Книга Белоснежка должна умереть - Неле Нойхаус

— Что?!.

— Да. Кроме того, у нее есть подозрения, что это Питч, Рихтер и Домбровски напали на меня вчера ночью. Слишком уж поздно они присоединились к своим дружкам по скату.

Надя изумленно уставилась на него.

— Ты что, серьезно?..

— Да. А еще она уверена в том, что есть человек, который тогда видел что-то такое, что могло бы меня оправдать. Как раз когда ты подъехала, она хотела мне что-то рассказать про Тиса, про Лаутербаха и про какие-то картины…

— Но это же… это же было бы просто чудовищно! — Надя вскочила и сделала несколько шагов в направлении машины. Потом, обернувшись, взволнованно воскликнула: — Но почему же этот «человек» все это время молчал?

— Мне и самому хотелось бы это знать. — Тобиас откинулся на спинку скамьи и осторожно вытянул ноги. Несмотря на таблетки, каждое движение причиняло ему боль. — Во всяком случае, Амели, похоже, случайно наткнулась на какие-то тайны. Штефани мне говорила, что у нее что-то было с Лаутербахом. Ты помнишь его?

— Конечно! — Надя энергично кивнула, не сводя с него глаз.

— Я сначала думал, она просто так говорит, хочет произвести на меня впечатление. А потом увидел их вдвоем за шатром, во время Кирмеса. Потому-то я и ушел домой. Я…

Он умолк, подыскивая слова, чтобы выразить тот шквал эмоций, который разразился в нем при виде этого зрелища. Они стояли, почти прижавшись друг к другу, и Лаутербах держал руку на ее попе. Это внезапное открытие — что Штефани могла крутить любовь с другим, — как смерч, мгновенно засосало его в какую-то черную воронку.

— …разозлился, — подсказала Надя.

— Нет, — возразил он. — Ничего я не «разозлился». Наоборот: мне стало так… больно и муторно… Я же любил Штефани!

— Представляешь, если бы об этом узнали? — Надя тихо и зло рассмеялась. — Вот шуму-то было бы в газетах! «Министр культуры трахает детей!»

— Ты думаешь, у них действительно что-то было?

Надя перестала смеяться. В ее глазах застыло какое-то выражение, которое он не мог определить. Она пожала плечами.

— Во всяком случае, я бы не удивилась. Он же как чокнутый бегал за Белоснежкой. Даже дал ей главную роль, хотя там талантом и не пахло! Стоило ей только показаться на горизонте, как у него уже крышу сносило.

Так они вдруг неожиданно затронули тему, которую до этого старательно избегали. Тобиас тогда совершенно не удивился тому, что Штефани досталась главная роль в рождественском спектакле школьного театрального кружка. Чисто внешне она идеально подходила на роль Белоснежки. Он прекрасно помнил тот вечер, когда ему это впервые бросилось в глаза. Штефани села к нему в машину. Она была в белом летнем платье, губы ее были накрашены, темные волосы развевались на ветру. «Белая, как снег, румяная, как кровь, с черными как смоль кудрями», — сказала она и рассмеялась. Куда они в тот вечер ездили?

И тут в него словно ударила молния: он вспомнил то, чего никак не мог вспомнить несколько дней. «А помните, как моя сестра сперла у отца связку ключей от аэродрома? И как мы устроили гонки в старом ангаре? Оторвались по полной!» Это сказал Йорг в четверг в гараже. Конечно, он помнил! И в тот вечер они с Белоснежкой тоже туда ездили. Она торопила его, хотела, чтобы никто за ними не увязался, чтобы они были в машине вдвоем. Отец Йорга, Лютц Рихтер, был раньше телефонистом и в семидесятые и восьмидесятые годы работал на территории бывшего военного аэродрома! Иногда, когда они еще были мальчишками, он брал туда с собой Йорга и его приятелей, и они играли посреди заросших травой ангаров, пока он занимался своими делами. Потом, уже старшеклассниками, они тайком устраивали там гонки и вечеринки. И вот теперь именно там был найден скелет Лауры. Случайность?..

* * *

Он словно вырос из земли и преградил ей путь, когда она в последний раз оглянулась на Тобиаса и эту беловолосую метелку, приехавшую на крутой тачке.

— Тис, блин!.. Ты что, обалдел? — испуганно воскликнула она и украдкой вытерла слезы на щеках. — Меня же чуть инфаркт не хватил!

Ей иногда становилось не по себе от его умения абсолютно бесшумно появляться и исчезать. Ей только сейчас бросилось в глаза, что у него был нездоровый вид. Глаза глубоко запали и лихорадочно блестели. Он дрожал всем телом, обхватив туловище руками, словно стараясь согреться. В голове у нее мелькнуло, что он действительно производил впечатление сумасшедшего. Но она тут же устыдилась этой мысли.

— Что с тобой? Ты себя плохо чувствуешь? — спросила она.

Он, не реагируя на ее слова, нервно озирался по сторонам и тяжело дышал, словно запыхался от быстрого бега. Потом вдруг, к изумлению Амели, схватил ее за руку. Этого он еще никогда не делал. Он не переносил прикосновений, она это знала.

— Я не смог защитить Белоснежку, — сказал он хриплым, напряженным голосом. — Но тебя я в обиду не дам.

Его глаза беспокойно блуждали. Он то и дело поглядывал на опушку леса, словно ожидая оттуда какую-то опасность. Амели почувствовала неприятный холодок на спине. В голове у нее вдруг какие-то разрозненные пазлы сами собой сложились в готовую картину.

— Ты видел то, что случилось тогда, верно? — прошептала она.

Тис резко повернулся и потащил ее за собой, крепко держа за руку, через какой-то сырой ров и густые заросли. Когда они добрались до леса, Тис замедлил шаги, но для Амели, которая слишком много курила и слишком мало двигалась, темп все равно был слишком быстрым. Он стиснул ее руку, как в тисках. Когда она, споткнувшись, упала, он рывком поднял ее на ноги и потащил дальше, куда-то в гору. Под ногами у них трещали сухие ветки, им вторил хор потревоженных сорок на верхушках елей. Тис неожиданно остановился. Амели, тяжело дыша, оглянулась и увидела сквозь ветви деревьев внизу, на склоне холма, красную черепичную крышу виллы Терлинденов. По лицу ее струился пот, она закашлялась. Зачем Тису понадобилось делать такой крюк и нестись вокруг всего участка? Напрямик, парком, было бы гораздо быстрее и не так утомительно.

Он отпустил ее руку и принялся возиться с замком на узких ржавых воротах, которые через несколько секунд открылись с противным скрипом. Амели прошла вслед за ним через ворота и увидела, что они находятся прямо за оранжереей. Тис хотел опять взять ее за руку, но она отдернула ее.

— Чего ты носишься как шизанутый?

Она старалась подавить растущую в груди тревогу, но с Тисом явно творилось что-то неладное. Его обычного, почти летаргического покоя как не бывало, и когда он вдруг посмотрел ей прямо в глаза, даже не пытаясь отвести взгляд, ей стало страшно.

— Если ты никому не скажешь, я открою тебе одну тайну, — тихо произнес он. — Пошли!

Он отпер дверь оранжереи ключом, который лежал под ковриком. Амели на секунду задумалась, не убежать ли ей, пока не поздно. Но Тис был ее другом, он доверял ей. И она, решив тоже довериться ему, вошла вслед за ним в хорошо знакомое ей помещение. Он тщательно запер дверь изнутри и оглянулся.