Книга Рожденный с мечом в руке. Военные походы Эдуарда Плантагенета. 1355-1357 - Герберт Хьюит

Воскресенье закончилось неудачей переговоров и принесло уверенность в том, что завтра начнется бой. В эту ночь совет принца собрался, чтобы обсудить ситуацию. Попытка прорваться на юг с добытым богатством не удалась. Положение англичан было опасным: обоз сковывал их движения, они были голодны, с них не сводили глаз враги, которых было больше. Французская армия могла навязать англичанам бой, и было несомненно, что она это сделает. Она даже могла окружить их и уморить голодом. С другой стороны, позиция, которую выбрали для боя, была хороша сама по себе, и они еще укрепили ее. Затем они имели более долгий опыт совместных действий и потому знали друг друга лучше, чем их противники. Было необходимо решить, что выбрать – благоразумие или отвагу, отступление (если оно будет возможно) или бой, в котором, как им казалось, победить невозможно, и неизвестно, удастся ли остаться в живых.

Ночные размышления привели к важному решению, которое принц в письме, написанном через месяц, изложил так: «Из-за нехватки продовольствия, – писал он, – а также по иным причинам было решено, что мы пойдем нашим путем, огибая их [французов] с фланга так, чтобы, если они пожелают начать бой или приблизиться к нам в месте, не слишком невыгодном для нас, мы были бы первыми». Смысл этих слов (написанных уже после «невероятной» победы) специально затемнен, но они позволяют не сомневаться в том, что англо-гасконские военачальники составили план на завтра. Собирались они отступить, как только это станет возможно, или были намерены обороняться на своей позиции и отступить, только если атака станет слишком мощной, или планировали притворное отступление – хотели отвести часть своих войск к югу, чтобы спровоцировать французов на необдуманные безрассудные действия? Этот вопрос обсуждался много и долго, потому что на следующее утро англичане действительно начали действовать первыми.

В понедельник 19 сентября солнце взошло примерно в четверть шестого, а отсутствие в хрониках замечаний по поводу погоды позволяет предположить, что день был ясный. Очень рано утром Юстас Добриджкур с небольшим отрядом рыцарей из англо-гасконской армии был выслан вперед с поручением приблизиться к армии французов. Возможно, это было прощупывание противника ради информации, но более вероятно, что они должны были отвлечь внимание французов от более важных передвижений, происходивших у них за спиной. В предыдущую субботу Добриджкур отличился в бою возле Ла-Шаботри, в этот раз он попал в плен.

Во время этой схватки часть войск принца перемещалась на юг восточнее и западнее леса Нуайе или через этот лес. Этот первый шаг, осуществленный согласно плану совета, стал началом цепочки тактических приемов, выполненных в течение дня. Авангард (которым командовал Уорвик) сопровождал повозки с добычей, спускавшиеся по склону к Миоссону, к поросшему густым лесом его берегу. В этом лесу добыча будет незаметна; тех, кто станет ее охранять, нельзя будет застать врасплох и окружить, как на дне долины; и добыча, и ее охрана будут ближе к дороге на Бордо.

Относительно этого передвижения исследователи расходятся во мнениях по двум вопросам: полностью ли оно было осуществлено и какова была его цель. Уорвик и его конвой переправились через реку – вероятно, в Нуайе, – оставили возы на дальнем берегу и вернулись на подготовленную позицию, с которой начали движение; вероятно, ручей они перешли по броду Делом. Мы не станем обсуждать вопрос о том, следовали или нет за ними принц и его большая «баталия». О цели передвижения мы тоже скажем коротко. Сейчас общепризнанным является мнение, что оно должно было стать началом отступления, если бы отступление было возможным. Но можно считать, что это была военная хитрость и французское командование было обмануто. Провокация с помощью выставленного напоказ небольшого отряда, чтобы заставить противника атаковать армию на той позиции, которую она для себя выбрала, была широко распространенной уловкой. Можно также рассматривать передвижение обоза как сочетание осторожности и смелости, отступления и провокации: с одной стороны, самое громоздкое имущество армии оказалось (или должно было оказаться) поблизости от дороги на Бордо, а с другой, вызывало французов на атаку, к которой (как свидетельствует «Герольд Чендос») было приказано готовиться не только лучникам: все солдаты получили указание быть начеку и готовыми мгновенно вступить в бой, если начнется атака.

Однако нас главным образом интересует реакция противника на это движение. Должно быть, французы далеко не сразу заметили передвижения англичан. А когда заметили, то им, видимо, бросились в глаза две вещи: во-первых, после ухода авангарда основную часть армии (некоторые авторы предполагают, что она шла следом за авангардом) и особенно арьергард легко атаковать; а во-вторых, обладание бродом имеет первостепенную важность. Король находился далеко от места боя, но его маршалы поняли, что должны действовать. Клермон хотел дождаться, пока ситуация станет ясней, д’Одрем желал действовать немедленно. Маршалы командовали «ударными» компаниями, бойцы которых стояли впереди «баталии» дофина со своими, оставленными им конями. Командовали вместе, но поступили по-разному, каждый в согласии со своей точкой зрения: один повел своих конников в атаку против тех англичан, которые уходили и уже исчезали из вида, а другой – против стоявшего на месте арьергарда, которым командовал Солсбери.

Колонна д’Одрема галопом помчалась вниз по склону к ручью, но Уорвик со своим маленьким отрядом лучников уже возвращался на поле, и французские кони, только наполовину защищенные доспехами, оказались под их обстрелом. Очень многие скакуны были ранены и упали, их всадники были убиты или захвачены в плен; в плену оказался и сам д’Одрем.

Другая колонна, во главе с маршалом Клермоном и коннетаблем де Бриеном, устремилась на английский арьергард, по-прежнему стоявший перед лесом. Накануне этой колонне была поставлена задача прорваться через ряды английских лучников, чтобы расчистить проходы для французских тяжеловооруженных конников, которые должны были следовать за ней пешком. Если бы лучники были выстроены ровными рядами, их стрельба могла бы не причинить вреда французским коням, защищенным доспехами спереди. Однако местоположение лучников и конфигурация их строя позволяли им вести перекрестный огонь, и он оказался смертельным. Клермон, де Бриен и многие другие были убиты.

План принца (или его совета) заставил французов раньше времени нанести два удара, которые привели к очень большим потерям; в результате французы потеряли трех из своих самых опытных военачальников. Руководить французской армией должен был король, но он по-прежнему находился со своей «баталией», то есть далеко от места действия.

Когда остатки разбитой французской конницы отступали, первая из трех больших частей французской армии – «баталия» дофина стала двигаться вперед. Французы – в доспехах, но пешие – прошли несколько сот ярдов по полю, а затем, усталые, но отважные, начали свою мощную атаку. Это был самый тяжелый эпизод сражения: массы людей сражались врукопашную. Все англо-гасконские войска – за исключением резерва из четырехсот конников – удерживали свои позиции. В этой жестокой схватке обе стороны понесли большие потери. Англо-гасконцы не были ни сломлены, ни сдвинуты с места. Через какое-то время остатки «баталии» дофина, сохраняя порядок, стали медленно отступать. Второй такой удар, если бы его нанесли свежие войска, пока усталые англичане искали стрелы, чтобы пополнить свои запасы, приносили новое оружие и спасали раненых, вероятно, был бы успешным.