Книга С Хейердалом через Атлантику. О силе духа в диких условиях - Юрий Сенкевич

Вот, к примеру, сегодня я потратил четыре часа, чтобы привязать на корме брезент. Задача в принципе простая, но ведь сперва нужно брезент приготовить, найти веревки, подобрать их по длине, обрезать, обмотать концы липкой лентой, и все это на непрерывно качающейся, ускользающей из-под ног палубе, заливаемой к тому же водой, – и если ты, например, пользуешься ножом, то его нужно не только взять умеючи, но и умеючи положить обратно, не просто рядом – он исчезнет, его смоет, – а укрепить, воткнуть во что-либо. Даже эта писанина отнимает здесь в три-четыре раза больше времени, чем на суше. Прежде чем занести несколько строчек в дневник, необходимо устроиться, найти удобное место, установить – если ночь – керосиновую лампу, причем ее тоже надо привязать, чтобы не свалилась.

Вдобавок ко всему не всегда мы полны сил и энергии. Вернее, почти всегда не полны – одолевает вялость, сонливость, возможно, это следствие качки, вернее же – непрерывно меняющегося биоритма, неполноценного отдыха, постоянного нервного напряжения.

Любопытна в данной связи эволюция наших переживаний, вызванных мужским одиночеством.

Сперва мы демонстративно кляли его на каждом шагу на все лады, преувеличенно нетерпеливо предвкушали, чем оно кончится. Жорж живописал: «Только высадимся, сразу знакомлюсь с первой же встречной, бегом с ней в гостиницу – а уж потом готов давать интервью».

Затем пора бравады прошла и наступила полоса бесконечных бесед о женах, о любимых – бесед идиллических и порой сентиментальных.

Но и это была не тоска, а лишь ее преддверие.

Позже мы замолчали. Словно, не сговариваясь, запретили себе касаться этих тем…

Идем с завидной скоростью, так как находимся – Норман показал по карте – в зоне сильных ветров и мощного течения. Вместе с ветром пришли волны, нас сильно качает и заливает пуще прежнего.

Спрашиваю Нормана, возможны ли одновременно свежий ветер и гладкий океан. Норман в восторге от моей любознательности, он очень любит учить новичков морскому делу. Собирается с мыслями и говорит:

– Волны зависят от ветра, причем здесь играют роль три обстоятельства. Во-первых, сила ветра – чем он сильнее, тем большую волну может развести. Во-вторых, его продолжительность – чем дольше он дует, тем сильнее волны. И, в-третьих, расстояние – чем на большую зону распространяется ветер, тем волна мощнее. Безусловно, спокойную воду при ветре можно встретить у берега, но посреди океана такое немыслимо, так что приготовься – если карта не врет, конечно.

Карта не врет, но, мягко говоря, ошибается. Ветер вдруг заметно стих, так и не показав по-настоящему, на что способен, и скорость сразу уменьшилась, хотя и остается приличной.

Нужно, к слову, внести ясность: на своем приличном ходу мы едва-едва обогнали бы пешехода. В сущности, мы не плывем, а ползем, и радуемся, если с черепашьего шага перебираемся на черепашью рысь, – но все относительно, на борту «Ра» многие привычные понятия смещены.

После ужина мы долго болтали с Норманом, Сантьяго и Жоржем, прикидывали, когда и куда прибудем. К концу разговора я случайно заглянул за нашу брезентовую загородку по правому борту и увидел осколки амфоры.

– Эй, Сантьяго, амфора разбилась! Сантьяго глянул и уточнил:

– Две.

Там были две амфоры, большие, следовательно, мы потеряли еще добрых тридцать литров воды, трех-с-половиной-дневный запас.

Черепки мы выбросили и уговорились Туру ничего не сообщать, очень уж он расстроился бы. Если и дальше так пойдет, нам, пожалуй, придется по примеру Бомбара пить сок летучих рыбок. Благо они принялись к нам залетать, а вчера Карло поймал на спиннинг корифену, первую нашу в этом году добычу. Она была золотой, когда ее вытащили на палубу, но потом цвет ее поблек. Жареная, она – объеденье.

Четырнадцатое июня, двадцать девятый день. За сутки пройдено 73 мили, средняя скорость плавания – 54,8 мили в сутки. Расстояние от Сафи – 1589 миль, или 2963 километра, до Барбадоса – чуть-чуть подальше.

Сегодня воскресенье, по воскресеньям мы традиционно отдыхаем, но провиантмейстер и врач вышли на локальный аврал: все те же водяные дела.

Сантьяго обнаружил, что два кувшина с водой – не те, разбитые, а уже другие – наполовину пусты. Наваждение какое-то! Положение и впрямь становится весьма щекотливым. У нас осталось девять больших амфор, по восемнадцать-двадцать литров, и пятнадцать маленьких, десятилитровых, это всего триста тридцать литров. А даже при самом экономном расходе уходит пятнадцать (в четырнадцать никак не уложиться) литров в сутки. Стало быть, воды у нас на двадцать два дня.

До ожидаемой встречи с яхтой осталось пятнадцать дней, это как будто обнадеживает – не только дотянем, а даже целая неделя в запасе. Но: а) вдруг встреча не состоится вовремя? и б) неизвестно, окажется ли на яхте лишняя вода, Тур до сих пор ее не запросил.

Мы говорили с ним на эту тему, он в нерешительности, не знает, как поступить: просить о пополнении запасов – дать лишний козырь в руки оппонентам, древних мореплавателей никто в океане не подкармливал и не утолял их жажду.

Полезли под хижину проверять амфоры, с трепетом, заранее уверив себя, что зрелище будет ужасным: осколки, трещины, струи из протекших пробок. Но предчувствия обманули, амфоры стояли целенькие, толстенькие, только одна оказалась полупустой, у прочих пробки держались крепко.

Мы оставили внизу три амфоры, только три, как неприкосновенный запас, привязав их накрепко чем возможно и к чему возможно. Остальные вынули и поместили в ящики, на которых спим, так что теперь мы – Кощеи, храпящие на сундуках с главным своим богатством.

Порожние амфоры завтра укрепим на корме, пусть увеличивают ее плавучесть – на корме начинает застаиваться морская вода, как в незабвенные времена «Ра-1».

Утром Карло забросил удочку и стал тягать небольших рыбок, в пятнадцать сантиметров от головы до хвоста. Это так называемые пампано. Тур говорит, что они обычно сопровождают в океане всякую бесхозную рухлядь, а мимо нас как раз проплыла громадная сеть. Видимо, часть ее эскорта и перекинулась на нашу сторону.

Норман надел маску и нырнул посмотреть, сколько под нами рыб. Вернувшись, он сообщил, что там их с полсотни. Пятьдесят процентов мы тут же выловили, и Жорж приготовил роскошный ленч – жареные пампано, рыбный салат, сэндвичи, под вино все это великолепно!

Карло сердится неизвестно на что, отмалчивается, а между тем он нездоров, что-то с обменом веществ, надо бы его полечить, а не подступиться. Пробовал просить Тура, чтобы он дал Карло лекарство якобы от себя, но Тур говорит, что Карло дуется и на него, так что выхода пока нет.

У Сафи на мизинце содрана кожа, палец распух, кровоточит и гноится. Обработал, перевязал, обмотал ступню лейкопластырем и специальным бинтом, и бедняжка сейчас хромает. Четыре повязки она, правда, уже содрала.

Идем хорошо, ветер достаточно сильный, океан умеренный. Несколько уклонились к югу и держим 260° зюйд-вест.