Книга Обладание - Мэдлин Хантер

— Случайно оказалась одна, говорите? — ухмыльнулся мировой судья. — Скорее всего, сбежала, а потом пыталась найти кровать самым легким для женщины способом, — он повернулся к ней. — А ты что скажешь, женщина? Ты и словом не обмолвилась о лорде, даже ради того, чтобы избежать наказания. И правда, эта телега, может быть, и не так страшна по сравнению с карой за побег, которая тебе грозит.

Стоящие неподалеку люди притихли, стараясь не пропустить ни единого слова из проходящего у телеги разговора. Не будь она такой грязной и изможденной, она, возможно, отказалась бы от публичной декларации, однако, учитывая, в каких условиях она оказалась, предлагаемый Аддисом шанс не мог быть отвергнут.

— Он мой лорд, — прошептала Мойра, сдерживаемые слезы жгли ей горло.

Мировой судья стащил с нее халат.

— Тогда покажи этим людям, что он действительно твой лорд, иначе мне придется иметь дело с беспорядками — они подумают, что я позволил какому-то рыцарю выкупить проститутку.

Ей понадобилось некоторое время, чтобы наконец понять, чего от нее требуют. Слишком уставшая, чтобы принимать происходящее близко к сердцу, одержимая одним-единственным желанием — поскорее покончить со всем этим, она разжала пальцы, выпуская свечу, соскочила с телеги и подошла к Аддису. Опустив голову так, чтобы он не видел ее глаз, избегая встречаться с его взглядом, она опустилась перед ним на колени.

— Забирайте ее и впредь следите, чтобы в этих стенах она вела себя как следует, — презрительно произнес судья.

Аддис поднял ее на ноги. Рядом с ними неожиданно вырос сэр Ричард и взял ее за руку. Вдвоем они потащили ее через пялившуюся на них толпу.

Кое-кто из зевак явно не хотел лишиться любимого развлечения. Крики «шлюха» и «потаскуха» неслись им вслед, другие требовали, чтобы Аддис наказал ее, отпорол вожжами или розгами. Полетели перезревшие фрукты, гнилое яблоко с отвратительным чавкающим звуком ударило ей в спину. Лишь после того как они вышли за ворота, толпа оставила ее в покое, и то только потому, что вторая телега тронулась в путь.

Рыцари затащили ее в боковую улочку, где стояли их кони. Подхватив Мойру за талию, Аддис забросил обессиленную женщину в седло и сам взлетел на спину коня. Ричард сел на другого коня, но развернул его и уехал в противоположном направлении.

Цокая копытами, конь вез их по почти безлюдным боковым улицам.

— Как вы нашли меня?

— Расспрашивал торговок корзинами на рынках, — от его ледяного тона по коже у Мойры пробежали мурашки. Лорд Барроуборо не скоро забудет о нанесенной ему обиде и тех неприятностях, которые она ему доставила. Уж наверняка не раньше, чем они доберутся до его дома. — Я предположил, что твой товар не может остаться незамеченным, и в конце концов наткнулся на женщину, с которой ты вчера разговаривала. Она направила меня к дому мастера Эдмунда, а он рассказал, куда отправилась его жена с самого утра.

Как все, оказывается, просто. С ее стороны было совершенно глупо надеяться, что она может скрыться, пусть даже в таком огромном городе.

— Моя повозка осталась у Эдмунда с женой, — спохватилась она, вспомнив о своих вещах и в первую очередь о корзине для шитья. До нее вдруг дошло, что было бы самым страшным, если бы ее отвезли на Коклейн. Раз проституткам запрещено возвращаться в город, она потеряла бы все, включая рубин.

— Я пошлю за ней Ричарда, когда он вернется. Город только нам двоим позволил въехать за ворота. Остальные остановились за рекой, переночевали там, и он должен узнать, как у них дела.

