, он никогда не переступал за грань вежливой учтивости. Ни словом, ни жестом, ни полунамеком не выдавал он каких-либо чувств по отношению к Жанне.

Но смотрел… Как он смотрел!..

«Он же моложе тебя! – твердила себе Жанна. – Он же совсем мальчишка! Ты сошла с ума, тебе мерещится то, чего нет! Опомнись, тут все глазеют на тебя! Еще бы, хозяин поймал двух смазливых бабенок и вертит ими, как хочет, всякому интересно взглянуть… Неужели жизнь тебя ничему не научила и ты осталась такой же дурой, как и до Кипра?!»

Но висок чувствовал напряженный, горячий взгляд оруженосца. А когда Жанна поворачивала к нему лицо, Жильбер старательно смотрел прямо перед собой, только щеки его предательски розовели.

Жанна ругала себя на чем свет стоит за глупые предположения, но теперь к каждой прогулке она готовилась куда тщательнее, чем в свое время к первому появлению при дворе герцога Бретонского.

Вскоре характер их прогулок изменился. И изменился благодаря Жаккетте.

Теперь они немного отъезжали от замка и спешивались. Жаккетта, как породистая натасканная ищейка, принималась шнырять по осеннему лесу, шурша юбками по желтым листьям. Жанна и Жильбер, ведя лошадей в поводу, неторопливо шли за ней. Они тихо разговаривали о вещах, совершенно не имеющих отношения ни к Шатолу, ни к виконту, ни к нынешнему времени года.

Говорила больше Жанна. Выяснилось, что она старше оруженосца не только на несколько лет, но и на лавину впечатлений. Жанна рассказывала об Аквитании, о Монпеза… О том, какие удивительно зеленые листья у молодого винограда по весне… О том, как странно пахнет ветер, несущийся с Галльского океана…

Они обсуждали знаменитые, прогремевшие на весь свет турниры и совсем неизвестные, но которые запомнились им ярче всего, потому что были первыми и для Жанны, и для Жильбера.

Жанна вспоминала герцогский двор в Ренне и рассказывала Жильберу, какие печальные глаза у Анны Бретонской. И как смешно проходила ее свадьба по доверенности с Максимилианом Австрийским.

И какой замечательный конь ждет ее на конюшне Аквитанского отеля, настоящий боевой жеребец из Неаполя, на котором ее отец не знал поражений на турнирах!

И что, по слухам, на чердаке отеля есть приведение, а на соседней улице живет настоящая колдунья. То есть жила. Жанна рассказывала и изредка поглядывала на своего спутника. И всякий раз удивлялась: ну надо же, такие светлые волосы и при этом темные, как маслины, глаза…

… А лицо худое, скулы так и торчат над впадинами щек, и светятся удивлением и еще чем-то темные глаза под светлой задорной челкой.

Жаккетта, не обращая на них внимания, трудолюбиво прочесывала лес. Она искала грибы или растения, способные значительно расстроить чье-нибудь здоровье. Проще говоря, ядовитые. Так, из чистого любопытства. Чтобы расширить кругозор. Правда, правда…

Одна из таких прогулок завершилась не вполне обычно.

Жаккетта, оставив далеко позади Жанну и Жильбера, шла меж дубов, развлекаясь тем, что, набрав подол желудей, швыряла их в выбранную мишень. Ничего отравляющего не попадалось, даже волчьих ягод или поганок. Не лес, а черт-те что! Впрочем кое-что ядовитое нашлось. Но совсем не то, что было нужно.