Книга Свет и тени русской жизни. Заметки художника - Илья Ефимович Репин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Черткова собиралось последние дни много молодежи обоего пола, сочувствующие и любящие, по большей части пассивные люди; настроение было торжественное, праздничное, ликующее, как всегда вокруг Льва Николаевича. Сидели и на полу, и стояли на стульях, и слушали, слушали.
Лев Николаевич ужасался молитвой людей перед иконами: эти доски – идолы – мешают людям приближаться к богу, заслоняют его. Отрицал разлуку; она, по его мнению, только крепче связывает друзей-единомышленников и придает им сил действовать на новых почвах. А ведь верно! Они совсем начали плесневеть.
Бирюков ходил веселый и сам себя называл именинником. Милый Паша, я его люблю – добрейшая душа. Да и все они голуби – добродеятели – ну какой вред от них?!..
«Чайка»
(из письма А. П. Чехову)
Спасибо вам, дорогой Антон Павлович, за «Чайку». Но не она составляет восхищение в вашем творчестве. «Моя жизнь» – вот что тронуло меня и произвело глубокое впечатление. Какая простота, сила, неожиданность; этот серый, обыденный тон, это прозаическое миросозерцание являются в таком новом, увлекательном освещении; так близка душе делается вся эта история! Действующие лица становятся родными, и их жаль до слез. И как это ново! Как оригинально! А какой язык! – Библия.
«Чайка» – вы меня простите, я настолько уважаю и люблю вас, что не могу лукавить, – мне не понравилась. Много там есть мест, которые на сцене скучны. Мне понравилось: это декадентская картинка и ссора матери с сыном, после перевязки ему головы. Извините за откровенность, я в этом случае не придаю особой важности своему мнению – со мной многие и не согласны.
Отзыв о М. Горьком
(из письма А. В. Жиркевичу)
Известны ли Вам произведения «Горького» (две книги), рассказы? Вот прелесть – прочтите. Какой поэт! Прекрасный писатель, но, говорят, какой-то одесский «босяк», – а настоящий талант.
«Дай бог вам продолжать, как начали»
(из письма А. М. Горькому)
Дорогой Алексей Максимович, как Вы меня опечалили Вашим отъездом! Я все еще мечтал и побывать с Вами в музее Ал. III, и докончить Ваш портрет, и повидаться… Ах, все суета: это время было такое хлопотливое. Ни минуты. Это всегда: съезжаются все ученики, начинаются классы, приносят работы, советы, заседания комиссии, и время идет неуловимо. Я не мог быть на литературном вечере (и вечера – все больше скучные дела) чтений – такая досада!
Но зато теперь у меня на столе лежит большое утешение. Ваша новая, для меня, книга! Вот праздник! Хоть я еще не имею возможности читать сейчас… А книжку уже просят, и она уже приковала к себе мою дочь, племянника и племянницу, – я им завидую, но и я скоро буду наслаждаться чтением, какое редко попадается.
Очень, очень благодарен Вам за книги Ваши. Вот книги, которые мне необыкновенно симпатичны и доставляют истинное наслаждение. Эта глубокая новость жизни в этом, казалось бы, опошленном круге людей улавливается только истинными и большими талантами.
Я так счастлив, что познакомился с Вами! Часы, проведенные с Вами, не только не разочаровали меня, как это иногда бывает при знакомстве с автором интересных произведений, – нет, мой интерес к Вам возбужден в большой степени от личного знакомства. Меня поражает Ваша опытность, начитанность, твердый характер положительного ума и великой души. Все это промелькнуло на жизненном пути Вашем, оставило глубокий след в мозгу, отпечаталось навеки в изящной форме и с новой, независимой стороны явления.
Дай бог Вам продолжать, как начали. Вытаскивать из-под спуда поддонную силу жизни русской, в которую мы плохо верим потому, что не знаем ее и не имеем способности видеть, – это миссия писателя. За эти откровения, представленные в такой заманчивой поэтической форме, мы и любим и ценим его по мере сил и способности нашей разуметь.
Похороны П. М. Третьякова
(из письма А. В. Жиркевичу)
…Я только что вернулся с похорон П. М. Третьякова (14 декабря 1898 г. – Ред). Вот свалился дуб могучий, развесистый, под ветвями его широкими столько жило и благоденствовало хороших русских художников. Какой пантеон русской жизни в картинах за целую половину века XIX создал он!..
А пожалуй, придется признать и всю эту половину века в нашей истории, и самого коллекционера картин, и его музей действительно чем-то из ряду выдающимся настолько, что и оценить все это нельзя нам, близким. А вот как настанет временное оскудение, мелочь, тогда поймут ушедшую вдаль эпоху и удивятся ее грандиозности, оценят и искусство и собирателя.
Дягилев
(из письма И. С. Остроухову)
…Дягилеву не дал бог такту. Везде напортит – уж очень не в меру властолюбием одержим. Министром искусств норовит стать… Но Дягилев хорошая ищейка – какие вещи откопал! Это хорошо, – пусть копает.
Отлучение Толстого от церкви
(из письма А. В. Стаценко)
Самодовлеющая тупость и невежество Св. Синода расцвело во всей красе (Имеется в виду отлучение от церкви Л. Н. Толстого, совершенное по указу Синода. – Ред.).
Как жирная свинья поворачивается и кряхтит от удовольствия в луже вонючей грязи. Среда ей благоприятна.
О войне с Японией
(из письма С. А. Толстой и И. Р. Тарханову)
…Какие ужасы переживаем мы! Когда же кончится у людей этот зверский инстинкт разбоя и грабежа себе подобных, захвата имущества беззащитных, оскорбления и захвата в рабство удрученных стариков!
Есть еще сколько задору у этих глупцов – дикарей! Потерявши бога и совесть, они готовы на новые и бесконечные злодейства. И злодеи все еще безнаказанно драпируются в красивые тоги героизма!..
Однако лучшая часть народа давно уже готова надеть вериги покаяния за все громадные прежние грехи насилия… И придется ей (России) смириться и расплачиваться за свои варварские подвиги – было время, она величалась ими – теперь: это презренные, черные, кровавые пятна на ее совести… – Если бы только их смыть?.. Эти животные не чувствуют гнева самого бога!
И представьте: пусть случилось бы по их желанию – они победят, завоюют Японию… Что, какой результат для всего человечества?! Невежественный держиморда сел бы угнетателем всех лучших сторон человеческого духа… Нет, бог этого не допустит. Нашлись бы коллективные силы упрятать нелепого варвара и взять под опеку его царство…
Ах, как надоело!..
(из письма В. В. Стасову)
Меня теперь всего больше восхищает книга Гуго Ганца (Hugо Gаns, Vоr dеr Kаtаstгорhе. Еin Blick ins Lагепzlich. Skizzеn und Intеrviеws аusdеn russischеn Hаuрtstädtеn. Frаnkfurt аm Mаin, 1904.). Благодаря знанию шести языков Наталии Борисовны я сижу
