Книга Женское начало - Галина Врублевская

Вдоволь накупавшись, вышел из воды. Едва он успел снять в кустах мокрые плавки, переодевшись в сухое, на импровизированном пляже появилась Яна. Она опять его пожурила за то, что купается в грязной воде и дно, наверняка, плохое, за прудами никто не следит – он оправдывался, что дна не касается, ныряет с разбега на глубину, а там и вода чище. Прочитав привычную лекцию, Яна разделась до купальника: он был ярко-синий и красиво выделялся на ее успевшем загореть теле. Затем оба легли на принесенное ею покрывало.

В это время Наталья Степановна разыскивала Павла, кружа по дорожкам парка. Ей было жарко в своем офисном костюме, хотя и светлом, но из плотной ткани, однако она не снимала пиджака, лишь расстегнула его пуговицы. Ей было не до красот вокруг: у Натальи Степановны начались такие неприятности на работе, что подскочило давление. И сюда она приехала не выслеживать мужа, а посоветоваться с ним.

Сегодня к ней в кабинет нагрянула налоговая инспекция. Изъяла документы, компьютеры. Ее выставили из офиса, взяв предварительно подписку о невыезде. Сказали, будут разбираться. За годы работы в сети магазинов Олега Котова бухгалтерша привыкла составлять белые и серые документы, но в офисе компрометирующих бумаг не хранила. Она знала, как обойти закон, по какой статье провести левые поступления, как утаить доходы. Обычно ее предупреждали о проверках, что же случилось на этот раз? Она не находила себе места.

Ходьба по парку помогла Наталье Степановне вернуть самообладание, настроение ее улучшилось. Она вдруг заметила играющие на ветру листья деревьев, яркую зелень газонов, цветочный ковер на клумбах и ощутила ностальгию по первозданной природе, ведь детство ее прошло в сельской местности. После смерти матери, она перестала ездить на родину. Отпуск брала поздней осенью, а летние дни использовала на ремонт и благоустройство квартиры. Наталья Степановна сорвала на ходу шелковистое сердечко сирени и мимоходом подумала, что надо бы в этом году вместе с Пашей съездить в свою деревню, сходить на могилку матери.

Мужа среди рабочих парковой бригады Наталья Степановна не обнаружила, ей сказали, что он давно ушел. Мобильник Павла, как обычно, не отвечал, и она, поняв, что разминулась с ним, решила просто погулять – в кои-то веки выбралась в парк. Наталья Степановна сняла пиджак и несла его теперь на руке вместе с сумочкой – в легкой блузке дышалось легче. Проходя мимо косогора, плавно сбегающего к пруду, она заметила загорающую на траве парочку, лежащую в недопустимой близости. Ее благонравие было задето: девица распласталась на спине, на ней был лишь куцый синий треугольник вместо нормальных трусов, а парень в черных плавках примостился на боку, закинув ногу на ноги девушки. Головы и грудь обоих были прикрыты одним широким полотенцем. Наталья Степановна повозмущалась про себя о нынешних нравах и хотела было уже пройти мимо, как что-то внутри будто кольнуло ее. Зеленое полотенце, совсем как у них дома! Она остановилась, все больше возмущаясь наглостью двоих: по их движениям можно было заподозрить, что они целуются. Хорошо, хоть трусы не сняли, бесстыдники! Он или не он? Она вспомнила, что Паша действительно в последнее время брал с собой плавки и полотенце, говорил, что жарко и он купается после работы. Ревнивая супруга на цыпочках приблизилась к загорающей парочке и ахнула: шрамы на спине мужчины были в тех же местах, что у ее мужа.

– Ах вы, негодные твари, сволочи, – разгневанная жена даже не пыталась сдержать себя. Сдернув полотенце, она узнала и девицу.

Пойманные на месте преступления любовники вскочили и сели как по команде, спиной друг к другу.

– Так, значит, мы загораем! Так, выходит, купаемся! Хорош голубчик! А ты, шалава, что за его спину прячешься? Думаешь, я тебя не узнала. А ну пошла прочь отсюда!

