Книга Конан и демоны степей - Дуглас Брайан

— Каллиграф? — Служанка всплеснула руками. — Надо же! Вот бы никогда не подумала! Такая молоденькая! Да разве женщины бывают каллиграфами?

— Понятия не имею, — сказала Аксум. — Проводи меня к хозяину и предоставь ему задавать все эти вопросы, хорошо?

Служанка ввела девочку в полутемное помещение, где под ногами сразу угадался мягкий ковер, а затем проводила во внутренний дворик и показала место возле фонтана.

— Подожди здесь, — сказала она. — Я позову господина Эйке.

Аксум с любопытством огляделась по сторонам.

Да, ей понравился этот дом, где тебя встречает глуповатая хлопотливая служанка, где в фонтане журчит сладкая вода, а хозяин не заставляет ждать по часу и более, ссылаясь на неотложные дела.

Эйке появился почти сразу, посмеиваясь на ходу.

— Ну, где эта чудо-девица-каллиграф? Аксум встала, поклонилась.

— Я здесь, господин, Эйке смерил ее взглядом.

— Ну, здравствуй, прекрасная. Если почерк у тебя так же хорош, как лицо… — Он обернулся к служанке. — Принеси подслащенной воды, цукатов… — И снова к Аксум: — Ты ведь любишь сладкое, верно?

Аксум почувствовала, что теряется. Она не ожидала такого приема.

— Люблю, — проворчала она. — Однако предпочла бы начать с дела.

— Ты далеко пойдешь, — сказал Эйке, — если предпочитаешь дело цукатам.

Служанка ушла, чтобы вскоре появиться с блюдом. Аксум машинально съела несколько цукатов, выпила воды, потом взялась за яблоко. Эйке тем временем раскладывал свои записи.

— Ты освежилась? Прекрасно. В таком случае, начнем…

Как и предсказывала Аксум, заказчик желал, чтобы беловая рукопись была изготовлена прямо у него в доме. Для переписывания с дощечек на пергамент он предоставил мастерице комнату, где имелся широкий ровный стол.

— Раньше здесь мы меняли пеленки нашей дочке, — добавил он, посмеиваясь, — а теперь вот он служит для более скучных дел.

Аксум никак не отреагировала на это замечание. Быстро, деловито разложила письменные принадлежности, записки, принялась выводить первые буквы. Показала заказчику шрифт:

— Так хорошо?

— Великолепно! — воскликнул Эйке. — А теперь, с твоего позволения, я тебя оставлю наедине с работой.

Аксум не ответила, погруженная в выписывание букв.

Она действительно любила каллиграфию. То, что это занятие приходилось совмещать со шпионажем, совершенно не трогало девочку: мало ли что! Хозяин относился к ней неплохо, даже, можно сказать, уважительно; среди мастеров школы она считалась первой. Что до заказчиков, то они бывали порой настолько довольны плодами ее трудов, что щедро платили сверх условленного. Эти денежки Аксум собирала и бережно хранила, рассчитывая со временем выкупиться на волю. Впрочем, с тоской думала она иногда, Ватар может и отказать. А то запросит такую сумму, что вовек не соберешь. Все-таки она приносила хозяину существенный доход.

Но сейчас все эти мысли были изгнаны из головы, и девочка сосредоточилась на работе. Кроме того, надлежало запомнить… Впрочем, можно было и не запоминать: беспечный Эйке ушел, никто не помешает сделать выписки на дощечку, которую потом спрятать в складках одежды.

Это и было проделано.

Эйке щедро наградил Аксум, еще раз похвалил ее внешность и работу, и пухлая служанка проводила мастерицу к выходу.

— Скажи своему хозяину, что послезавтра мне опять понадобится каллиграф. Предстоит большая работа — я заключаю одну важную сделку… Документ в двух экземплярах. И… Знаешь что? Ты умеешь писать на шелке?

Аксум кивнула.

— Вот и хорошо, — продолжал Эйке. — В таком случае, захвати шелк и необходимые для этого материала чернила. Я буду ждать тебя около полудня послезавтра.

— Передам господину Ватару, — степенно отвечала Аксум. — До свидания, господин.

И она удалилась.

* * *

О шпионской деятельности каллиграфической мастерской Инаэро узнал далеко не сразу. Поначалу он постигал азы письма, затем его постепенно вводили в курс дела. В конце концов господин Ватар приоткрыл новичку правду.

— Я знаю, что негодяй Эйке уволил тебя, хоть ты и служил ему верой и правдой… Он вышвырнул тебя на улицу, разбив все твои надежды…

— Откуда тебе это известно? — поразился Инаэро.

Ватар тонко улыбнулся.

— Да от тебя самого! Не ты ли, пьяный, рассказывал мне об этом в тот день, когда мы с тобою встретились…

Инаэро густо покраснел. Он не любил вспоминать тот злополучный день. Юноша почти никогда не брал в рот хмельного, и то, что он так напился, говорило не столько о его невоздержанности, сколько об общем неумении употреблять горячительные напитки.

— М… да… — пробормотал он, надеясь отвязаться от неприятного разговора.

— Что ж, рано или поздно подвернется случай поквитаться с этим негодяем, — спокойно продолжал Ватар.

— Поквитаться? — удивленно переспросил Инаэро.

— Разве ты этого не хочешь? Он ведь разбил твою жизнь! Эти богатеи способны уничтожить человека одним небрежным движением руки — из пустого каприза или по невниманию! Им нет дела до чужих страданий…

Инаэро молчал. Потом осторожно заметил:

— Но Эйке — вовсе не такой негодяй, как ты говоришь. Я рассчитывал со временем доказать ему, что он ошибся… Разве я когда-нибудь мечтал о мести?

— Неважно. — Ватар махнул рукой, словно отметая любые сомнения, как ненужный хлам. — Я хочу, чтобы завтра ты пошел вместе с Аксум. Поможешь ей делать записи во время переговоров Эйке с купцами из Кхитая. У него важная встреча, речь идет о поставках шелковых тканей и драгоценных птиц, понимаешь? Девчонка хоть и умна, но может не во всем разобраться, а ты управлял лавкой и знаешь что к чему.

— Не понимаю, — сказал Инаэро. — Я должен шпионить за моим прежним хозяином?

Ватар поморщился.

— Назови это так, если тебе угодно. Речь идет о наблюдении. Пойми, в этой азартной игре на кон поставлены интересы куда более значительные, нежели твоя карьера или даже моя… Если все пойдет хорошо, тебе откроются и другие подробности.

Инаэро не верил собственным ушам.

— Ты хочешь, чтобы я принимал участие в такой подлости?

— Что за выражения… — морщился Ватар. — Держи себя в руках, молодой человек, иначе у тебя возникнут крупные неприятности.

— И Аксум шпионит для тебя?

— Ведет наблюдение — так точнее. И не для меня. Говорю тебе, я служу силе, которая…

Инаэро угрюмо молчал, опустив голову. Вот чем закончились его мечты о том, чтобы выбиться в люди! Однако отступать было некуда.

— Я согласен, — проговорил он, подняв на хозяина пустые глаза. — Объясни, что я должен делать. И дай совет — как держаться, чтобы Эйке не узнал меня.