Книга Хорья фабрика - Елена Крылова

В доказательство своих слов она вытянула вперед пухлую руку с глубоко впившимся в жирный палец золотым кольцом.

Услышав это, Алевтина завыла, уткнувшись носом в колени.

Горло Ильи перекрыл плотный комок. Сглотнув слюну, он спросил Диму:

− А что, собственно, произошло? – хоть ему и не очень интересно было это знать.

Просто хотелось, во-первых забыть, что ему дурно, а во-вторых – хоть чуть-чуть проявить сочувствие.

Совин же, приободренный тем, что можно переключить свое внимание на кого-то еще, обнял Черуна за плечи, заговорщицки близко подвел его к себе и заговорил на ухо:

− Понимаешь, с Машей у меня еще в институтское время были, так сказать, отношения. Тогда я думал на ней жениться, но не стал. А теперь, в один прекрасный день, она появляется здесь, в моей квартире, с кольцом на пальце, и я осознаю, что в какой-то параллельной реальности я это все-таки сделал. Так она сидит здесь, уже не первый день, а вместе с ней у меня появились все ее нерожденные младенцы. Точнее, они не рождались в нашей реальности, и в той, откуда она сама явилась, а в каких-то других – все-таки появлялись на свет.

− Маша! – насмешливо обратился к ней Дмитрий. – Сколько у тебя было абортов?

− Какая тебе разница? – отозвалась она, хмуро глядя в экран. – После десятого перестала считать.

− Вот! – из своего угла подала голос несчастная Алевтина. – Я тебе еще тогда говорила, что она шлюха!

После такой сцены Илье снова подурнело, и он заспешил на воздух. Ни с кем не попрощавшись, Черун покинул эту квартиру под аккомпанемент детских рыданий и истеричного хохота хозяина и побрел к дому. Возвращаться туда ему совсем не хотелось, но идти было больше некуда. Наверное, впервые в своей жизни Илья почувствовал себя настолько одиноким. Единственный человек в этом городе, который хоть что-то понимал, теперь спивался и съезжал с катушек в окружении безумных женщин и орущих детей, Майю он так и не нашел, а в его собственной семье творилось такое же мракобесие, как и везде. Так, хочешь не хочешь, а поверишь в бабкины бредни о том, что кто-то свыше решил наказать нас, таких гордых и самоуверенных, за все наши грехи.

***

Остаток дня Черун провел, валяясь на кровати и бездумно пялясь в потолок. Со стены на него смотрел казавшийся теперь жутким лошадиный череп, который скалился своими крепкими зубами, как будто насмехаясь над бессилием Ильи. Будучи не в состоянии и дальше наблюдать эти издевки со стороны черепа, Черун отвернулся к стенке и не заметил, как уснул.

Наутро, когда он поднялся с постели, в квартире было, на удивление, тихо и спокойно, без нервов и надоевшей всем ругани, словно жизнь вернулась в прежнее русло.

Потягиваясь, Илья вышел на кухню. Сегодня помещение было хорошо проветрено, бутылки из-под стола убраны, да и сигаретные бычки тоже больше нигде не чадили. Поставив чайник, Черун прислушался: голосов домочадцев до него не доносилось, только в каждой из их комнат бодро и буднично галдели телевизоры. Дед, так внезапно воскресший вчера, никак себя не проявлял, поэтому трудно было предположить, здесь он или снова канул в небытие.

Позавтракав, Илья вернулся в свою комнату и целый час резался в игру. Как это обычно с ним бывало в такие моменты, он, полностью поглощенный процессом, перестал наблюдать за временем и обращать внимание на окружающую его обстановку, поэтому внезапное смс вернуло его в реальность. Нехотя Черун протянул руку за телефоном и взглянул на экран, который отобразил следующее: «Сегодня вечером смогу отдать тебе деньги. Как раз вернутся родаки, и я попрошу у них. До встречи)»

Илья долго и непонимающе смотрел на полученное сообщение, пока не задрожала рука, сжимавшая трубку. Он отбросил телефон на кровать, как готовую взорваться гранату, а сам рухнул за ним следом, не устояв под грузом изумления. Смс было от Майи. Более того, оно уже приходило ему ранее, как раз в то злополучное воскресенье, когда она исчезла. Кажется, это было 20 января.

Желая убедиться в том, такое сообщение он действительно получал, и что это не дежа-вю на фоне начинающегося помешательства, Черун стал пролистывать список входящих сообщений. Однако ему пришлось вскоре остановиться, поскольку он понял, что пришедшее только что смс датировалось именно 20 января, а все предыдущие по списку – более ранними числами. При всем при этом, сообщений, полученных после 20 января, в телефоне не было вовсе.

Илью как будто ударило током.

«Сегодня снова то самое воскресенье, − прошептал он. – Но как такое возможно?»

Черун подскочил к окну: город за ним выглядел так же, как в те дни, когда на его улицах еще не росли водоросли, не бродили бензиновые призраки и не ползали слизни.

«Значит, − пришел к выводу Илья, − приключилась новая аномалия, на этот раз – со временем».

Он нервно зашагал по комнате.

«Так. Если сегодня тот день, когда она пропала, смогу ли этому помешать?»

Спеша поскорее ответить на вопрос, заданный самому себе, Черун снова схватился за телефон и раз за разом стал набирать номер Майи. Однако никто ему не отвечал, и даже после пятого звонка подряд в трубке раздавались длинные гудки. Илья не стал отчаиваться, решив, что пока абонент доступен, еще не все потеряно. Быстро собравшись и пулей выскочив на улицу, он помчался по хорошо знакомому адресу.

Оказавшись на месте, он начал настойчиво звонить в дверь квартиры Майи, но и на эти звонки не последовало никакой реакции. Спустя несколько минут тщетных попыток Черун даже перестал убирать палец с кнопки, и так и стоял, слушая, как из недр жилища, словно из другого мира, доносятся истеричные трели. Наконец, он сдался и, готовый уходить, развернулся в сторону лестницы, но в наступившей тишине ему показалось, что за дверью квартиры, куда он только что так стремился попасть, кто-то ходит. Или не показалось? Уже не задумываясь ни о правилах приличия, ни о спокойствии соседей по лестничной клетке, Илья забарабанил в дверь ботинком и сдавлено крикнул:

− Майя, слышишь?

Но внутри снова все стихло, как будто кто-то пытался злостно пошутить над ним. Черуну ни к месту вспомнились случаи в летнем лагере, где он отдыхал, как теперь казалось, сто лет назад. Там существовала традиция: дождавшись, когда все кругом уснут, компания ребят подкрадывалась к намеченной заранее, тоже сладко сопящей, жертве и из тюбика выдавливала ей в нос и в рот жгуче-мятную зубную пасту. Когда настала его очередь, он не спал и слышал скрип половиц под ногами мучителей, но стоило только ему сесть на постели и начать в полной темноте озираться и шарить руками в воздухе, они тотчас же останавливались и затихали. Так и не дождавшись момента, чтобы дать отпор врагам, он уснул, а чуть позже все-таки получил свою дозу пасты.

Но что сейчас обещало ему это затишье за дверью? Даже если бы оттуда выскочил кто-то очень страшный, Илья, все равно, испытал бы облегчение, потому что уже больше не мог переносить это гнетущее ожидание.