Книга Дом горячих сердец - Оливия Вильденштейн

останавливается на его вороне.

— Ифе надо отдохнуть.

Мой телохранитель отрывисто кивает, после чего направляется к окну, где превращается в дым, который протискивается между задёрнутыми шторами.

— Не думаю, что я когда-нибудь привыкну к тому, что кто-то перевоплощается в дым, — бормочет Сиб Маттиа, который обхватил её плечи огромной рукой.

А я не уверена, что привыкну видеть её вместе с Маттиа, хотя они определенно выглядят довольно мило.

— И никто из твоих воронов не смог прилететь сюда, чтобы её заменить?

В голосе Антони снова появляются резкие ноты.

Лоркан поднимается со своего места.

— Поскольку я могу свободно перемещаться по Люсу, я решил прилететь сам. К тому же, я слышал, что ты приютил новую бунтарку, и мне не терпелось с ней познакомиться.

Грудь Катрионы как будто застывает, когда король-оборотень подходит ближе, после чего обходит её кругом и встает рядом со мной.

— Катриона Мадаро, прославленная куртизанка Люса.

Его взгляд скользит по её фигуре-песочные часы, от изящных щиколоток до рубиновой заколки, и, хотя на мне надето не менее красивое платье, я неожиданно чувствую себя ребёнком, который решил поиграть в переодевание.

Она распрямляет плечи.

— Лоркан Рибав, самый зловещий небесный монарх.

Я замечаю, что Риккио задерживает взгляд на ложбинке между грудями Катрионы, стянутыми платьем, а глаза Лоркана возвращаются к её лицу и остаются там.

— Я слышал, что ты вызвалась приготовить еду.

— Мне надо вносить свой вклад.

Лоркан переплетает руки за спиной и подходит к обеденному столу овальной формы, который затем лениво обходит вокруг и, словно невзначай, наклоняется и нюхает пар, поднимающийся от одного из блюд.

— Скажите-ка мне, синьорина Мадаро, как можно научиться готовить за одну ночь?

— За одну ночь? Я кормила себя в течение многих лет.

— Едой из таверны и из булочной рядом с домом. Твоя кухня никогда не использовалась. Я взял на себя смелость проверить это по пути сюда.

— Вы не имеете права входить в мой дом без приглашения.

Катриона не повышает голос, но его тон выдает то, что она на самом деле думает о вторжении Лоркана, как и её покрасневшие щёки.

Лоркан не обращает внимания на её недовольство и продолжает свои расспросы.

— Окно было треснуто. Вы недавно с кем-то поссорились?

«Лор?» — я ставлю бокал на мраморную консоль, придвинутую к спинке одного из многочисленных диванов. — «Катриона всегда была со мной мила. Разве этот допрос необходим?»

Он удерживает мой взгляд.

«Я не доверяю этой фейри».

«Наполовину фейри. И ты никому не доверяешь», — я смягчаю свои слова нежной улыбкой.

— Да будет вам известно, за мной подглядывал эльф, пока я раздевалась. Я кинула книгой в окно.

— Ты читаешь? — спрашивает Риккио.

Её ноздри раздуваются.

— Да, я читаю. Так же, как и готовлю.

Она начинает пятиться.

— С меня хватит ваших оскорблений. Наслаждайтесь едой, которую я подала на стол. Увидимся со всеми утром.

Когда она разворачивается, я обхожу Лора и говорю:

— Катриона, подожди.

Она останавливается и оборачивается ко мне.

— Что?

— Останься. Пожалуйста.

Она поджимает губы, а я касаюсь её руки.

Она смотрит мимо меня на лица присутствующих.

— Не сегодня, увидимся утром.

Она высвобождает свою руку в перчатке из моей руки и уходит, ударив плечом Джиану. Пробормотав свои извинения, она исчезает на лестнице.

— Что это было? — спрашивает Джиа, одетая в новые штаны и рубашку.

— Она умеет готовить.

Я начинаю жевать нижнюю губу, а моя рука падает на складки моего платья.

— Мы были удивлены. Ей это не очень… понравилось.

— Ты знала, что она умеет готовить, сестренка? — Сиб крадёт у Маттиа свой бокал, но тот оказывается пуст.

— Не знала, но я рада, что кто-то взял на себя кухонные обязанности, иначе нам пришлось бы есть сырую еду.

Джиа начинает идти к столу, но её глаза округляются, когда она замечает Лоркана.

— Морргот.

Она низко кланяется ему.

— Ты останешься на ужин?

— Останусь. Чтобы мы могли пообщаться.

— Я умираю с голоду.

Риккио падает на стул и начинает накладывать на тарелку тефтели в остром томатном соусе. Когда он понимает, что никто не присоединился к нему за столом, он говорит:

— Надеюсь, вы не против, если я начну есть.

И кладет тефтелю в рот.

Лоркан взмахивает рукой.

— Ради Бога.

— Посмотрим, не упадёшь ли ты замертво.

Сиб опускается на стул напротив Риккио, загорелое лицо которого становится таким же алым, как блестящая заколка Катрионы.

— О, Боги, он задыхается.

Я кидаюсь к нему, но Антони добегает до него первым и ударяет его между лопаток.

Вместо того, чтобы выплюнуть еду, Риккио проглатывает её. Его лицо остается покрыто пятнами на ужасно долгие несколько секунд.

— Он всё ещё жив. Это ведь хороший знак? — говорит Сиб, осматривая тефтели.

— Зависит от яда.

От чёрных кожаных одежд Лоркана начинает подниматься дым, который окутывает его грудь.

Я не понимаю, когда он приходит в движение, но сейчас он стоит передо мной, так близко, что его дым начинает стелиться по моей коже.

Риккио тянется за кувшином с водой. Вместо того, чтобы налить себе стакан, он пьёт прямо из кувшина.

— Вы все настоящие ублюдки, — бормочет он, поставив пустой хрустальный резервуар так неосторожно, что раздаётся треск.

— Я серьёзно, Сиб, какого черта? Зачем ты вообще это сказала? Зачем Катрионе травить нас?

— Я не имела в виду — в прямом смысле. Я имела в виду, что она, вероятно, ужасно готовит.

Приподняв свой бокал за ножку, она усмехается.

— Ты бы видел своё лицо.

Он хватает тефтельку и бросает её в лицо Сиб. Она вздрагивает, когда тефтелька ударяет её в лоб, после чего скатывается по носу прямо в её декольте.

— Ах ты вшивый поганец! Тебе сколько лет?

Когда она достает тефтельку, упавшую между её грудей, Маттио усмехается, к несчастью для себя. Сиб резко поворачивает к нему голову, сквозь блестящий томатный соус просвечивает её самое сердитое выражение лица.

Маттиа кашляет в кулак.

— Серьёзно, Риккио. Это было не…

У него вырывается очередной смешок. Он пытается выдать его за покашливания.

— Не…

Он снова пытается укорить своего кузена, но ему это снова не удается. Сквозь взрывы смеха он выдавливает из себя:

— Извини, биббина.

— О, тебе ещё предстоит извиниться передо мной, биббино.

То, как она произносит его милое прозвище, красноречиво свидетельствует о том, что они собираются делать после ужина.

«Твои друзья такие забавные», — комментарий Лора заставляет мою улыбку исчезнуть.

— Как ты себя чувствуешь, Риккио?

— Нормально.

Он откидывает назад свои темно-каштановые волосы, а затем злобно смотрит на Сиб.

— Уже лучше.

— Как жаль, что с красивой одеждой не прилагаются хорошие