Книга Северный дьявол - Диана Уайтсайд

– Конечно.

Рейчел с трудом перевела дыхание и повернулась к Малышу.

«Боже милосердный, пожалуйста, помоги иммигрантам пережить это…»

Она успела сделать всего пару шагов, когда со стороны реки донесся гудок. Сердце Рейчел переполнилось радостью, и она подняла голову.

В отдалении поезд медленно выползал из-за подъема и выходил на мост, двигаясь по дороге, которую они с таким огромным трудом проложили.

Состав иммигрантов наконец прибыл.

Лукас подбросил шапку в воздух и закричал:

– Ура!

Гудок паровоза эхом разнесся по горам, зазвонил колокол. Мужчины радостно закричали.

Злобный ветер обрушил слепящие заряды снега прямо на крутой подъем перед их поездом.

Коллинз запрыгнул в свой пульмановский вагон и быстро прошел в гостиную. Спал ли у Мейтленда жар? Встал ли он с постели?

Мейтленд повернулся к нему. Он стоял у буфета, наливал себе вино.

– Наша ловушка для этих свиней готова, отец?

Коллинз на секунду закрыл глаза, ощутив огромное облегчение. Мейтленд не только встал на ноги – язык у него снова стал таким же острым, как раньше. Слава Богу, он постепенно оправлялся после нападения той сучки.

Их поезд тронулся с резким стуком. Рабочий поезд был неказистый, что особенно бросалось в глаза, когда он отходил от железнодорожных станций. Однако на этой короткой остановке высоко в горах Юты у него хватило времени на то, чтобы получить свои телеграммы.

– Да, все идет хорошо. Хамфрис сообщил, что готов сделать все от него зависящее, чтобы помочь мне как настоящему и законному владельцу «Синей птицы».

Мейтленд радостно захихикал и вручил отцу рюмку с вином.

– Прекрасно сказано!

– В самом деле? – обрадовался Коллинз. – Наверное, мы можем захотеть дать ему премию за столь элегантную фразу.

Бровь на здоровой половине лица Мейтленда поползла вверх, заставив кожу дернуться и потянуть повязку. Будь проклята эта сучка: забинтованное лицо еще хуже, чем эти безобразные складки.

– «Можем захотеть», насколько я понимаю, на самом деле означает «не захотим».

Коллинз расхохотался, запоминая гримасу сына как нечто такое, за что тоже надо будет отомстить.

– Но «можем захотеть» чудесно звучит!

Они какое-то время дружно смеялись, не обращая внимания на ветер, сотрясавший их вагон, и сквозняки, проскользнувшие над коврами. За опущенными шторами мир превратился в кипяще-белую вьюгу. Паровоз загудел, и поезд медленно двинулся дальше на запад.

– А еще Донован завтра должен сойти на берег в Сан-Франциско. Дженкинс, его новый телеграфист и наш добрый друг, докладывает, что он все еще не имеет понятия о проблемах мистера Грейнджера. Донован собирается приехать в «Синюю птицу» в намеченное время.

– Отличная работа, сэр! Дичь скачет прямо к ловушке. Благодаря телеграфистам мы знаем также, что Грейнджера и сучку завалило снегом, так что они не смогут помочь Доновану и вынуждены будут ждать, пока мы их уничтожим. Скоро мы вернемся в Бостон и снова займем привычное для нас место среди самых влиятельных людей.

Коллинз картинно поклонился в ответ на похвалы сына. Все его враги должны были вот-вот погибнуть – и жизнь определенно налаживалась.

Дверь тамбура со скрипом открылась, впустив порыв морозного ветра, а следом за ним – Лукаса. Он был закутан в свою бизонью шубу, а шапку надвинул на самые уши. И он был настолько покрыт льдом и снегом, что почти весь был белым.

Он был жив, а не замерз до смерти и не потерялся в буране. Слава Богу.

Секунду Рейчел едва могла пошевелиться: сердце ее болезненно сжалось, она едва не задохнулась.

Проглотив слезы облегчения, она поднялась с кушетки, чтобы помочь ему. Полы ее бархатного халата колебались вокруг лодыжек. Ветер колотил по «Императрице», словно злясь на то, что ему не удалось заполучить Лукаса. Их вагон сотрясался.

Хэнском, кондуктор «Юнион Пасифик», по секрету признался ей, что лишь благодаря деньгам и запасам продуктов Лукаса пассажиры обоих поездов все еще живы. Второй обузой стали для них рабочие, которые разгребали снег, – их распределили по двум составам, которые и без того были полностью загружены. После двух дней заточения в вагонах настроение у всех было близкое к панике. Однако полдюжины людей «Донована и сыновей», ехавших в их составе, сотрудничали с экипажем «Юнион Пасифик», пресекая любую попытку нарушить спокойствие.

Однако управлять всем этим мог только Лукас, Он переходил из состава в состав и заботился о комфорте окружающих, проверяя в каком они состоянии.

Лукас швырнул шапку на стол и стал разматывать шарф. Каждое движение сопровождалось громким треском раскалывающегося льда. Кожа у него на лице туго натянулась.

Сине-зеленые глаза блестели при свете единственной лампы. Эти глаза всегда притягивали ее. Ее северный дьявол!

– Тебе следовало бы спать.

Не желая открыто признаваться во всей глубине своего непреодолимого влечения к нему, она заставила себя пожать плечами и взяла со стола его перчатки. Благие небеса! Они затвердели от мороза!

– Я отпустила Брейдена и Лоусона, чтобы они хорошенько выспались.

Рейчел пристроила перчатки над тазиком, чтобы они оттаяли, и собиралась сделать с его шарфом то же самое.

– Ты столкнулся с какими-то проблемами у игроков в покер?

– На этот раз нет, благодарение Богу.

Лукас смахнул снег с волос и энергично встряхнулся. Капли ледяной воды разлетелись во все стороны, с его бизоньей шубы посыпались на ковер хрустальные бусинки.

Рейчел обеспокоенно смотрела на него. Он возвращался по бурану, а не через поезд, и мог получить обморожение. Нет ли белых пятен у него на скулах, кончике носа и кончиках пальцев?

– Погода ужасная? – спросила Рейчел, шагнув к Лукасу.

Обморожения не было, только обледеневшая одежда и едва уловимый аромат сандалового дерева, исходивший от его влажных волос.

Лукас пожал плечами и начал расстегивать сюртук.

– А чего ждать после трех дней сильнейшего бурана? Что на берегу Грин-Ривер вдруг появится тропический пляж?

Рейчел рассмеялась и придвинулась ближе. Его пальцы окоченели и двигались с большим трудом.

– Давай я тебе помогу.

Он отвел руки:

– Спасибо.

С пуговицами она справлялась не лучше, чем он сам, потому что слишком остро ощущала его близость.

Лукас наблюдал за ней, глаза его горели.

Рейчел судорожно сглотнула и справилась с последней пуговицей.