Книга На стороне подростка - Франсуаза Дольто

Думаю, что наиболее активные движения – израильское, например, или африканское, или малоазийское женское движение на Ближнем Востоке, которое все более и более набирает силу, – движения действующие, особенно женские движения, и все они, как мне кажется, суть часть общепланетарного процесса, когда женщины начинают играть все более и более важную роль в разрушении мужских стереотипов. Мужское начало в женщине более динамично, чем мужское начало в мужчине. Может быть, это происходит оттого, что детей раньше было очень много, сейчас же важность роли женщины-«наседки» снизилась. Материнские функции ослабели, неожиданно место женщины в обществе стало значительным, роль женщины-гражданки сделалась гораздо важнее, чем женщины – хозяйки дома, мамы, которая полностью посвящала себя детям, произведенным ею на свет. Болезни и высокая смертность, неусыпный присмотр, отсутствие структуры детских учреждений – технология жизненного распорядка требовали некогда постоянного присутствия матери в доме. В «современных» супружеских парах мать, а не отец может принимать решения и выбирать тот или иной путь во всем, что касается жизни детей.

В больнице Неккера во время конференции, посвященной изменению ролей отца и матери в современных семьях, психиатрами было отмечено, что появление большего числа матерей-одиночек, а также увеличение числа разъездов супругов и разводов существенно изменило ситуацию в пользу матери, которая стала иметь большее влияние на ребенка. Традиционная роль отца потеряла свое значение. Не слишком ли поверхностный анализ социальных отношений делают психиатры?

Думаю, раньше превалировала мысль, что без мужчины женщина не сможет содержать семью, что одна она не сможет нести на себе все практические заботы и одновременно зарабатывать на жизнь. Но теперь дети прекрасно видят, что женщина может работать по восемь часов ежедневно и при этом, с помощью общества, может поставить детей на ноги и без мужа, благодаря профессии, которая у нее есть. И наоборот, дети начинают чувствовать себя неуверенно, если родители теряют работу. Если их спросить: «Ваша главная забота, что вас беспокоит больше всего?» – они отвечают: «Что родители потеряют работу». Родители, а не только отец. В прежние времена такого бы никто не сказал, потому что у матери было достаточно работы по дому, это не называли работой, но это была работа! Теперь, когда матери имеют оплачиваемую работу и заботятся о детях, оба родителя могут остаться без денег («Что со мной будет?»), но страх не в том, что «у папы их нет», а в том, что «у мамы больше нет денег». Труд женщины стал источником семейного дохода. Думаю, что отныне женщины после развода могут снова стать незамужними и при этом ничего не потерять в глазах своих детей. Раньше такого не было: разведенные женщины были унижены в глазах общества, они теряли свою общественную ценность и социальный статус, ребенок же разведенных родителей испытывал на себе презрение окружающих. Так что к личной драме, вызванной разрывом между родителями, прибавлялось страдание от того, что мать такого ребенка, с точки зрения других людей, чем-то хуже. Теперь же одинокая мать, которая сама поднимает детей, вызывает скорее уважение, чем осуждение.

Однако во время тех же Неккеровских чтений было замечено, что дети разведенных родителей более ранимы, чем дети в полноценных семьях…

Надо сказать, что им не очень-то помогают понять, что именно произошло… Однако я настаиваю на соображении, которое высказала много лет назад и которое в конце концов проникло в умы: нормальный развод лучше плохого брака.

Еще одна вещь была констатирована во время Неккеровских чтений: когда семья разрушается и у родителей случаются другие браки или смена партнеров, у детей становится больше, чем раньше, сводных братьев, сводных сестер, что меняет направление агрессивности. Кроме прочих отношений, которые могут образоваться, у каждого ребенка появляется шанс разбавить свою агрессивность конфликтами со сводными братьями и сестрами без попыток убийства родственников по крови, как это было у Атридов[38] . Нельзя ли предположить в связи с этим, что распавшаяся семья уничтожает комплекс Атридов?

Да, негативная сторона семейного шовинизма, в результате которого ищут сексуального партнера среди братьев и сестер, не воспроизводится.

Но попытки инцеста чаще регистрируются между сводными братьями и сестрами, чем между родными?

Попытки кровосмешения чаще встречаются среди детей, родившихся от разных матерей; это не то чтобы сводные братья и сестры, они как бы не настоящие сводные братья и сестры. Они живут под одной крышей, не связанные узами крови, потому что это дети от первого брака каждого из родителей. У них нет барьеров, запрещающих кровосмешение, они товарищи по жизни, у которых не существует сексуальных запретов, поскольку матери у них разные. Когда мать одна и та же, дети обычно разного возраста, и это позволяет идентифицировать себя с младшим братом или сестрой, чтобы соперничать с супругом матери. Есть опасность повторения эдипова комплекса, если есть младший ребенок в семье или любимчик, с которым старший соперничает в отношениях к хозяину или хозяйке дома.

Когда супружеская пара распадается, дети больше тянутся к дедушке и бабушке.

Да, но это тоже в прошлом. Дедушка и бабушка были неотлучно дома, тогда как теперь надо куда-то ездить, чтобы повидаться с ними. Для старшего поколения это очень хорошо, так как визиты внуков спасают от изолированности. Двадцать – тридцать лет назад для подростка это было наказанием: «Какая скука!» Теперь, кажется, они не прочь, чтобы дедушка или бабушка предложили им провести у себя каникулы. И подросток доверяет им. Это благо – иметь возможность доверять кому-то, кто намного старше и кто находится вне сексуальных устремлений ребенка. Кто не испытывает неуверенности из-за денег и кто одновременно совершенно бескорыстен. И потом, бабушки и дедушки просто любят ребенка, не усложняя свое чувство желанием или подозрением в желании, потому что они тоже думают об этом гораздо меньше. Они и проецируют желания гораздо меньше. Чувство, которое они испытывают к ребенку, не фиксируется на собственных сексуальных эмоциях, следовательно, эти эмоции и не могут проявиться. Потому молодым так нужны пожилые родственники или старшие друзья. Дедушки и бабушки помогают молодым открывать для себя постоянные ценности жизни. Если говорить о поколениях, то внуки, посещая в детстве бабушек и дедушек, могут констатировать, что в конце концов фундаментальные вопросы бытия не подвергаются изменениям. Это может дать им в подростковом возрасте ощущение своих корней, точку опоры, чувство, что у них есть люди, с которыми они чувствуют глубокую связь и которые могут их успокоить, потому что именно в стариках подростки находят все то, что в человеке неизменно.

У детей, родители которых вступили в новый брак, есть шанс найти сводных братьев или сестер. А значительное число детей из полных семей после школы находят дом пустым, а холодильник набитым, потому что и отец и мать на работе. Работающая мать говорит ребенку: «Ешь то-то и то-то, не жди меня». Все раньше и раньше мальчики и девочки начинают сами одеваться, сами питаться, сами путешествовать… Перед лицом раннего взросления своих детей родители пускают все на самотек и устраняются от их воспитания.