Книга Год Быка - Александр Омельянюк

Новый, 2009-ый год, семья Платона по традиции встретила дома, отказавшись от приглашений в село Никольское к давнишнему полковнику-пенсионеру Юрию Алексеевичу Палеву и его жене Марине Петровне, а также перенеся визит в Салтыковский лес, в особнячок Варвары и Егора.

И этот Новый год ими был встречен необычно теплее обычного.

Видимо сказалось быстрое и полное выздоровление главы семьи после гипертонического криза, имевшего под собой чисто психологическую и эмоциональную подоплеку.

Отпустив Иннокентия с Кирой к их друзьям гулять до утра на квартире одного из них, Платон как никогда с большим удовольствием посмотрел праздничные концерты по телевизору. А благодаря ретро музыке просидел около него почти до шести утра.

Ксения же сдалась намного раньше, уложив в постель поблизости от кресла мужа своё уставшее тельце, который тот потом со слегка подзабытым удовольствием и оприходовал.

Первый день Нового года, как и большинство населения страны, семья Кочетов отсыпалась.

На следующий день с утра вчетвером съездили в Салтыковку, присоединившись к такой же четвёрке хозяев. Под Новый год к Варваре и Егору приехал в краткосрочный отпуск, ставший уже старшим лейтенантом, их сын Максим, удивив родителей своей великовозрастной подругой Верой.

За столом, конечно, произнесли тост и за скорейшее возвращение на Родину старшего сына Варвары и Платона Вячеслава. Теперь это уже ни для кого не было секретом.

Обеденное застолье разбавили прогулкой по лесу, особенно хорошо известному Платону по его лыжным походам.

После чаепития, в зимнем саду на втором этаже пристройки к основной части дома, сыграли в большой бильярд. Это доставило удовольствие всем, но особенно троим.

Финалисту турнира Егору – тем, что в своём доме, на своём сукне, он костяными шарами и длинным кием оказал достойное сопротивление признанному мастеру малого бильярда, чемпиону и этого турнира, Платону.

Полуфиналистке Ксении – тем, что, наконец, сбылась её мечта сыграть на настоящем бильярде, и попытаться доказать мужу преимущества того, правда лишь в проигранной ею партии с Егором.

Победителю турнира Платону – тем, что он всем доставил удовольствие своей мастерской игрой и неожиданной даже для членов своей семьи безоговорочной победой.

Даже поначалу воображавший Кеша, имевший клубный бильярдный опыт игры на его подобии, вскоре был посрамлён отцом, как и в маленьком бильярде, но теперь неожиданно для всех, сделавшим игру с кия, оставив, ни разу не ударившего, обомлевшего сына за бортом финала.

Остальные двое игравших, Максим и Кира, ничем особенным не блеснули, относительно легко проиграв, соответственно Кеше и Ксении.

Варвара и Вера лишь солидарно болели за Максима, разделив свои симпатии в полуфиналах и финале.

А завершили встречу совместным с соседями праздничным фейерверком на лесной поляне за большим оврагом. В общем, время провели прекрасно.

Домой возвращались на электричке вшестером. Всю дорогу от Салтыковки до Новогиреево Вера тайком одаривала Платона восхищёнными взглядами. Но тот, как ей казалось, нарочно не реагировал. Наивная и не полагала, что без очков Платон не видел её глаз и не мог понять, куда и на кого направлен взгляд жаждущей большой любви ещё молодой женщины.

Уже дома Ксения ворчала, за глаза коря племянника, нашедшего себе возрастную любовницу, при этом, возможно даже из-за ревности, всячески поносила её женские качества, вызывая на устах мужа лишь малозаметную сочувственную ухмылку.

Платон уже подумывал об открытии лыжного сезона на следующий день, но жена настояла на продолжении пассивного отдыха и наблюдении за объективными данными состояния артериального давления мужа.

Платон послушался, непривычно пассивно отдыхая всё третье января, в одиночестве занимаясь своими писательскими делами, решив прояснить этот вопрос во время посещения дежурного врача на следующее утро.

Но уже вечером того же дня Платон подвергся новому мощному психологическому удару. Позвонили из Выксы и сообщили о ночной кончине двоюродного брата Платона по материнской линии, пятидесятидвухлетнего Сергея Юрьевича Комарова, практически всю жизнь страдавшего сердцем.

Естественно только что перенесший гипертонический криз Платон поехать на похороны не мог, как и не смогла из-за плохого самочувствия и его сестра Анастасия. От всех московских родственников выехал лишь один племянник Василий Олыпин, хорошо знавший двоюродного дядьку.

В итоге он оказался единственным представителем Москвы, Санкт-Петербурга и Владимира в Выксе.

Василий достойно и примечательно внёс свою лепту в прощание с добрым и хорошим человеком, прозванным среди ближайших друзей и многочисленных знакомых «миротворцем». И это подтвердилось присутствием на его похоронах около двух сотен человек.

На следующее утро, получив от врача карт-бланш на нормальное функционирование уже в ближайшие дни, Платон решил начать свой лыжный сезон на следующий день. К тому же снега нападало вполне достаточно. И пошёл он опять по привычному маршруту от Новокосино к Салтыковским озёрам, мимо дачи Варвары и Егора.

Ксения же вместе с закадычной подругой Мариной в этот день съездила в Московскую государственную консерваторию имени П.И.Чайковского на фортепьянный концерт из произведений И.Брамса.

Женщины, даже в отсутствие своих чуть престарелых мужей, а может и благодаря этому, получили истинное удовольствие от давно забытого эмоционально-психологического воздействия на них.

Следующие шесть дней невольных зимних каникул проходили по одному и тому же сценарию. Лыжи, душ, обед, дрёма, лечебные зарядки, походы с женой по магазинам и сидение за компьютером или телевизором, по которому опять молодые дикторы в истерическом тоне доносили новости до, вынужденных их терпеть, многочисленных телезрителей.

Лишь девятого января Платон позвонил Надежде и поздравил её с днём рождения.

А в первый рабочий день после каникул олигархов, в воскресенье одиннадцатого января, Платон не стал уподобляться своим сослуживцам и подарил Надежде букет Ирисов, купленных им на свои деньги и подаренных от себя лично, в отличие от несвоевременного букета из тёмно-бардовых роз, неожиданно подаренных Надежде утром, но специально в отсутствие Платона.

Надежда обрадовалась и подтвердила желание объединиться с Платоном в праздновании их дней рождений.

За два дня до ожидаемого события они начали закупать продукты, полностью выполнив свой план.

Накануне торжества, завершив очередные покупки к празднику, возвратившийся из столовой, Платон традиционно сел попить чаю. Но не тут-то было. Его спокойное мероприятие было прервано Алексеем, бесцеремонно влезшим со своим хамским мерилом: