Книга Мефодий Буслаев. Свиток желаний - Дмитрий Емец

Пока Улита наставляла простодушного блондинчика на путьистинный, барон мрака и Алкид сблизились. Меч в руке Арея был опущен, равно каки флейта в руке у Алкида.

– На шесть и по хлопку? – спросил Алкид.

Начальник русского отдела мрака кивнул и повернулся спиной.Алкид последовал его примеру. Теперь оба стояли спина к спине. Цепи, на которыху одного висел дарх, а у другого золотые крылья, почти соприкасались.

– «На шесть и по хлопку» – это как? – спросил Мефодий у Даф.

– Просто. Противники делают каждый по три больших шага иждут сигнала – хлопка. Дальше все зависит от того, что произойдет быстрее:страж мрака сблизится для удара мечом или страж света успеет атаковать егомаголодией, – пояснила Даф.

– Арей же зарубит светлого! – сказал Мефодий.

– Не факт. Шесть шагов же не с потолка свалились. Придистанции меньше шести шагов, ну, шага в четыре, меч заведомо опережает флейту.Если дистанция восемь-девять шагов – флейта опережает меч. При шести же шагахпри равной тренированности шансы примерно одинаковые, – с легким раздражениемпроговорила Даф.

Ей не нравилось, когда кто-нибудь недооценивал флейту иразящую силу маголодий. Ну не странные ли существа лопухоиды? Жалкий дробовикили пистолет внушает им почтение, а флейта светлого стража кажется дудочкой ивызывает только глупое хихиканье. Даже Мефодий Буслаев – и тот еще не проникся.

Мечник мрака и Алкид ждали. Лицо светлого стража былоотрешенным. Казалось, он сплетает в сознании маголодию, испепеляющую мрак. Вотона уже готова… Теперь ей остается лишь соприкоснуться с флейтой и скользнуть кцели. Обезображенное же шрамом лицо Арея выражало нетерпение. На нем читаласьпростая и ясная мысль – мысль, что отрубленные головы не играют на музыкальныхинструментах.

– Начали! Чего тянем? – нетерпеливо спросил Арей.

Алкид сосредоточенно кивнул, показывая, что тоже готов.

– Раз… – медленно начал считать Фукидид.

Он развел ладони, готовясь к хлопку сразу после счета «три»,как вдруг за сценой что-то глухо лопнуло. Звук был таким, как если бы в гулкойкомнате кто-то уронил глиняный горшок.

Фукидид вскинул голову и перестал считать.

– Шкатулка материализовалась! – сказал он.

– Плевать! Время еще есть!.. Шкатулку возьмет тот, ктосохранит голову и крылья! – нетерпеливо крикнул Арей.

– Или голову и дарх!.. – уточнил вислоусый Алкид, с надеждойпосмотрев на свою флейту.

– Два… – недовольно произнес Фукидид.

Стою я перед входом в гроб.

Вот этот красный жуткий гроб.

И так боюсь я этот гроб.

Вот этот красный жуткий гроб, —

заиграла в голове Мефодия невесть откуда взявшаяся мрачнаяпесенка.

Однако прежде чем прозвучало «три» и ладони Фукидидасоприкоснулись в хлопке, в коридоре с гримерными еще что-то произошло. Мефодийувидел нечеткое сияние, пробившееся сквозь стену. Он вообще не заметил бы его,не обладай способностью видеть ауры и энергии. Маленький красноватый шар,похожий на шарик для настольного тенниса, скользнул вдоль пола и сразу погас.Это был первый случай, когда Мефодий столкнулся с магической искрой.

Для златокрылых и Арея вспышка также не осталасьнезамеченной. Причем им она явно сказала больше, чем неопытному Мефодию.

– Измена! Там кто-то из темных! – крикнул Фукидид и бросилсяпо проходу между рядами. Златокрылые последовали за ним. Алкид разочарованнооглянулся и развел руками, показывая Арею, что дуэль придется отложить.

Улита, Даф и Мефодий побежали вдоль пыльного занавеса закулисы. Актерская курилка с диваном, узкий коридорчик – и они выскочили туда,где были уже златокрылые, – к гримеркам. За ними, тяжело дыша разрубленнымносом, несся Арей.

У дверей светлые и темные стражи приостановились, соображая,следует ли им опасаться друг друга и не последует ли нападение в спину, а затемодновременно ворвались в гримерку. Их гостеприимно встретили трильяж и мягкийпуфик. Запах пота и духов. Шляпа тореадора, которая была бы велика даже быку.Блюдце окурков. Лысеющий плющ на окне. Пара пожелтевших плакатов с автографамимух и знаменитостей.

Взгляд Алкида скользнул по трильяжу и остановился на полу,где не погас еще круг, который остается после поспешных черномагическихтелепортаций. Присев на корточки, Алкид принялся внимательно разглядыватьчто-то на полу.

– О свет! Здесь кто-то был! Нас опередили! – крикнул он и,повернувшись, лицом к лицу столкнулся с Мефодием.

Внимательный взгляд светлого стража скользнул по его лицу,волосам, мечу Древнира в опущенной руке. Мефодию почудилось, что в этом взглядеон видит то, что редко когда или даже никогда не находил у Арея, – усталоесострадание.

– Вспомни о своем эйдосе, Буслаев! Ты на дурном пути! Я вижутвое тело мертвым, а эйдос навеки погубленным… Мрак всегда расплачивается стеми, кто служит ему, это да, но, увы, фальшивыми деньгами. Помни, Буслаев:«Igni et aqua interdicere!» Ты близок к тому, чтобы эти слова прозвучали!.. А стобой, Арей, убийца света, мы еще увидимся. Только, боюсь, не теперь. Сейчасглавное – свиток, – устало сказал Алкид и вышел.

Другие златокрылые последовали за ним, материализуя крылья.Катон беспомощно оглянулся на Улиту и пожал плечами.

– Завтра в шесть! Опоздаешь – поломаю памятник Долгорукому!– крикнула ведьма.

Мефодий заметил, что в гримерке недалеко от погасшего кругаваляется шкатулка. Крышка была открыта. Второе дно бесцеремонно отброшено всторону. Теперь шкатулка никуда больше не исчезала, да и не могла исчезнуть,поскольку охранные заклинания были уничтожены, а вместе с ними пропала испособность шкатулки к телепортации.

– Нас кто-то опередил. И нас, и златокрылых! А теперь мнехотелось бы понять: кто? – сказал Арей.

Он присел на корточки, разглядывая остаточное магическоесияние.

– Я не могу определить, чье оно. Мы хватились слишкомпоздно, – сказал он с досадой.

– А если это был Лигул? Это вполне в его духе, –предположила Улита.

Арей медленно покачал головой.

– Лигул? М-м-м-м-м… Это не исключено, но я все же думаю, чтоэто не Лигул.

– Почему?