Книга Мистическая Прага - Генри Болтон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рудольф окончательно покорился дьявольскому представлению, которое было разыграно достаточно хорошо, чтобы перепугать и более стойкого человека. Ядовитые испарения, поднимавшиеся из кадила, нарушали работу легких и сердца, странные звуки смущали слух, а инфернальные символы затуманивали глаза — всё это могло сломить и самого искушенного адепта, и император, смертельно побледнев, откинулся на спинку кресла в полубессознательном состоянии. Тотчас присутствовавшие сбросили свои робы, сорвали маски, разобрали канделябры и выкатили кресло из пещеры на свежий воздух, осторожно поддерживая голову императора. Освеженный дуновением прохладного ночного ветра, а также поддерживающим снадобьем, которое дал ему алхимик, Рудольф вскоре пришел в себя и, устыдившись своей слабости и собравшись с силами, приказал своему слуге сопроводить его на обратном пути на Градчаны. Гроза миновала, луна и звезды ярко сияли на небосклоне, и возвращение прошло безо всяких происшествий. Стражи у ворот сделали вид, что совсем не удивлены странным эскортом, сопровождавшим их монарха, — когда он вернулся, часы в церкви Святого Георга пробили два ночи.
Рудольф впоследствии никогда не упоминал о своем приключении.
Рудольф за работой
Проснувшись спозаранку, спешим к работе мы,
Что с наслажденьем исполняем…
«Его священное величество», пребывая в необычно добром и приподнятом расположении духа, сидел в деревянном кресле с прямой спинкой за столом у окна в маленькой, скромно обставленной комнатке императорского дворца. За другим столом, заваленным всевозможными бумагами, находился его личный секретарь доктор Михаил Майер, приготовивший на рассмотрение императора различные отчеты, петиции и декреты государственной важности. Этим утром Рудольф сообщил своему секретарю, что хотел бы разобраться с некоторыми накопившимися делами, и доктор был более чем счастлив содействовать исполнению столь редкого желания своего господина.
Императорский секретарь положил на стол перед его величеством несколько не слишком важных бумаг, чье содержание они ранее уже обговаривали и которым для обретения легитимности требовалась лишь монаршая подпись, однако Рудольф отодвинул их в сторону и заметил, что не готов приложить к ним свою печать и заверить своим именем. Тогда секретарь предложил ему несколько рапортов от высокопоставленных офицеров, воевавших на турецкой границе, и начал вслух зачитывать один из документов, но Рудольф вскоре тихо сказал: «Достаточно», — и приказал отложить рапорт. Заявления от бургомистров нескольких городов восточных провинций, где те просили о компенсации собственности, уничтоженной солдатами, запросы на различные привилегии от дворян, занимавших высокие посты, жалобы католиков на бесчинства протестантов, протесты лютеран против нападок на них иезуитов, декреты, предложенные министрами и требовавшие согласия императора — всё это было представлено вниманию Рудольфа, который в ответ проявлял лишь нетерпение, раздражение и полное отсутствие интереса к затронутым в бумагах предметам. Он не одобрял и не отвергал ни одного документа, но одни казались ему слишком серьезными, чтобы быстро принять решение, другие были слишком незначительными, третьи и вовсе не подходили к случаю, и секретарь был немало обескуражен, когда лицо Рудольфа внезапно прояснилось при упоминании письма Хуго Блотиуса, хранителя императорской библиотеки в Вене. Император приказал немедленно зачитать письмо.
Доктор Блотиус, уроженец Дельфта, известный преподаватель юриспруденции в Страсбурге, был назначен императорским библиотекарем еще при Максимилиане за год до начала правления Рудольфа, и был первым, кто получил этот титул. Фламандец организовал библиотеку в заброшенном францисканском монастыре. Его заботами коллекция манускриптов и книг сильно разрослась, частично за счет подарков от авторов и ученых, частично за счет заказов и покупок; двадцать шесть сотен томов было выкуплено у наследников Иоханнеса Самбукуса, венгерского врача, историка, археолога и поэта. Приобретение это стоило Блотиусу и его помощникам немалого труда и стараний.
