Книга Пленник гибнущего мира - Кирилл Смородин

Надо было убираться. Пересилить себя: отвести от монстра взгляд, развернуться и мотать отсюда.

И Духов пересилил. Выпрямился и, стиснув зубы, понесся прочь. А огромная живая тарелка ответила громоподобным рыком.

Андрей бежал, лавируя меж задранными кверху пластами земли. Чудом не спотыкался и перескакивал лужи светящейся жижи.

Главное – не останавливаться! Вперед! Вперед! Вперед! Подальше от висящего в ветвях монстра!

Внезапная догадка пронзила испугом. Духов остановился и огляделся. Потом задрал голову и прищурился, всматриваясь в черноту, где сплетались толстые ветви-щупальца.

Нет, просто бежать нельзя. Неизвестно, какие твари живут наверху. У того монстра наверняка есть сородичи.

Андрей понял, как выдохся. Запустил пальцы в волосы, зажмурился. Упал на колени, ссутулился и заплакал.

Что делать? Куда идти? Без разницы: потому что куда ни пойдешь – везде смерть… Справа, слева, впереди, сзади, под ногами и над головой. И даже внутри – льется в легкие вместе с отравленным воздухом.

«Это конец», – сквозь слезы подумал Духов.

Дома ему доводилось размышлять о смерти. Но те думы нельзя было назвать серьезными. Конечно, смерть казалась неизбежным и страшным финалом. Андрей понимал, что когда-нибудь придется распрощаться с телом и всем окружающим. Даже представлял, как это будет, и временами становилось жутко до дрожи. Но почти тут же вклинивались спасительные мысли, вроде «Когда это еще будет…». И страхи отступали.

Теперь его окружали многие километры смерти. Море, в котором он был бумажным корабликом. Пока что Духов в состоянии держаться на поверхности. Но скоро бумага размокнет, и он пойдет ко дну. Скоро…

Насколько скоро?

Андрей не знал. Ему не было больно. Руки и ноги не сводило судорогами. Сердце продолжало биться.

Сколько он еще проживет? И каким будет конец? От чего он умрет? От мук, вызванных пребыванием в Ползучем Бору? Или станет добычей твари, порожденной проклятым лесом?

Карусель мыслей прервалась низким рокочущим звуком. Духов вскочил. Заозирался.

«Опять опасность!» – мелькнуло в голове.

Вновь рокот. Громче.

На цыпочках, боком, Андрей стал отходить к ближайшему дереву. Обогнул огромную стружку пористой земли. Приблизился к стволу. Присел на корточки.

Зарокотало в третий раз, и Духов понял, откуда доносятся звуки. В полусотне метров из земли росла штуковина, похожая на огромное, высотой с трехэтажное здание, осиное гнездо. На склизких покатых боках шевелились усеянные отверстиями щупальца, окруженные голубым свечением.

Щупальца разбухали. Отверстия увеличивались. Из некоторых торчали тонкие серые лапки.

Гнездо вздрогнуло. Рокотнуло, и из отверстий в щупальцах вырвались несколько маленьких существ. Длинные, похожие на лиловых змей, тела закручивались в спираль. Каждое держалось на четырех лапках.

Твари запищали и кинулись в разные стороны. А гнездо опять задрожало.

Андрей ждал появления новых уродцев. Но вместо этого внутри гнезда захрустело. По бокам пошли трещины. Они росли и расширялись, истекали густой полупрозрачной жижей, которая начинала дымиться, соприкоснувшись с землей.

Тошнота усилилась. Заломило виски.

Гнездо с громким треском разломилось на несколько частей. Жижа хлынула во все стороны. Духов на всякий случай укрылся за стволом – не хотелось попасть под брызги неведомой дряни. Потом выглянул и остолбенел.

Среди осколков ворочалось огромное существо. Похожее не то на гусеницу, не то на многоножку, оно пыталось прорвать кокон, сотканный из вязких белых нитей. Получалось плохо, и тварь заверещала. Громко и скрипуче.

Противно пища, вернулись лиловые спирали на серых ножках. Окружили гусеницу. Туловища вытянулись. Задрожали, и из кончиков ударили ядовито-зеленые струйки.

Кокон задымился. Зашипел. Плененная им тварь стала биться и рычать.

Андрей попятился. Задел плечом пласт земли и чудом не угодил в зеленую, пульсирующую лужу слизи. Страшно было даже представить, что случится, если эта пакость окажется на коже.

«Нельзя здесь зевать», – велел себе Духов, продолжая отступать.

Маленькие твари все еще поливали кокон. Рык гусеницы стал громче. Она пыталась выбраться, и Андрей не сомневался: ей это удастся. Так что лучше убраться отсюда. Да поскорее.

Кокон не выдержал. Белые ошметки разлетелись…

…И стали расползаться. Они корчились, словно их мяли невидимые пальцы, и постепенно превращались в подобие трехконечных звезд.

А гигантская многоножка встала на лапы. Длиной она не уступала повозке, в которой возили Шкурников. Тело состояло из полутора десятков сегментов, защищенных темно-красной бугристой броней. Между щитками проглядывала блестящая сине-розовая плоть. Мощные лапы с тремя шишковатыми суставами заканчивались костяными наконечниками со множеством зазубрин.

Увидев, что многоножка освободилась, маленькие твари стали верещать.

«Они как будто радуются», – Духов пораженно глядел на происходящее.

Лиловые туловища-змейки вновь закрутились в спирали. Существа приблизились к многоножке.

Та взревела, потом задрожала. С влажным хрустом из живота монстра выстрелило множество тонких щупалец. Доля секунды – и они сцапали маленьких чудовищ. А затем втянулись обратно.

С ужасом Андрей понял, что не сможет убежать. Мышцы задеревенели. Сердце колотилось часто, как никогда раньше. А в голове обезумевшей кометой кружилась единственная мысль: «Только бы она не пошла сюда!»

Но тварь не собиралась двигаться. Только переступала множеством ног и урчала. Под брюхом опять трепетала бахрома щупалец.

Прошло несколько невероятно долгих минут. Чудовище, наконец, двинулось в сторону. Противоположную той, где сидел Андрей. Увидев, что монстр уходит, Духов облегченно выдохнул.

Но рано…

Тварь остановилась. Стала разворачиваться. Андрей почувствовал, что вот-вот окаменеет.

Рев. И сразу за ним – тошнотворный хруст.

Многоножка завизжала. Стала метаться. А в чудовищной утробе все еще хрустело.

Духов смотрел на монстра, разинув рот. Все внутри него дрожало от страха и отвращения.

Хруст усилился. И Андрей понял, в чем дело: сегменты, из которых состояла многоножка, отделялись друг от друга. Чудовище распадалось на части, каждая из которых становилась новым существом.

Как такое может быть? Духов не понимал. До безумия хотелось не верить собственным глазам. Убедить самого себя, что это видение, мираж.

Хотелось, но не моглось…

Многоножка продолжала разделяться. Освобожденные части возвращались к осколкам гигантского улья. У каждой было по четыре лапы и несколько щупалец под брюхом.