Книга Год Быка - Александр Омельянюк

И тот, польщённый новой похвалой, так и сделал.

А среди женщин в танцах лидировала юбилярша, в то время как в пении – сначала Наталия, а потом, с использованием караоке, постепенно инициативу уверенно перехватила Ксения, не отпуская один из микрофонов уже до самого конца концерта.

Сидящая рядом с нею Наташа поинтересовалась, почему не поёт её муж.

– «Да он, наверно, стесняется?! Все же, видишь, уже хороши, а у него ни в одном глазу! А так у него очень приятный голос, но особенно хорош слух!» – с охотой объяснила Ксения.

– «А чего он водку с мужиками не пьёт?!» – продолжила тему соседка.

– «А смысл?! Ну, выпьет он у них всю водку, и что дальше?! Он ведь пьёт лекарства, которые убивают воздействие на организм и алкоголя тоже! Вот и сидит, и смотрит на всех с тайной завистью! Я-то знаю!» – завершила Ксения свой заговорческий шёпот забавным покачиванием указательным пальчиком.

Забота о настроении Платона тут же нашла продолжение в вопросе, вернувшегося с улицы, уже заметно забуревшего хозяина:

– «Ты сегодня какой-то невесёлый?!».

– «Да, нормальный! Просто озабочен, наверно?!» – ответил Платон, думая про так и не состоявшееся его музыкальное поздравление.

– «Идём, ещё нальём!» – помог снять заботы Борис.

И застолье продолжилось новыми порциями возлияний.

Платон периодически вставал с некоторыми выходящими покурить или потанцевать и незаметно для всех разминался. В одну из таких пауз, уже написавший пять научно-производственных книг, Борис стал советовать Платону, как можно сегодня стать знаменитым писателем:

– «Чтобы тебя читали, чтобы был ажиотаж, нужен скандальный сюжет! Например, о воровстве в верхушке Российской власти!».

– «Но для такого сюжета у меня нет материалов, достоверной информации! А прославиться я цели и не ставлю вовсе! Лишь бы начали издавать! Но если у тебя что-то есть, то я готов это использовать в своём романе!» – прояснил ситуацию Платон.

Уставшие ждать приглашений от мужчин на танец, Наталия с Ксенией объявили белый танец, сразу разбив пару писателей, разобрав своих мужей.

Супруги Кочет не отставали от соседей Палевых, хотя стили их исполнений несколько и разнились.

Во время танго Ксения вынудила мужа на два новых, неожиданных па. Сначала, прижавшись, щека к щеке, они выдали короткую дорожку, изобразив некую картину из старины. А затем Ксения откинулась резко назад, чуть задрав всем напоказ свою ещё приличную ножку. От неожиданности продолжения нэпманского танго Платон чуть не уронил жену, с трудом возвращая её телу вертикаль:

– «Предупреждать надо!».

Во время очередного па Платон обратил внимание жены на такую же, как ей подаренную, картину из янтаря, только с несколько другим сюжетом.

– «Видимо у них на работе это модно?» – кивнула Ксения на, опять заболтавшую Марину, Татьяну, которая воспользовалась очередной курительной паузой их супругов, сняла с подиума только что прекрасно танцевавшую с мужем юбиляршу.

Кстати Юрий Алексеевич в этот раз танцевал намного свободней и почти не хромал.

Наверно помогают наркотик и анестезия?! – решил танцующий Платон.

И только излишне общительная за столом Татьяна так и не смогла больше выйти из руководящей и направляющей роли, даже до ветру, больше не вставая, выдержав, просидев на диване весь остаток праздничного вечера.

Зато не выдержал даже хозяйский чёрный кот, неожиданно вышедший к гостям, ища хозяйку. Но та не поняла истинных желаний животного.

Поэтому получив от юбилярши порцию поглаживаний, он, увлекаемый чутким и догадливым Платоном, вышел на улицу, где почему-то в одиночестве мёрз муж Татьяны.

Вскоре все вновь вернулись за стол. В один из моментов Марина удивила всех, но особенно Платона, вопрошающей фразой:

– «Платон, а как это так получилось, что я, работая с тобой практически рядом, проглядела и упустила тебя?».

– «А виноват в этом мой куратор по этому вопросу, Дьяков!» – через мгновение, взяв себя в руки, в пику Марине ответил тот.

Тут же, якобы в шутку, заревновал Юрий Алексеевич, под лёгкий смешок гостей выдавивший из себя:

– «Мне на это остаётся только сказать: пойдём, выйдем!».

Интересно, а что бы из него получилось?! – про себя подумал Платон.

Тут же задира провозгласил новый тост за жену, и чтобы ни у кого не было сомнений, подчеркнул, что безумно любит Марину.

Желая ей сделать дополнительный комплимент, он опрометчиво проговорился, что та часто качает пресс, лёжа высоко поднимая ноги. И за эту фразу сразу уцепился его сосед, периодически обыгрывая её в своих тостах и комментариях, подтрунивая над хозяином.

Более того, и женщины, после того, как Татьяна несколько раз пыталась перехватить лидерство у Ксении, явственно разделившиеся на пары, не оставили эту тему в покое. Уже набравшаяся виновница торжества сокрушённо в сердцах и, не стесняясь Платона, поделилась соседке:

– «А-а! Что толку? Поднимай, не поднимай, всё равно бесполезно!».

Да, видимо и у Палевых сказывается слишком зрелый возраст! А намёк-то сделан в моём присутствии! – прочувствовал ситуацию Платон.

А эта сладкая парочка женщин так увлеклась беседой о работе, о годовых отчётах, что совсем забыла про гостей. Но те напомнили о себе возгласом Юрия и комментарием Платона:

– «Марин!.. там из налоговой пришли!».

И, как водится, эта всем понравившаяся шутка через несколько минут была продублирована Юрием Алексеевичем. Но она, как неуместная, уже не нашла ничьей поддержки.

Когда на сладкое подали эксклюзивные конфеты и два вида тирольских пирогов, Платон на вопрос Марины, какой из них ему положить, опрометчиво отшутился: оба, и получил их в своё блюдце.

То ли этот факт, то ли обсуждение малопьющего Платона за дверью, привело к тому, что Борис предложил Платону ещё и конфеты, которые против отказа последнего всё-таки всучил ему услужливый Александр.

Платон попробовал одну, ощутив явный диссонанс её вкуса и внешнего вида.

Катины были лучше! А хозяева своё чаепитие скопировали с нашего! – сделал он вывод.

Но, ни смотря ни на что, праздничный вечер удался на славу, став одним из лучших, если не самым лучшим из всех, проведённых с участием Платона в Никольском в доме Палевых. В его непринужденной, тёплой обстановке незаметно подкралась и ночь с расставанием. Первой опомнилась ответственная начальница. Её поддержал уже заскучавший Платон.

Но и тост на посошок, и неожиданно накатившийся новый вал бесед, не подвигли гостей на благодарность хозяевам за приём.