Книга Даг из клана Топоров - Виталий Сертаков

– А когда нам нужно продать муку, зерно перетирают шестеро девок, день и ночь, – восхищенно выговорил Сверкер. – Рольф, как бы нам тоже соорудить такую? Сколько возьмешь за работу?

– Я подумаю… – Мельник озабоченно переглянулся с Большеухим. – Это трудно…

– Эй, Северянин, я обещал показать тебе чудо, – укоризненно покачал головой Грим, – но я не обещал, что продам тебе чародея!

– Да, – сказал Олав. – Извини, мой брат погорячился.

– Я… я… ладно, хорошо, – Сверкер сдержался.

Олав обнял Сверкера за плечи и со смехом потряс.

Обстановка разрядилась.

– Поехали, – Грим махнул слугам, те схватили лошадей под узцы, кое-как развернули на узком месте повозки. – Поехали, нам пора повеселиться!

Даг в последний раз оглянулся на владения мельника. Тяжелое бревно снова опустилось поперек дороги, захлопнулись ворота, измазанные сверху смолой. Стих прерывистый лай. Очевидно, Рольф снова выпустил псов во двор…

Братья Северяне многозначительно переглянулись.

– Вам нужна быстрая река, – словно прочитал их мысли Грим. – Если у вас в маннгерде нет быстрой реки, вам негде строить мельницу…

Еще час тряски по кочкам – и Даг очутился на краю круглой утоптанной поляны, окруженной крепкими поперечными жердями. За пределами поляны вкусно дымили очаги нескольких землянок, там кушали состоятельные землевладельцы. Под навесами жевали сено лошади и важно бродили вооруженные холопы. Заезжие купцы и горожане попроще сидели и лежали вокруг костров. Даг крутил головой, едва ли не вслух подвывая от обилия и красоты оружия. Кажется, здесь никто не собирался драться, но многие щеголяли раззолоченными мечами и ножами. Зарядил мелкий дождик, но настроения никому не испортил. Люди прибывали и прибывали целыми семействами. Многие вели за собой молодых полудиких жеребцов, никогда не знавших седла. Их разводили по временным стойлам, возле каждого мигом собиралась толпа. Лошадники с важным видом обсуждали стати и боевой задор коней, потихоньку заключали пари, делали первые ставки. Все словно ждали кого-то…

– Вон Эйрик из Речной Долины, вон семейство Торвальда Лысины, а вон Гунхильда Насмешница… – раскланивался со знакомыми Олав. – Сверкер, гляди, и викинги хавдинга Эйрика Младшего тут… Вроде бы Свейн звал их вместе идти в Бризант?

– Папа, а почему она Насмешница? – заинтересовался Даг.

Подле свежей землянки суетились трелли, закидывали верх еловыми ветвями, укрепляли стены, тащили внутрь котел с вкусно пахнущим мясом. Гунхильда Насмешница, высокая, ладная, сурово покрикивала на мужиков. Рядом с матерью, взявшись за руки, чинно стояли три девочки-погодки, очень похожие друг на друга. Даг глядел разинув рот. Дочери Гунхильды одевались как настоящие восточные королевы, о которых красиво рассказывал Путята. Они щеголяли в тонких высоких ботиночках и платьях из самого белого льна.

– Когда-то так звали ее мужа, он был великим викингом, – пояснил Олав, в очередной раз раскланиваясь с кем-то. – Кстати, Гунхильда Насмешница владеет самым большим лесом и самыми большими полями по эту сторону Ветерна. Два дня нужно идти до ее дальней межи. У нее три дочери, богатых невест она вырастит… – Кузнецы рассмеялись, поглядывая на Дага.

– Мне невесты не нужны, – обиделся Даг. – Я пойду воевать. Женщины только мешают!

