Книга Закрытый сектор - Михаил Николаев

Ошвартовав Громовержец у пирса крепости планетарной обороны и дождавшись наполнения воздухом гофрированного перехода, я спустился по трапу в сопровождении командира линкора контр-адмирала Джи Берта. В небольшом зале, граничащем со шлюзовой камерой, нас ждали двое: изрядно располневший в последние годы командующий планетарной обороной вице-адмирал Кей Унт и невысокий худощавый человечек с незапоминающимся лицом – Шек Крат – личный порученец первого консула.

Поздоровавшись, Крат отозвал меня в сторону и, приподнявшись на цыпочки, прошептал мне прямо в ухо распоряжения первого консула: личный состав в увольнение на планету не отпускать, реакторы не глушить, самому через три часа прибыть во дворец на экстренное заседание консулата.

Выслушав указания, я утвердительно кивнул и направился к адмиралам.

– Джи, тебе следует вернуться на Громовержец. Да, это приказ. Увольнения на планету не производить, реакторы не глушить. Передай это указание на остальные корабли. Да, от моего имени. И вообще, на время моего отсутствия будешь выполнять обязанности флагманского адмирала. Держи жетон с допуском. И запомни, до моего возвращения ничьих указаний не выполнять. Даже если приказ будет исходить от первого консула. Если что, Кей тебя прикроет. Ну, а если я в течение суток не вернусь – переходишь в подчинение Кея как старшего по званию. Ты понял, с чем мы столкнулись?

– В общих чертах.

– А наверху, похоже, ещё не поняли. Я постараюсь им это объяснить. Ну, всё, дуй на корабль, нам ещё с Кеем пошептаться надо. И ещё, дай команду, чтобы ко второму терминалу через полчаса подогнали мой катер.

Когда Берт вышел в шлюзовую камеру, я дружески приобнял командующего планетарной обороной за то место, где у нормальных людей расположена талия и заявил, что мне необходимо срочно промочить горло. Пусть отведёт меня туда, где имеется выбор напитков и отсутствуют уши у стен.

Иннокентий

Пока Сергей и Бель занимались миротворческой деятельностью, я благосклонно наблюдал за их действиями, возлежа на подушке. Иногда, при резких манёврах напрягался, вцепляясь в неё когтями. Всё остальное время мне было скучновато. Можно было, разумеется, всласть поспать, качественно помыться, слегка перекусить – учитывая малоподвижный образ жизни, я старался не переедать. Но когда свободного времени всё равно оставалось слишком много, я предавался размышлениям.

Мы долго раздумывали над тем, как именно организовать трансляцию наших требований для аборигенов. Дело в том, что у нас в распоряжении имелось всего два способа передачи информации: телепатический и электромагнитный. Первым, узконаправленным на конкретного индивидуума, могли воспользоваться только я и Бель, а второй, нацеленный на широкую аудиторию, был благодаря возможностям станции доступен Сергею и Гене.

Изначально было согласовано, что с ящерами будет общаться Гена, а с людьми Сергей. Дальнейшие размышления контактёров в основном были посвящены содержанию выступлений, а я раздумывал над формой их подачи.

Увидят, допустим, ящеры Гену. Какое впечатление он на них произведёт? Сможет ли добиться того, чтобы его заявление было принято всерьёз? Вон Сергея и то первое время постоянно на смешинку пробивало. Дело в том, что у нас не было никаких верительных грамот от Галактического Совета. Мы с Сергеем уже не раз успели убедиться, что Гена не самозванец и действительно является его представителем. А вот поверят ли этому аборигены? Ведь они, скорее всего, не только про Галактический Совет не ведают, но и вообще о наличии разумной жизни за пределами своего рассеянного скопления не имеют однозначного представления.

Аналогичная ситуация может возникнуть и с Сергеем. Появится на экране перед руководителями людской цивилизации достаточно молодой человек и начнёт поучать их: это, мол, делайте, а вот это – нельзя. Бяка это, нехорошо. Какую это вызовет реакцию? Вот и я думаю, что вовсе не ту, которая нам требуется. А значит, обставить это всё надо будет совершенно иначе. И у меня в голове уже выкристаллизовалось весьма оригинальное решение.

Адмирал Сэй Гнат, командующий флотом

Мы с Кеем не являлись закадычными приятелями, но знакомы были уже много лет, и между нами давно сложились доверительные отношения. Оба поднялись до своих должностей с самых низов, не перескакивая через ступени, имели немалый опыт и пользовались авторитетом. Поэтому часа общения тет-а-тет нам вполне хватило не только на обмен информацией, но и для выработки программы совместных действий. Де-юре, власть в диктатуре принадлежала консулам, но де-факто мнение руководства флота при выработке стратегических решений просто не могло ими не учитываться.

Попрощавшись с Кеем, я прошёл в шлюз второго терминала, где меня дожидался адмиральский катер. Удобный во всех отношениях кораблик. Маневренность и скороподъёмность у него не хуже чем у истребителя последней модели, а бронирование не уступает тому, что установлено на штурмовике. Да и размеры при этом вполне приличные. Вооружений катер официально не имеет, но кое-что на нём, разумеется, установлено. Так что при надобности он может не только оторваться, но и отбиться от противника равного класса.

Пилотировал катер я всегда сам. Навыки, заложенные в юности, и достаточно регулярные тренировки, позволяли держать себя в форме. А вот лихачить я уже давно перестал. Невместно это полному адмиралу. В этот раз я тоже не торопился и вывел катер из шлюза только после полного открывания створок защитных ворот. Облетел крепость, фиксируя расположение кораблей у внешних причалов, и по пологой глиссаде пошёл к планете. Войдя в атмосферу, катер выпустил наружу крылья и хвостовое оперение. Снижение в атмосфере требует большего внимания, чем орбитальный полёт, поэтому я на некоторое время сосредоточился на управлении. Не люблю автопилот. Предпочитаю действовать руками. Спустя полчаса я совершил ювелирную посадку на пятачке спецстоянки около дворца консула, втиснув катер между элитными атмосферниками.

До заседания консулата оставалось ещё более часа и я, чтобы скоротать время, направился в дворцовую столовую, дававшую сто очков форы любому элитному ресторану. Я не гурман и обычно вполне довольствуюсь продуктами, синтезированными на камбузе линкора, но при наличии возможности никогда не отказываю себе в чём-либо изысканном и натуральном.

В приёмную первого консула я поднялся за одну минуту до назначенного мне срока. Пунктуальность – это своеобразная вежливость, присущая высшим офицерам диктатуры. Вот только консулы с высоты своего положения могут плевать на такие условности, как время, назначенное для аудиенции. В результате я полчаса ждал прибытия третьего консула и потом ещё двадцать минут – того момента, когда меня удосужатся пригласить.

Захожу в просторный зал совещаний. Длинный стол пуст, а за коротким овальным столом, расположенным в правой части помещения, расположились три диктатора – властители двух звёздных систем, населённых расой людей. Консулат проходит в узком кругу: я – единственный приглашённый.

– Присаживайся, – обращается ко мне первый консул, ещё не старый, но уже полностью седой крупный мужчина, восседающий в центре композиции напротив узкой части многометрового стола, кивая на свободное кресло, расположенное напротив него. По бокам от первого консула сидят остальные два диктатора. Второй консул, уже сильно пожилой, но ещё физически крепкий и жилистый, хотя и давно потерявший волосяной покров властитель Тилы (второй планеты в системе Реи) – справа, а третий консул – молодой юркий толстячок, ставший полноправным властителем Геды (третьей планеты в системе Реи) всего семь лет назад – слева.