Книга Прекрасная голубая смерть - Чарльз Финч

Ленокс нагнулся понюхать цветок. Затем с улыбкой выпрямился.

— Ах, Джейн, прости пожалуйста, — сказал он. — У меня чернейшее настроение, и я не знал куда деваться.

— В таком случае я рада, что ты направился сюда, — сказала она и подвела его к розовой кушетке. Едва она договорила, как Ленокс себя почувствовал много лучше. — Где ты ел второй завтрак?

— Я его вообще не ел.

— Чарльз!

— Зашел в закусочную, но только выпил пинту.

— Пива?

— Я ведь сказал, что был в чернейшем настроении.

— Что случилось?

Он взмахнул рукой, встал и начал беспокойно расхаживать по комнате.

— Абсолютно ничего, — сказал он. — Трудно сказать.

Она промолчала.

— Зачем, по-твоему, Барнард нанес тебе визит?

— Без сомнения, для того, чтобы напомнить про завтрашний бал. Так у него заведено.

— Мы поедем вместе?

— Да, конечно, хотя Тото тоже хочет поехать со мной.

— И с Томасом?

— Нет. Томас не хочет, а ей все равно. Никто и внимания не обратит, если она приедет одна. Но ты мог бы написать ему.

— Не исключено. — Он взял в руки серебряную вазу, полную лилий и понюхал их. — Джейн, — сказал он, — ты поверила бы, что Джек Сомс способен кого-то убить?

— Вот почему ты расстроен?

— Ничего определенного нет, но это мог быть и он.

— Как ужасно!

— Да.

— Чарльз, что произошло? Ты мне не расскажешь?

— Не могу, пока не удостоверюсь. К тому же частично это секрет.

— Секрет твоего брата?

— Да.

Вошел Керк с чаем и сандвичами, Ленокс ощутил голод человека, который долго ничего не ел, но осознает это, только увидев еду.

— Сахар? — спросила леди Джейн.

— Да, — сказал он. — Но только как исключение.

— Сколько сандвичей?

— Я бы сказал, двенадцать.

Леди Джейн засмеялась и протянула ему чашку, а затем положила на тарелку три маленьких сандвича и поставила тарелку на стол возле него. Она была странной, эта новая близость, которую породило между ними это дело. Ленокс почти осмелился подумать о… но нет, так не годится.

— Ну, а другие гости Барнарда? — спросила она.

— Быть может, быть может. Против каждого из них есть кое-что. Жаль, я не знаю о Даффе больше.

— Значит, Джек не безоговорочно?

— Да, не безоговорочно.

Наступила пауза.

— Я должна кое в чем признаться, — сказала леди Джейн.

— В чем же?

— Не думаю, что Барнард преподнес мне орхидею только из-за бала.

— То есть?

— Мне кажется, он… ну, то, что вы с Тото говорите об его интересе ко мне…

— Только и всего?

— Не совсем. Помнишь, я спросила, не следует ли мне воспользоваться знакомством с ним и попытаться что-нибудь выяснить? Я знаю, ты сказал, чтобы я так не поступала, но я поступила. Я должна попытаться помочь тебе, тем более после того, как эти двое на тебя напали.

От ее слов какая-то камера в сердце Ленокса больно сжалась.

— Джейн, неужели ты не понимаешь опасности того, что ты сделала? Я сказал, что тебе не следует так поступать по причине… что, если с тобой что-нибудь случится? Я и подумать об этом не могу. — Он даже не заметил, как взял ее руку в свои. — Ты прекратишь?

— Да-да, даю слово. Видишь ли, я оказалась совершенной неумехой. Абсолютной недотепой.

— Что произошло?

— Мы вчера завтракали с ним, я и Хелена Эделайн, а затем я провела сокрушительно нудную часть дня в ботаническом саду, где он директорствует.

— В ботаническом саду?

— Ты представить себе не можешь! — Она засмеялась. — Такая мука слушать, как Барнард бубнит про кору и листья разного рода и так далее. Он заставил меня взять парочку, скот эдакий. И сам взял несколько. Мои все еще валяются где-то тут. Пучок желтоватых таких листьев, смотри, не споткнись об него. Я готова была придушить его одной из его дурацких орхидей. Как он распространялся!

— И ничего интересного ты не узнала?

— Боюсь, что нет. Я глядела туда-сюда самым дилетантским образом, а экономка была готова меня убить, и даже Барнард что-то заподозрил. Полагаю, ему показалось не слишком обычным, что леди Хелена и я исчезли на полчаса. Собственно, я ее использовала, чтобы поразнюхать. Но потерпела полное фиаско, как тебе доложила.

Они уже дружно смеялись, и Ленокс почувствовал, что снова способен дышать.

— Жаль-жаль, — сказал он. — И ты так храбро приступила к этому.

— О, но одна неожиданность все-таки была.

— Какая?

— Как называется этот яд?

— Bella indigo?

— У него он имеется.

— Что-о!

— В оранжерее у него между орхидеями было много пузырьков и еще всякой всячины. Я быстренько их оглядела, и это название показалось мне знакомым. Но он пятилетней давности.

— Откуда ты знаешь?

— На этикетке была дата. Но хотя бы из этого следует, что в доме этого яда полно, во всяком случае, в оранжерее.

— Поразительно, — пробормотал Ленокс. — И он мог нарочно поставить не ту дату.

Леди Джейн это не показалось столь же интересным, как Леноксу.

— Хотя от меня толку оказалось мало, Чарльз, но ты-то, может быть, узнаешь, что произошло. — И она улыбнулась ему.

— Спасибо. — Он глотнул чаю и впился зубами в краешек сандвича. — Мои любимые помидоры, — сказал он и улыбнулся ей в ответ.

Полчаса спустя, заметно ободрившись, он расстался с леди Джейн и прошел несколько шагов назад к своему дому.

Он размышлял об оранжерее, когда у двери его встретил Грэхем.

— Сэр Эдмунд в библиотеке, сэр, — сказал он.

— Неужели?

— Да, сэр.

— Я пойду к нему.

И правда, его брат нанес ему один из редких своих визитов. Он сидел в правом из двух кресел у огня, с чайным подносом рядом, и смотрел в окно.

— Эдмунд, — сказал Ленокс, — какой приятный сюрприз.

— Мне сказали, что вчера вечером ты приезжал ко мне, — сказал баронет, оборачиваясь с улыбкой. В руке он держал чашку с чаем.

— Совершенно верно. Не нальешь ли ты мне?

Сэр Эдмунд исполнил его просьбу, но снова заговорил лишь тогда, когда Ленокс удобно расположился во втором кресле.