Книга Скандальная репутация - София Нэш

Она не выйдет замуж, тем более за человека, считавшего брачные узы адскими. И ее не соблазнишь богатством и высоким титулом. Разве она не повторяла это уже не один раз?

Даже если в постели он мог бы заставить Розамунду погрузиться в пучину страсти и забыть о доводах рассудка, все остальное время она прекрасно владела собой. Она неоднократно говорила, что больше не позволит мужчине владеть ею, даже если ей будут грозить смертью.

И она была права. Люк знал, что супружество — серьезная, зачастую непоправимая ошибка. Знал это лучше, чем она, чем кто-либо другой. Ему не была известна ни одна счастливая семейная пара, поженившаяся за последние годы.

Даже если Сент-Обин мог утверждать с большой степенью уверенности, что никогда не причинит Розамунде боли, в глубине его души гнездился страх, что может наступить момент, когда действия опередят разум. Его отец был холоден и сдержан почти всегда за исключением редких и потому памятных моментов, когда его охватывала ярость. Тогда он становился опасным для тех, кто попадался ему на пути. У Люка даже холодок пробежал по спине при воспоминаниях об этом.

Кто мог сказать, что он не такой же, как его родитель? Они оба существовали в одинаковых условиях, находясь в окружении добрых любящих женщин, украшавших белый свет своим присутствием. Что заставляло отца срываться на домочадцев? И разве Люк сам иногда не чувствовал, как его охватывает первобытная, неконтролируемая злость? Разве не он убил больше французских моряков и пиратов, чем любой из его людей? В пылу сражения его ярость могла бы уничтожить целый флот.

Нет, он оградит Розамунду от духовного уродства, поселившегося где-то в глубине его существа. Впрочем, это качество жило во многих, едва ли не во всех мужчинах. Он установит ежегодную ренту и передаст ей последний из предположительно унаследованных бабушкой домиков. Это было наименьшее, что он мог сделать для этой отважной женщины, которую семейство Сент-Обин отправило было в ад и только теперь вернуло обратно.

Услышав снаружи крик, Люк поднялся с койки и быстро оделся.

— Розамунда! — Он потряс ее за плечо, но она даже не пошевелилась. Ему надо было идти — выяснить, что случилось на палубе. Люк выругался и сразу усмехнулся. Розамунда спала как ребенок, объевшийся сладостей на Рождество.

Розамунда резко пробудилась и обнаружила себя распростертой на полу каюты Люка. Корабль почти лег на борт. Создавалось впечатление, что он вот-вот опрокинется.

Она натянула сорочку и платье, отбросив корсет в сторону. Судя по всему, они вот-вот отправятся на морское дно, а перед Создателем можно предстать и не стягивая предварительно талию. Розамунда заколола волосы и выползла в дверь.

С немалым трудом, поднявшись на ноги, она начала трудное восхождение по трапу, молясь, чтобы Бог дал ей сил. Две сильных руки подхватили ее и выволокли на палубу.

— Оставайся с Брауном, — прокричал Люк, — и, Бога ради, привяжись к мачте, если возникнет такая необходимость. — С этими словами он устремился к матросам, работавшим на корме.

Судя по доносившимся до нее отрывистым командам, Розамунда поняла, что матросы поставили паруса, прежде чем подняли якорь, и теперь этот самый якорь за что-то зацепился и его невозможно освободить. Ветер, дувший в паруса, сильно кренил корабль на борт.

Люк прокричал какую-то команду и рывком сдернул с себя рубашку. В свете предзакатного солнца он был похож на дикого, необузданного античного бога: вечернее светило отражалось в бронзовой коже, волосы упали на плечи и лицо. От него исходило ощущение какой-то первобытной силы. Спуская паруса, он совершенно не был похож на лощеного аристократа, которого Розамунда впервые увидела в Эмберли. Сейчас он больше напоминал свирепого пирата, не думающего ни о чем, кроме золота.

И она лежала с ним в постели!

В этом не было никаких сомнений. Розамунда чувствовала себя крайне неловко, поскольку все на корабле знали о том, что произошло между нею и капитаном.

Она испытывала некоторый дискомфорт в том месте, где Люк проник внутрь ее. Одно только воспоминание о вещах, которые он с ней проделывал, заставило ее залиться краской. То, что приятно, может быть только греховным. Она вступила в интимные отношения с мужчиной, с которым не была связана узами брака, а значит, должна быть исполнена раскаяния.

Но только Розамунда ни в чем не раскаивалась.

И с радостью сделает то же самое снова, когда выпадет случай. Только не будет так сильно бояться и постарается доставить Люку наслаждение. Она ни на секунду не закроет глаз, рассмотрит каждый дюйм его тела. И непременно спросит, как он получил длинный шрам, протянувшийся от плеча до пояса.

Розамунда опасалась, что больше никогда не будет чиста мыслями, но, прислушавшись к себе, поняла, что это ее не слишком беспокоит.

Парус рухнул к ногам Люка, и тот с облегчением выругался. Корабль сразу выпрямился, и Розамунда смогла перевести дух. Она не сводила глаз с любовника, наблюдая за игрой его мускулов, и ее сердце наполнилось болью.

Как она сможет покинуть его теперь, вкусив запретных наслаждений? Но она должна решиться на этот шаг. Она не сможет жить в непосредственной близости от Сент-Обина, потому что искушение будет слишком сильным. И к чему это может привести? Да ни к чему хорошему!

Вступив с Люком в длительные отношения, она не сможет смотреть в глаза его бабушке… да и вообще никому. Розамунда и так чувствовала себя виноватой. Она с таким трудом обрела мир и покой в душе, что не станет ими жертвовать ради минутных радостей.

Розамунда не создана для случайных связей. Это очевидно. Но все дело в том, что она никогда не могла долго противостоять соблазнам.

Поэтому ей необходимо уехать. И как можно скорее.

Она отправится в Лондон вместе с герцогиней, Сильвией и другими вдовами. Она найдет где-нибудь работу, желательно как можно дальше от Эмберли. И начнет жизнь с чистого листа.

И будет счастлива. Заставит себя быть счастливой! И благодарной.

Матросы с ловкостью обезьян спустились с мачты. А Люк, окинув Розамунду долгим взглядом, прыгнул за борт.

— Что он делает? — вскричала Розамунда, подбежав к ограждению.

Рядом с ней оказался мистер Браун.

— Пытается освободить якорь. Иначе мы останемся здесь.

Люк подплыл к якорной цепи и нырнул.

— Капитану всегда все удается, — сообщил один из матросов с натянутой улыбкой.

— Кроме того раза, — вмешался другой, напряженно глядя в воду.

Мистер Браун ткнул его локтем в бок.

— Не болтайте лишнего, черти. На борту леди. Матросы взглянули на нее с уважением, и Розамунда обрела некоторую уверенность в себе. Прошло не менее двух минут.

— Он слишком долго находится под водой, — забеспокоилась Розамунда.

— Не волнуйтесь, миссис, — осклабился один из матросов, — утопленники сами всплывают на поверхность.