Книга Глаз Лобенгулы - Александр Косарев

— Ты очень красивая девушка, Ангра, — сказал я максимально мягко, — и очень мне нравишься, поверь. Но пойми, у нас в России так не принято. Не обижайся, ладно?

Девушка на миг поникла, но уже через секунду ловко спрыгнула с кровати и, повернувшись ко мне спиной, быстро накинула халатик. Бодро зашлепали тапочки, скрипнула дверь, и, ни слова не сказав на прощанье, служанка исчезла — лишь слабо колыхнулась дверная портьера.

«Однако и нравы здесь! — мысленно присвистнул я. — Так и свихнуться недолго… Неужели ж перед тем, как сойтись с парнем, под него надо сперва служанку подложить?! Проверить, так сказать, на дееспособность… Фу, какая гадость!»

Утреннее происшествие окончательно подвигло меня на спешное завершение явно затянувшегося пребывания в Лауфилде. Как ни подмывало задержаться еще хоть на денек, я, упрямо стиснув зубы, принялся укладывать вещи. К половине девятого утра сборы были закончены, и, преисполненный решимости немедленно откланяться, я спустился на веранду (завтрак в принципе был делом приятным и необходимым, чтобы о нем забывать).

— Доброе утро, Алекс! — приветственно поднял кружку Игги. — Дайлен звонила из Европы, передает тебе большой привет! Обещает быть через два дня.

— Ей тоже передавайте, — взял я тарелку с пирожками. — Жаль, не увидимся.

— Это почему же? — синхронно удивились Игги и Найтли.

— Пора отправляться в Мозамбик, — подсел я к их столу. — Скоро ведь, я слышал, начнется сезон дождей, вот и хочу успеть обернуться до его наступления.

— Алекс прав, — повернулся Игги к разом поскучневшей дочери. — Тем более что там дороги не чета нашим — сплошной проселок. Кстати, Алекс, — с видом заговорщика подмигнул он мне, — проездные документы для тебя и твоих сопровождающих готовы. Заместитель начальника местной полиции вчера сообщил. Так что можешь изучать флору и фауну Мозамбика целый месяц и ни о чем не волноваться.

После завтрака хозяин дома провел меня в одну из своих гардеробных и царским жестом одарил очень удобной кожаной курткой, в которой, как поведал с ностальгическим вздохом, гонялся за львами в далекой молодости. Помимо куртки, вручил еще нож с костяной рукояткой, фляжку и «колониальный» шлем из натурального пробкового дерева. Так что, спустившись в гараж, где меня уже ждал автомобиль, я выглядел почти матерым путешественником.

Похлопав на прощание по плечу, Игги выразил желание увидеться со мной в самом скором будущем. Найтли же, державшаяся всё это время у него за спиной, ограничилась лишь коротким: «Пока». При этом почему-то старательно прятала глаза и упрямо сжимала губы.

«Странные они, эти женщины, — размышлял я, уже сидя в машине. — Могла бы хоть в щеку поцеловать на прощание — кто знает, свидимся ли снова… Ну да ладно, значит, не судьба. Спасибо, что хоть до ворот проводила».

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

До Йоханнесбурга мы домчались очень быстро, поскольку утренний трафик уже спал, а обеденный еще не успел начаться. Кундуро высадил меня у автовокзала, и я зашел в зал ожидания. Выстояв очередь к кассе, выяснил, что автобус до Питерсбурга отправится только вечером, да и то если наберется достаточное количество пассажиров. Сей пассаж удивил меня до крайности, но ничего не поделаешь — пришлось ждать.

Стемнело. На прилегающих к вокзалу улицах зажглись огни, и Йоханнесбург разом утратил свое очарование, оборотившись типичным усредненным деловым городом то ли Европы, то ли Америки. Только запах да специфический африканский привкус воздуха не давали забыть, где я нахожусь на самом деле.

