Книга Письма. Том I. 1828–1855 - Святитель, митрополит Московский Иннокентий

порт.

Письмо 63

Сиятельнейнший Граф, Милостивый Государь![113]

Честь имея препроводить при сем пакет на имя Его Императорского Величества собственно от меня, я покорнейше прошу Ваше Сиятельство представить оный Государю Императору в собственные Его руки и о том почтить меня Вашим уведомлением.

С совершенным почтением и таковою же преданностью честь имею быть Вашего Сиятельства, Милостивого Государя, покорнейшим слугою

Иннокентий, Епископ Камчатский.

Июля 16 дня 1847 Аянский порт.

Его Сиятельству Г. Обер-Прокурору Св. Синода, Графу и разных орденов кавалеру Николаю Александровичу Пратасову.

Письмо 64

Милостивый Государь, Андрей Николаевича

Мое путешествие по Азии кончилось уже[114]. Где-то Вы теперь? Говорят Вы были в Грузии[115], но думаю, что письмо к Вам дойдет уже по возвращении Вашем оттуда.

Нынешнее мое путешествие по Азии было гораздо более прежнего. В 1843 году я из Камчатки в Охотск приехал 3-го апреля и тем кончил мое путешествие по твердой земле; а ныне я из Охотска должен был ехать в Аян — далее к юго-западу. Ближайший путь к нему от Охотска лежит по реке Мае, почти с самой вершины ее до Нелькана. По позднему времени я потрусил ехать по ней и поехал обыкновенною Охотскою дорогою и чуть не заехал в Якутск; оставалось только 140 верст. С этой дороги я поворотил на Аянскую компанейскую дорогу, и оттого мне пришлось проехать лишних 1,200 верст и при том в распутицу, так что пришлось бросить повозку и ехать на простых дровнях. Ехали же мы сначала на переменных лошадях, потом на протяжных, далее на оленях и наконец на собаках (в одном месте кладь нашу везли на быках). 5—го мая приехал, я в Аян, а свита моя чрез три недели.

По прибытии в Аян, открылся случай побыват в Удском краю, в 1845 году поступившем от Иркутской в Камчатскую епархию, и я им воспользовался. 6 июня уехал в байдаре и 5 июля возвратился оттуд в байдарках[116].

Путешествие мое по Камчатки ныне было и летом и зимою. 14 августа пришел и на судне в Петропавловск; 27 отправился на казенном боте в Нижнекамчатск, и оттуда вверх по реке шли на ботах и наконец переехали на верховых лошадях (верст 300) в Петропавловск опять. Здесь, дождавшись первого зимнего пути, поехал я по западному берегу Камчатки в Гижигу и далее.

Вот Вам все мое путешествие! но что пользы в нем? и даже есть ли какая польза? право не знаю. Мне часто приходило на мысль, и я себя спрашивал: зачем я мучу людей и себя? но..'.. Бог знает. Думаю, что более уже не поеду. Но если Богу будетъ угодно, — не отрекаюсь и еще побывать.

Действия миссионеров наших Господь благословляет успехами. В 1845 и в половине 1846 года обратилось из язычников всех более 1000; в том числе более сотни Чукоч азиатских. Миссионеры наши действуют, слава Богу, со всем усердием: ездят, зябнут, работают своими руками, терпят разные неприятности, недостатки и даже нужды. И если подробно описывать действия каждого из них; то, право, так же бы бросилось в глаза, как и действия миссионеров западных — действующих близ экватора, а наши все почти у самаго полюса. Но к чему все такие подробности? и зачем даже объявлять об этом? Бог обращает людей, а не люди. И потому о числе обратившихся извещать необходимо, а как действовали люди, бывшие орудиями Его, и что они терпели — зачем пересказывать? тут больше вреда, чем пользы.

Свет Евангелия простирается и за пределы нашего отечества. Куда бы Вы думали? Наверное не угадаете. В Китай. Дело вот как! В 1845 году (т. е. когда Удская церковь была уже в Камчатской епархии[117] удский священник во время поездки своей окрестил 9 человек Нигидальцев — китайских подданных из числа тех, которые каждогодно приходят на Бурукан — в наши границы за промыслом. Один из из сих 9 человек так искренно желал креститься, что шел для этого два месяца в лодке по реке с своим семейством; а когда река покрылась льдом, тащил на нарточках[118] детей своих, питаясь тем, что Бог пошлет. А пришедши на Бурукан, 20 дней терпеливо ждал священника. И все это делал именно для того, чтобы принять св. крещение, и принял его с видимою радостью. Он сказывал, что лишь только он возымел желание креститься, то его кто-то будто понуждал и он не мог спать спокойно.

Через 5 месяцев после окрещены означенных 9 человек, священник получает чрез тунгуса грамотку от какого-то манджурца-из числа каждогодно сплывающих к устью Амура, — писанную по-китайски и по-японски, в которой будто бы писано, чтобы священник китайских подданных не объясачивал, с мест жительства не переводил и неволею не крестил. Точно ли таково содержание бумаги, здесь никто сказать не может. Быть может, тут какое-нибудь объявление о сортах чая или тому подобное… Но я эту бумагу послал в Св. Синод, с испрашиванием разрешения, продолжат ли крещение инородцев, принадлежащих китайскому государству? А я с своей стороны не мог дать на то официального позволения, но и не мог воспретить искренно желающим креститься, помня слова Спасителя; и потому что не священник ездит в китайские границы за крещением, а инородцы сами приходят в наши границы. И при том эти инородцы считают себя потомками тунгусов, некогда ушедших из наших границ по какому-то стеснительному для них случаю. Они даже, говорят, готовы платить ясак России, лишь бы только их не переводили с их мест жительства. Любопытно будет, что скажут на это.

Знаете ли что? Я ныне послал Графу[119] записку о перенееении Архиерейской кафедры из Ситхи в Аян. Что Вы скажете на это? А я это нахожу очень удобным во многих отношениях. Тоже любопытно будет знать, что на это скажут.

Нашу семинарию постигло ужасное несчастье: 8 семинаристов с 3 служителями потонули при переезде через бухту в лодке с рыбою, которую они запасали для семинарии. А это распоряжение сделано мною. Думаю, что не велят более этого делать; а я думаю продолжать, несмотря на это несчастье.

На днях отправляюсь в Америку.

Прощайте, Господь с Вами! не забывайте меня в молитвах Ваших, искренно преданнешего Вам слугу

Иннокентия, Е. Камчатского.

Июля 16 дня 1847. Аянский порт.

Р. S. Письма от Вас я ныне не получал. Во время нынешнего моего путешествия я совершил освящение 4-х новых храмов; и надеюсь по возвращении моем освятить пятую, строящуюся