В письме Блогиуса его величеству были перечислены предложения по расширению и улучшению библиотеки, объединенные в три группы. Первая содержала способы улучшения библиотеки, не требующие затрат. Здесь Блотиус рекомендовал ужесточить указ, предписывающий авторам отсылать в библиотеку копии своих книг (во времена Рудольфа это правило уже сильно устарело, и мало кто ему следовал), запретить передачу книг из императорских библиотек в частные коллекции, а также требовал обязательного возвращения одолженных книг в библиотеку, в противном же случае — наложения на нарушителя штрафа. Он писал, что из-за неаккуратности посетителей библиотека потеряла множество книг, и часто взятую книгу возвращали уже наследники забывчивого читателя. Вторым пунктом шли предложения, требовавшие небольших затрат. Из книг, издававшихся в других странах, следовало заказывать для библиотеки лишь самые важные и необходимые труды самых известных авторов; следовало бы также купить множество новых книг и обновить многие из старых. Что касалось здания библиотеки, то в настоящем случае желательно было бы заказать холсты для декора стен, а также картины известных художников. Эти мероприятия Блотиус планировал осуществить за счет предоставления трехсот гульденов ежегодно. Третьим пунктом значились предложения по квалификации библиотекарей. Библиотекарь не должен был занимать никакой сторонней должности, должен был владеть несколькими языками, быть честным, преданным, деятельным, достаточно состоятельным, заинтересованным, не страдать предрассудками, быть склонным к наукам и естествознанию; также было бы неплохо, если бы библиотекарь был дворянином и обладал авторитетом и полномочиями, врученными лично императором, дабы, путешествуя по делам, он мог получать неограниченный доступ к библиотекам и прочим образовательным учреждениям всякого города, предназначенным не только для простых людей, но и для тех, кто достоин того по привилегиям и славным титулам. Придворный библиотекарь должен был также быть тайным советником, а если он не происходил из знатной семьи, значит, ему следовало бы даровать титул и высокое положение.
Послание включало в себя двадцать четыре листа, потому секретарь зачитывал его содержание выборочно и наспех. Рудольф внимательно слушал, саркастически улыбаясь, понимая, что таким замысловатым образом Блотиус пытался возвыситься и сам добивался громких титулов. Его величество тем не менее приказал ежегодно выплачивать сотню золотых гульденов из императорской казны, дабы расширять и обогащать ценными книгами венскую библиотеку.
Затем и этот предмет был оставлен, и доктор Майер решил обратиться к Рудольфу с личной просьбой о проявлении снисхождения к одному из заключенных Далиборки, а именно к Джорджу Поппелю фон Лобковицу, находившемуся в заточении уже несколько лет по подозрению в сочинении непристойного памфлета, направленного против императора. Едва Рудольф услышал фамилию Лобковица, лицо его исказилось злостью и он тотчас запретил врачу впредь упоминать имя врага императора.
Потерпев неудачу в попытке добиться справедливости, доктор Майер начал рассказывать о деле цыганской банды, уже долгое время находившейся под стражей у полковника фон Подеброда, начальника императорских конюшен. Доктор напомнил императору, что Венцель Кубрик и еще шестнадцать цыган были арестованы по обвинению в отравлении нескольких лошадей, тогда как настоящий преступник давно уже пойман и наказан, но цыгане всё еще остаются в неволе и из-за этого казна терпит убытки. Предвидя желание его величества узнать все об упомянутых заключенных, Майер попросил известного исследователя Востока Кристофера Харанта фон Пользица написать о них заметки, проливавшие свет на характер этого народа; также он позаботился об обследовании членов табора и мог, в случае необходимости, предоставить об этом полный отчет.
