Книга Аспект дьявола - Крейг Расселл

Виктору становилось все более и более не по себе. Он понимал, что многие посетители паба говорят по-немецки, а его друг продолжал:

– Через десять лет, нет, через пять или даже меньше, наша маленькая республика исчезнет. Я говорил ей – да, я не раз говорил ей, – что и у нее, и у Генлейна, и у многих из них вскоре не останется ничего, они будут в туалет ходить по разрешению, потому что ими будет управлять этот маленький австрийский эгоист, этот Гитлер.

– Хорошо, Филип, давай потише… – Виктор видел, как двое за соседним столом снова обернулись, а еще один, за другим столом, молча и многозначительно с ними переглянулся.

– Что? Разве двое друзей не могут поговорить? Разве люди не могут обсуждать политику? – снова чересчур громко воскликнул Филип, словно обращался не к Виктору, а ко всем собравшимся вокруг.

Виктор наклонился вперед, поставил локти на стол и сказал тихо и спокойно:

– Конечно, могут. Но всему есть время и место. А сейчас не то время, и мы не в том месте. В наши дни о политике нужно говорить осторожно, Филип, а не публично.

– Да клал я на это, – выругался Филип, снова повышая голос. – Они должны слышать об этом. Каждый должен слышать. Им нужно знать, к чему нас приведет эта маленькая австрийская сволочь и его судетские шавки.

В этот момент мужчина за соседним столом что-то сказал своим приятелям, после чего все трое резко встали и подошли к столику Виктора и Филипа. В их глазах не было ничего, кроме жажды крови.

Филип вскочил.

– Что? – крикнул он. – Какого черта вам надо?

Выплеснув на каменный пол остатки пива, он начал размахивать пустой кружкой перед лицом самого крупного из троих. Отсутствие страха и явная готовность к драке заставили мужчину сделать шаг назад. Виктор воспользовался этим и встал между ними.

– Тише, тише, господа, – подняв руки, сказал он тем же успокаивающим тоном, какой использовал в работе с пациентами. – Мой друг расстроен и слишком много выпил. Вот и все. Я сейчас отвезу его домой, и он больше вас не побеспокоит. Прошу прощения за причиненные неудобства. – Он сунул руку в карман и положил на стол скомканные банкноты и гость монет. – Пожалуйста, купите себе выпить. Мы сейчас уйдем.

Он повернулся к Филипу. Лицо друга еще пылало от гнева. Виктор положил руку ему на плечо и сказал тихо, но твердо:

– Ради бога, Филип, ты смерти нашей хочешь? Пойдем отсюда сейчас же. Я отведу тебя домой.

Расцепив пальцы Филипа, он забрал у него кружку и поставил ее на стол, затем собрал пальто и шляпы. Филип все еще сверлил взглядом мужчин через плечо Виктора, но позволил проводить себя к выходу.

– Gute Nacht, die Damen[36], – уже в дверях сказал мужчинам Филип.

Как только они оказались на улице, он резко встряхнулся, чтобы освободиться от хватки Виктора.

– Мне не нужна твоя помощь. Я просил о помощи? Кто ты такой, чтобы разыскивать меня и совать нос в мои дела? Я ни о чем тебя не просил. Я не один из твоих психов. Я не твой псих.

– Нет, Филип, – спокойно произнес Виктор. – Ты мой друг. Ты мой друг, и я беспокоюсь о тебе. И больше всего меня беспокоит то, что ты заранее знал, что это немецкий паб. Ты решил пойти туда, чтобы во что бы то ни стало ввязаться в неприятности, я угадал? Тебе нужно взять себя в руки, дружище.

Гнев Филипа начал утихать, но он все еще казался взбудораженным.

– Отпусти меня, Виктор. Оставь меня в покое. Я как-нибудь сам разберусь со своей жизнью, а ты вернешься к своей. Возвращайся, строй карьеру, планируй будущее. Разве ты не понял, что от меня стоит держаться подальше? У меня проблемы, я знаю это. Я провоцирую хаос. Вот почему я отстранился от тебя. Если бы ты только знал… – Филип запнулся на полуслове.

– Если бы я знал что? – Виктор вгляделся в лицо друга. В слабом свете уличных фонарей он выглядел еще более бледным и хрупким, словно был призраком, тенью прежнего Филипа. Как будто его и не было.

– Не обращай внимания, – сказал Филип. – Помнишь, мы шутили, что мы с тобой разные стороны одной монеты, аверс и реверс. Это не так. Мы разные монеты, отлитые из разных металлов. Ты хороший, я плохой. Вот и все, что нужно знать. Ты не сможешь предотвратить то, что со мной происходит, но если будешь рядом, это может испортить тебе жизнь, твое будущее. Ты должен отпустить меня, оставить меня в покое.

– Ты мой друг, Филип, вот что я тебе скажу. Я не собираюсь…

У Виктора не было возможности закончить мысль. Они дошли до того места, где узкая улица упиралась в транспортную развязку. В этот момент из-за угла вышли трое и остановились, освещенные тусклым лучом уличного фонаря.

2

– Так когда же вы планируете отправиться в Орлиный замок?

– Что, простите? – Смолак повернулся к доктору Бартошу, сидевшему рядом с ним. Он вызвался отвезти Бартоша домой, после того как они завершили все бумажные дела в участке. Оба устали после долгого рабочего дня, сказывалось также эмоциональное истощение, которое совершенно не зависит от того, как часто приходится по долгу службы сталкиваться с насильственной смертью. К смерти не привыкнешь.

– Я спросил, когда вы планируете поехать в клинику. Если вы, конечно, не возражаете, я бы поехал с вами.

– Но зачем? – спросил Смолак.

– Вы сами знаете, капитан, – устало вздохнул Бартош. – Вам прекрасно известно, что именно там находится Доминик. Ни для кого не секрет, по крайней мере, в пражской муниципальной полиции, что мой брат – один из «дьявольской шестерки».

– Да, – кивнул Смолак. – Я знаю это. И поэтому вы хотите поехать со мной.

– Просто я подумал, раз уж вы собираетесь туда, то, вероятно, поможете мне организовать встречу с братом. Я был бы благодарен, если бы вы пригласили меня составить вам компанию. Глупо, но я боюсь встречи с ним. Прошло пять лет, но каждый раз, когда я думаю о том, что нужно навестить Доминика… – Бартош снова вздохнул. – Мне всегда казалось, что при встрече с братом лицом к лицу я столкнусь и с тем, что он сделал.

– Понимаю, – кивнул Смолак.

Конечно же он знал о Доминике Бартоше, блестящем физике, ставшем убийцей. Как сказал доктор, в пражской муниципальной полиции об этом знали все. А некоторые, в том числе Смолак, даже предполагали, что Вацлав Бартош выбрал карьеру полицейского врача, чтобы загладить преступления, совершенные его братом.

– Буду рад помочь, постараюсь устроить для вас эту встречу, – сказал Смолак. – Да и компания в дороге мне не помешает.

Оба замолчали. Ночная Прага скользила мимо окон «праги пикколо» угловатыми тенями и причудливыми барочными силуэтами, напоминавшими геометрию экспрессионистов. Наконец они подъехали к дому Бартоша.

– Не хотите ли выпить немного шнапса? – спросил доктор, наклоняясь к окну Смолака, перед тем как зайти в дом.