Наконец, зрители дождались. Гнусаво пропел рог, со стороны городских валов неспешно показался кортеж: ландрмана. Пузатый Торстейн приехал в сопровождении своих дружинников, знаменосца и лагмана. Лагманом звали того, кто умел судить споры и говорил законы. Даг видел судью впервые. Им оказался высокий мужчина в черном, с крючковатым носом. За его спиной болтался непромокаемый мешок, а кроме того, он повсюду возил с собой обитый медью сундучок. Лагман спешился, поставил сундучок на стол под навесом, извлек оттуда гладкие деревянные таблички, резцы и краску, словно собирался писать. Но ничего не написал, откашлялся и замолчал, с важностью глядя вверх. Под суровым взглядом ландрмана Торстейна праздничная толпа понемногу притихла.

– Хвала прекрасному Фрейру, подарившему нам пашни, кормящему наших коней, – писклявым голосом пропел ландрман. – Хвала прекрасному Фрейру, вдувшему семя в наших кобылиц! – Торстейн поднял кружку с элем. Рядом с хлопком раскупорили целый бочонок.

– Хвала! – единым эхом откликнулась толпа.

– Отдадим нашу долю ванам!

Даг ощутил знакомое тянущее покалывание на макушке. Вроде бы никто не собирался на него нападать и никто явно не угрожал. Просто… слишком много людей, слишком много задорной, бьющей через край энергии. Он оглянулся, убеждаясь, что на поляне собралось столько людей, сколько он не умеет сосчитать. В самом деле, для подсчета не хватило бы пальцев на всех руках и ногах, и даже по нескольку раз. Олав Северянин тоже обернулся. На поляне собралось не меньше пяти сотен азартных игроков.

– Я пью этот славный напиток валькирий за то, чтобы в нашем городе всегда шумели праздники! – выкрикнул ландрман Торстейн. Ответом ему были сотни взметнувшихся кружек и рогов.

– Сегодня будет весело, – поведал раскрасневшийся Грим и залпом осушил свою кружку. – Хорошо, что вы не уехали, посмотрим вместе, как дерется мой рыжий жеребец с лохматиками франков. И на вашего Ручейка посмотрим.

– С лохматиками? – не понял Сверкер.

– Ну точно, лохматые как пастушьи псы, – расхохотался Большеухий. – Их привезли из земли франков, тонкие и лохматые!

Даг следил за тем, что происходило на импровизированной арене. Внутри внешнего круга возвели внутренний круг – в землю воткнули рогатины, навесили на них толстые горизонтальные жерди. С разных сторон в ограду завели по жеребцу, один был пегий, он все время взбрыкивал и скалил зубы, другой, каурый, молча сопел. Тем временем ландрман завершил приветственную речь и дал слово судье.

– Свидетельствую перед всеми вами, что закон состязаний соблюден точно и все правила отбора соблюдены точно, – пробасил лагман, покопавшись в своих магических предметах. – Место для боя обмерено свидетелями.

Вперед выступили четверо степенных свидетелей – все седые и важные мужчины. Они торжественно поклялись, что кони проверены, ни у кого нет ран, тайных либо явных болезней, ни у кого нет шипов на копытах, нарочно подточенных зубов, и никому не давали зелья из мухоморов.

– Свидетельствую перед вами, что все весы проверены нами лично и гири до пол-эртога выданы из кладовых ландрмана, – заявил говоритель закона. – Всякий, кто пожелает поставить динарии, либо дирхемы, либо иные монеты, может без сомнений обращаться к менялам…

– Это он, Харек, отец Рагнара, – Сверкер толкнул Олава в бок. – Смотри, он здесь.

– Да, старый лис всегда чует поживу.

Даг вытянул шею, пытаясь разглядеть общего врага. Ведь враг любого из членов семьи сразу мог считаться его личным врагом. Если бы Харек Меняла попробовал только подойти к ним, если бы он только осмелился задеть Сверкера или отца… уж тогда Даг показал бы всем, каков он в деле! Ведь никто, кроме рабов-словенов, не знал, что Путята сделал для маленького Северянина острый кривой ножик и прикрепил изнутри к голенищу специальный кармашек для ножа. Эх, если бы только подлец Меняла попробовал подойти!..