Яна встала во весь рост и, сделав пару шагов вниз, к берегу, повернулась спиной к чужой жене, как бы подчеркивая, что ее не касаются супружеские разборки. Наталье Степановне показалось, что на сопернице ничего нет. Она видела только голую спину и крепкие, обнаженные ягодицы, не заметив узкой вертикальной полоски у копчика. Обманутая жена стояла на вершине косогора, монументальная и величественная. И вдруг, с криком злости и отчаяния, она отбросила в сторону сумку и пиджак, скинула туфли на каблуках и ринулась вниз по траве, как танк, надвигаясь на соперницу. Достигнув ее, с силой столкнула в пруд, а сама едва удержалась на ногах. Яна взмахнула руками и упала в воду, подняв фонтан брызг.

Она не умела плавать. Судорожно барахтаясь и заглатывая открытым ртом воду, Яна начала захлебываться. Не мешкая, Павел бросился в пруд, ухватил Яну за волосы, поднял ее голову над водой, затем подвел руки под ее спину и выпрямился. В этом месте пруда ему было по пояс, но вязкий ил держал пленников. Павел, с трудом вытаскивая увязшие ноги и удерживая спасенную на вытянутых руках, сделал шаг-другой, и наконец выбрался на берег. Большой палец его ноги оказался порезан разбитым бутылочным стеклом, кровь, перемешанная с грязным илом, бежала из раны. Яна еще лежала на покрывале, отходя от пережитого страха, а Наталья Степановна уже промокала раненый палец мужа полотенцем, искала в своей сумке бумажный платок. Пока она занималась ногой Павла, Яна окончательно пришла в себя, встала и, забрав свои вещи, молча удалилась с места происшествия. Павел полностью вручил себя заботам жены. Она обтирала полотенцем его мокрые волосы, спину. Потом, отыскав подорожник среди травы, залепила палец и натянула ему носки.

Уже дома Павел подвергся допросу супруги: давно ли он встречается с Яной и как далеко зашли их отношения. Павел пытался все превратить в шутку, говорил, что они просто друзья по хорошей погоде – вместе загорают, а, что лежали слишком близко, так это потому, что покрывало было узкое. Затем он увлек жену в милое супружеское развлечение, старался быть в этот вечер особенно ласковым с ней.

После она рассказала ему о том, что тревожило ее весь день:

– Паша, ты спишь? Я хочу тебе сказать…

– Говори, киска.

– Понимаешь, у меня на работе проводят финансовую проверку.

– Давай лучше утром расскажешь. Я уже засыпаю.

– А мне не заснуть, Пашенька. Боюсь, как бы чего не вышло. Знаешь, если меня вдруг арестуют… но это так, на всякий случай…

При слово «арестуют» Павел вынырнул из сна, в который было совсем провалился.

– …Так вот. У Котова имеются дублирующие документы. Скорей всего, они хранятся на даче, там мы их подписывали прошлым летом в присутствии юриста. Эти документы подтвердят мою невиновность, я только выполняла распоряжения Котова. Он записал на меня активы фиктивно, чтобы уменьшить налоги…

Разговор об активах и налогах убаюкал Павла, но окончательно заснуть не пришлось. В дверь позвонили.

– Пойду открою, – сказал он, разлепив глаза. – Верно, опять мои типчики пожаловали, взяли манеру тревожить по ночам.

– Ты в глазок-то посмотри, сразу не открывай, – Наталья Степановна привстала с подушки и, опершись на локоть, прислушалась.

На вопрос Павла из-за двери ответили, что милиция. Потребовали немедленно открыть, пригрозили, что иначе взломают дверь. Павел увидел в глазок, что на площадке стоит группа омоновцев с автоматами в руках и трое в штатском. Он обреченно повернул замки и открыл дверь, уверенный, что пришли за ним. Вооруженная группа ворвалась в квартиру, приказала супругам оставаться на месте. Перерыли в комнатах все, что можно, изъяли какие-то бумаги и дискеты, принадлежащие хозяйке дома, старший группы приказал ей одеваться. Затем двое рослых бойцов взяли ее под руки и вывели из квартиры.