Ожидание, как я и предчувствовал, затянулось. Лишь к полуночи водитель объявил посадку. Пересчитав рассевшихся по местам пассажиров по головам, он сокрушенно покачал головой, но всё же завел мотор и неспешно вывел машину из дебаркадера. Город закончился на удивление быстро. Яркие зигзаги неоновых реклам и силуэты праздношатающихся людей стремительно унеслись назад и растаяли в темноте. Потянулись плохо освещенные пустынные пригороды, прогрохотал под колесами мост, и вот наш автобус, словно в раскрывшуюся внезапно космическую пропасть, нырнул уже в непроглядную тьму бескрайней полупустыни. Поначалу я надеялся заснуть, однако автобус то и дело останавливался у расположенных вдоль дороги поселков и стоял каждый раз с открытыми дверями минут по десять. Иногда кто-то садился, чаще — нет, но, признаться, столь дерганая дорога не слишком способствовала засыпанию, и от нечего делать я принялся наблюдать через окно за изредка вспыхивающими во тьме парными светлячками чьих-то настороженных глаз. Были то львы или гиены, рассмотреть было невозможно, но уже само наличие этих хищных «светлячков» поблизости создавало в душе ощущение опасности.

«Страшно даже подумать, сколько такой живности обитает в джунглях Мозамбика, — безрадостно подумалось мне. — Похоже, оружие придется всё время держать под рукой, особенно в ночное время».

Вспомнив о запрятанном на самом дне рюкзака автоматике, невольно вернулся мыслями сначала к всучившему его Крису, а затем и к той памятной вечеринке…

Автобус тряхнуло и, вздрогнув и открыв глаза, я понял, что на самом деле давно уже крепко спал. В салоне стоял гвалт, пассажиры, держа перед собой сумки и коробки, направлялись к выходу. Когда автобус опустел, я подошел к водителю и спросил, как сподручнее добраться до городка Луис-Тричард (именно там находилась конюшня, где мне были обещаны лошади, и именно оттуда я планировал отправиться к пограничному переходу между ЮАР и Мозамбиком).

— Обратитесь лучше в наш офис, — неопределенно махнул тот рукой, — там вам точнее подскажут.

Направляясь к приземистому и на диво ухоженному зданию диспетчерской, я успел заметить, что за ночь попал, кажется, в совершенно иной климатический пояс. Воздух, успевший изрядно уже прогреться на солнце, был влажным и оттого более тяжелым, пахло прелым лесом. Мгновенно взмокнув, я снял куртку и, повесив ее на левое плечо, остановился перед расписанием.

«Утренний давно ушел, — сверился я с часами, — а ехать вечерним нет смысла. До Луис-Тричарда отсюда километров сто, не меньше, значит, попаду на место не раньше десяти ночи. И дальше что? Искать временное пристанище в потемках? Нет уж, остановлюсь-ка лучше на денек здесь. Любые вопросы удобней всё-таки решать при свете дня».

Устроившись в ближайшем мотеле и разместив багаж, я выбрался в город и часа три бродил по незнакомым улицам. С удовольствием заглядывал в оружейные и хозяйственные магазины, весьма здесь почему-то распространенные. Гладил стволы и приклады ружей, перебирал крючки и лески. Незаметно накупил массу разной походной мелочи, начиная с влагоустойчивых спичек, карманной накидки от дождя, набора довольно подробных карт и путеводителей и заканчивая бутылкой ружейного масла. Затем пару часов провел в местном ресторанчике, дегустируя удивительно вкусные блюда из дичи, подаваемые прямо с живого огня в огромных, ярко раскрашенных тарелках.

Несколько банок пива вернули мне уверенность в собственных силах и благодушное настроение. Напротив жарко пылал очаг, и, почти по-домашнему развалившись на стуле, я уже представлял себя этаким вольным стрелком, неторопливо скачущим по бескрайней прерии. Справа на серой кобыле трусит дядя. Он еще довольно бледен и в седле держится не слишком уверенно, но безграничная благодарность за долгожданное освобождение читается в глазах отчетливо. А метрах в тридцати впереди на мощном черном жеребце скачет проводник в широком красном пончо. Его лошадь обвешана переметными сумами, набитыми дорожными припасами и купленными по дороге сувенирами…