Книга По ту сторону - Сергей Щепетов

– Так лучше?

– Да.

Сеанс почти мгновенного ощупывания повторился.

– Может, мне повернуться? – вежливо поинтересовалась женщина.

– Да.

Последовала ещё одна серия касаний – сверху донизу. И опять они стояли лицом к лицу:

– Ты получил достаточно информации? – бесстрашно спросила Сара. – Или, может быть, кровь на анализ взять хочешь?

– Да, это будет полезно. Только не нанося ущерба тебе. Мне нужно один миллиграмм.

– Ну, бери, сколько надо, – протянула она руку.

Щупальце обвилось вокруг пальца, но почти сразу его отпустило и исчезло вовсе. Голова втянулась под панцирь. Прошло несколько бесконечных секунд тишины и неподвижности. Потом низкий гудящий голос произнёс:

– Номер моей серии ты уже знаешь. Номер экземпляра – тридцать один.

– Как же к тебе обращаться?

– Можно звать меня Тридцать Первый.

– Длинновато получается. А если… Три-од. Нет, нехорошо. Тогда Три-пер! Мд-а-а, ещё хуже, – как-то ненормально весело проговорила Сара. – Слушай, давай мы будем звать тебя просто «Первый», даже если ты самособрался вторым. Это ж условность!

– Не нахожу причин возражать, – согласился монстр.

– Ну, вот и познакомились: я – Сара, ты – Первый. Наш биологический вид двуполый. Я – самка. По нашим представлениям у меня солидный возраст. Во всяком случае, детёныши уже взрослые и занимаются своими делами.

– Теперь твоя очередь, Са-ра, – прогудел монстр. – Я открою доступ, а ты осмотри мои мыслительные схемы, ходовую часть, хронотриангулярные платы, маникалюжную подсистему…

– Нет, не хочу, – перебила женщина. – По крайней мере сейчас. Но, если нам какое-то время придётся пробыть вместе, я хочу чтобы ты сразу усвоил, записал на своих носителях информации: люди, которых ты видишь перед собой – мои люди. Жизнь и благополучие каждого из них так же ценны, как и моя жизнь, как и моё благополучие.

– Принял и понял, – прогудел первый. – Какова схема общения?

– Какая схема?!

– Могу ли я слушать, что вы говорите между собой и говорить сам, когда ко мне не обращаются? Или я включаю своё внимание только по твоему требованию, а так же, если хочешь, по требованию любого из твоих людей.

– М-м-да, задачка…

– Прямо или косвенно причинять ущерб разумным существам мы не можем, – заявил робот. – Только по очень жесткому приказу приора.

– Какого ещё приора?! – удивилась Сара.

– Ну, приоритета, хозяина, владельца… В вашем языке нет соответствующего термина.

– И кто же твой… приор? – с тревогой в голосе спросила женщина.

– Ты, конечно, – невозмутимо ответил монстр. – Так какую схему общения ты выберешь?

– М-м-м… Ну, давай попробуем первую, – приняла-таки решение Сара. – Ты будешь как бы один из нас. Только… Инициация получилась случайно, мы на вас не рассчитывали…

– Можем самоликвидироваться – прикажи только, – заверил робот. – А в чем проблема?

– Понимаешь, кормить вас нечем, – призналась новоявленная хозяйка чудовища. – У нас самих животы сводит.

– Вам кормить нас не нужно, – сказал робот. – При нормальной эксплуатации нашей модели это вообще не ваша забота. Но ты сама нуждаешься в пище?

– Мы все нуждаемся! И уже давно.

– Сейчас сделаю.

Чудовище развернулось и, помахивая толстым коротким хвостом, отправилось в море. Добравшись до приличной глубины – довольно далеко от берега – оно, вероятно, легло на брюхо. И стало пускать пузыри – со всех сторон.

А Сара обессилено рухнула на песок. Я кинулся к ней: женщину трясло и колотило… не по-детски. Это, наверное, была плата за бесстрашие. И помочь я ничем не мог, только прижал её к себе, стал гладить по волосам и бормотать:

– Ну зачем, зачем ты полезла?! Без тебя бы разобрались! Ну зачем? Всё, всё уже прошло, успокойся. Уже не страшно – всё прошло…

Вскоре она почти успокоилась и, прихватив меня за талию, прижалась ещё крепче.

– И не сиди без трусов на песке, – строго сказал я. – Женщинам это вредно – здесь же не так стерильно, как на твоём острове.

– Да, – сказала Сара, окончательно приходя в себя, – ты прав.

Биоробот по имени «Первый» вылез из воды и завибрировал всей тушей сразу, очевидно избавляясь от влаги. Потом из-под его панциря появился трёхпалый манипулятор и протянул Саре серый брикет размером с батон.

– Тут полный комплект необходимых тебе веществ. Суточная норма, – пояснило чудовище.

– Ты абсолютно уверен, что вот этой пищей не нанесёшь мне ущерба? – засомневалась Сара.

– Абсолютно.

Она отломила кусочек с краю и стала жевать:

– Сравнить не с чем, почти никакого вкуса, но с голодухи хочется ещё. Ты будешь? – предложила она мне.

– Конечно, буду!

– Это опасно, – прогудел Первый. – Я делал корм для Сары, а это другой человек.

– Мы все одного вида, – засмеялась женщина. – У нас одинаковый обмен веществ. Ребята, налетай, кто смелый!

И мы налетели! А вот Александр Иванович воздержался:

– Ну, я-то другого вида, наверное. Ещё отравите, чего доброго!

Вместо общей трапезы он отправился ко второй черепахе и предложил познакомиться:

– Я тоже житель планеты Земля и тоже отношусь к роду Homo. Только к другому виду – Neandertalensis. Впрочем, вряд ли в твою память заложена наша современная биологическая номенклатура.

– Не заложена. Но то, что ты сильно отличаешься от остальных, я зафиксировал.

– И чем же я отличаюсь? Мне, кстати, самому интересно.

– Не знаю. Но могу выяснить.

– Выясни. Я щекотки не боюсь и крови мне не жалко.

Александр Иванович разулся и снял трусы. Процедура обследования повторилась – много времени она не заняла.

– Меня можно звать просто Саня, – сказал библиотекарь. – А твой номер, по логике, должен кончаться на тридцать или тридцать два, верно?

– Да, тридцать второй.

– Ну, значит, и зваться тебе Вторым. Не возражаешь?

– Не возражаю.

Вскоре Александр Иванович сделал важное открытие, которое немедленно предал гласности, дабы не случилось чего похуже. Оказалось, что у этих полуразумных полузверей-полуроботов чувство юмора отсутствует начисто! Когда Второй отправился за пищей, бывший учитель крикнул ему вслед, что, мол, попадётся приличных размеров рыба, так тащи её целиком! И робот принёс. Живую, килограмма на два! Неандертальцу не оставалось ничего другого, как хряпнуть рыбину головой о камень и съесть сырой без соли. Что, надо сказать, он проделал с превеликим удовольствием.