Книга Шаг в небо - Сергей Слюсаренко

– Что же это за больница такая, где пациентов ширяют? – поинтересовался я.

– А кроме брикета у тебя есть что-нибудь? – поменяла тему Надя.

– Вот ты говоришь, что не отвечаешь вопросом на вопрос! – я опять рассердился. – Да есть. Гречка, но мало, и есть ещё консервы. Но тоже кончаются.

– Мне немножко. И чая если можно, а то я замерзла там, на балконе.

– А ты что, там долго сидела?

– Я сидела, пока не замерзла, и только потом начала стучать.

– А ты подумала, что бы было, если бы меня не было дома? Или если бы тут какой-нибудь бандит-насильник жил?

– Я не думала вообще. Мне холодно было. И я не выбирала балкон. Я же говорила, что я не знаю, почему я там была.

– Ладно, сейчас чай поставлю.

– Я пойду, умоюсь, да? – она опередила мое предложение.

– Да, только смотри, осторожно, там электрический подогрев стоит, но лучше сначала налить в ванную воды, потом выключить. Может током стукнуть. Сейчас воды горячей нет, надо самим греть.

Надя выслушала и кивнула. Но не пошла сразу, а так, замялась.

– Ты что-то ещё попросить хочешь? – я видел, что она стесняется.

– У тебя нет одежды? Другой. А то эта, – она взяла указательным и большим пальцами за край своей робы и так, потрясла ею чуть. – Эта одежда старая и плохая.

– У меня нет одежды на тебя, – мне почему-то стало очень жалко Надю, – но в шкафу есть моя, может, ты выберешь чего-нибудь?

– Я попробую, но, ты же больше меня.

– Ты пока в халат банный замотайся, а потом придумаем что-нибудь. Он там, на двери ванной, на гвоздике. – Действительно, куда ей мои джинсы?

Надя опять согласно кивнула головой. Но не уходила.

– Что, спинку потереть? – я зачем-то сказал пошлость.

– Нет, не надо, я и так достану до спины. Я гибкая, – совершенно серьезно, дав понять, что мои слова не восприняты так, как я подумал, ответила гостья. – Я же не знаю где ванная.

А, ну да. Я отвел её в маленькую ванную, показал, как включается нагрев, где мыло, полотенце, халат. И даже воду включил. Надя потрогала руками белую коробочку нагревателя и неожиданно сказала:

– Нет, током не стукнет. Все в порядке.

– Ты что, электричество на расстоянии чувствуешь? – не очень поверил я в её заверения. Наверное, просто лень ванную наполнять.

– Да, чувствую, – просто ответила Надя. – Иди, я буду мыться.

Мне не оставалось ничего, как пойти на кухню.

Там уже начинал подвывать свисток чайника. Его надо вовремя выключить, а то начнет разоряться, ещё Надю напугает. А чего это я о ней беспокоюсь?

Вот с консервами вышло не очень хорошо. В шкафчике стояло несколько банок разных размеров и все в смазке и без этикеток. Я помню, моя мама говорила, что купила это при распродаже стратегических запасов и что там есть и тушенка, и икра и повидло. И она расставила их там как-то, по одной ей ведомой схеме. А я не знал, где что. В общем, я достал три разных банки, потом выберем.

А ещё я решил заварить хороший чай. Я вообще его редко пью. Только зимой и с лимоном. Но в принципе, понимаю, что такое, когда чай хороший. Я долго мыл заварной чайник от черных кругов внутри, потом грел его кипятком. А пока он грелся, достал святое святых – коробочку чая, подаренную давно одним иностранным гостем. Она хранилась дома, как сувенир, и её до сих пор не распечатывали. Потом заварил по всем правилам, как в книжках, чтобы в чайник число ложек соответствовало числу чашек плюс одна. Для этого пришлось померить объем чайника чашками. А потом опять его греть. Пока я, не очень рационально, занимался чаем, из ванной вернулась Надя. Я не сразу понял, что в ней изменилось. Но главное – её лицо не было уже бледным и уставшим. Она как будто смыла с себя и усталость и настороженность. И ещё. Волосы у нее совсем черные, как будто даже с сизым отливом. А не сероватые, как показалось сначала.

Она вышла, тщательно замотавшись в халат, и завязавшись поясом. И подвернув рукава так, что получились громадные обшлага.

– Ты за манжеты на рукавах можешь прятать что-нибудь, – это все, что я смог придумать, для того чтобы прокомментировать её выход из ванной.

– Ты знаешь, я в ванной не была…, ну, в общем, я не помню, когда я была последний раз в ванной, – сообщила Надя.

– Ну, это не новость, – я улыбнулся, показывая, что не хочу её обидеть. – Ты сегодня только и говоришь, что ничего не помнишь.

– Нет, я помню почти все, – Надя очень серьезно восприняла мои слова. – Но ты все время спрашиваешь у меня именно то, чего я или не помню, или не знаю.

– Я не спрашивал, когда ты мылась последний раз, – я решил быть точен. – Ладно, тут у меня проблемы, я не знаю, что внутри консервных банок. Придется выбирать вслепую.

Надя осторожно, чтобы не измазаться в жирной смазке, взяла в руки сначала одну, потом вторую, а потом и третью. А потом сказала:

– Вот здесь тушенка, – и показала пальцем на одну из банок.

– Ты и мясо чуешь на расстоянии, как и электричество? Да ещё сквозь железную банку? – Я это сказал с иронией. Действительно, мне тут еще экстрасенсов не хватало.

– Нет, я не чую, как ты сказал, мясо сквозь железо, – совершенно серьезно ответила Надя. – В банках таких, на донышке код выбит и буквы. Вот буква «М» – это значит мясная, и для овощей тоже свой код. И для варенья. Только я не знаю, какой для варенья.

Я покраснел. Зачем я на неё так?

– Ты говорила, что была в лагере. Я тоже был там, – я решился попытать Надю, после того как она уничтожила все съестное, – ну, тоже в лагере был.

– Нечего рассказывать. Там было плохо, – Надя нахмурилась. – Всегда когда в одном месте много женщин, одних женщин, то плохо. И монашек этих над нами поставили. Ну, их так прозвали, они были все в такие балахоны одеты. И злобные, как…

– Их потом сенты уничтожили? – я подозревал, что это было по тому же сценарию, как и в нашем лагере.

– Не знаю. Мне было неприятно в лагере, и я ушла, – просто ответила Надя.

– То есть, как ушла? Тебя бы могли убить при первой проверке документов! Ты что, не понимала, что тогда кругом творилось? – какая она странная.

– Не убили ведь. Да и что, я первый раз уходила оттуда, где мне не нравится? – удивилась гостья.

– Откуда ты ещё уходила? Когда?

– Зачем тебе? – пожала плечами Надя. – Можно я у тебя поживу?

Так просто, раз – и поживу! Хотя я уже понимал, что этим все кончится.

– А как перестанет нравиться, так возьмешь и улетишь с балкона в теплые страны? – Конечно, никуда её не я выгоню.