Они проехали через низкие ворота длинного двухэтажного дома и оказались в небольшом дворике. По правую руку от мощеной площадки двора располагалась конюшня, левую часть двора занимала отдельная трапезная. Дальше Мойра увидела заброшенный сад, заросший густой травой. Двор и дом окружала полуразрушенная каменная стена.

Она повернулась, чтобы посмотреть на дом, обращенный фасадом к улице. Дом был довольно большой, наверное, комнат на шесть, рассудила она. Первая мысль, пришедшая ей в голову, была такова: после надлежащего ремонта, в котором он явно нуждался, Из него мог бы получиться неплохой постоялый двор.

Аддис снял ее с коня и потащил за руку в холл. Не сопротивляясь, она следовала за ним. Он пересек длинное помещение, резко распахнул дверь в торцевой стене и толкнул Мойру вперед. Споткнувшись в двери, она едва не упала и влетела в кухню. Старая худая женщина, мешавшая что-то в горшке над очагом, удивленно вскинула голову при их внезапном и шумном появлении.

— Искупай ее, а потом отправь ко мне наверх. Платье сожжешь, — приказал он и тут же скрылся за дверью; тяжелые шаги, удаляясь, эхом прозвучали в холле.

Старуха сморщила нос:

— Где он тебя отыскал?

— В тюрьме Тан.

— Тогда понятно. От тебя запах идет, как в сортире у дьявола.

— После ночи, проведенной в аду, в этом нет ничего удивительного.

— Да, натворила ты дел, Мойра Фолкнер. Мой муж до сих пор мечется по городу, пытаясь найти тебя, — она ткнула пальцем в сторону двери. — Вот он-то тебя наверняка прибьет, это точно. С твоей стороны не очень осторожно так злить мужчин.

Судя по выражению лица, женщина хотела сказать «глупо», но сдержалась.

— Вы кто?

— Меня зовут Джейн, а мужа — Генри. Мы служили еще его матери. И после смерти сэра Патрика остались здесь, хотя остальной народ разъехался и разбежался, кто куда. Мы приписаны не к Барроуборо, мы с ее фамильных земель, к тому же пробыли здесь достаточно долго, чтобы стать свободными. — Она склонила негнущуюся спину, поднимая с пола ведра. — Идем со мной, принесем воды для купания. После того, что ты натворила, не стоит заставлять лорда ждать до самого вечера.

Мойра взяла несколько ведер и через боковую дверь, выходящую в сад, последовала за Джейн. В нескольких футах от двери располагался колодец. Наполнив ведра водой, они вернулись в кухню. Оттащив от стены большую деревянную ванну, они вдвоем подвинули ее ближе к камину. Джейн поставила свои ведра у низкого огня, Мойра же вылила воду в ванну. Она еще несколько раз сходила к колодцу и присела рядом с Джейн, ожидая, пока вода согреется.

— И как вы жили все это время?

— В доме были припрятаны деньги, и мы нашли несколько тайников. Какое-то время протянули. А потом пришлось продать кое-что из мебели. Стулья из холла — красивые, добротные, со спинками, за них мы неплохие деньги выручили. Денег с одного стула хватало, чтобы жить четыре месяца. Конечно, жалко было продавать, только есть ведь хотелось. Да и продавали то, без чего можно обойтись. Даже в самых лучших залах часто сидят на скамейках, в этом нет ничего постыдного. Я все время говорила Генри — ну что в этом такого? О доме давным-давно позабыли, он никому не нужен. Да только Генри даже слушать не хотел. Он так старался, делал все, что мог, чтобы дом не развалился, но годы не те, и стены наполовину разрушились, в конюшне прохудилась крыша… ну, да ладно, ты сама увидишь все своими глазами, — она бросила взгляд в сторону дома. — Один только лорд ничего не заметил. Приехал мрачный, потому что его людям не разрешили въехать в город, но еще больше из-за того, что ты куда-то пропала. Сначала беспокоился, потом рассердился, а когда понял, что ты сбежала, то и вовсе разъярился. Так что не сносить тебе головы, Мойра Фолкнер. Натворила бед, теперь расхлебывай.