Книга Закрытый сектор - Михаил Николаев

– Похоже, что именно так дело и обстоит. А значит, имеет смысл показать, что мы предупреждение поняли.

Я вызвал в рубку флагманского связиста и велел передать на все корабли мой приказ – снимаемся и уходим домой. Брандеры уводим на буксире. Сдаётся мне, что в таком виде они нам теперь не скоро понадобятся.

После того как корабли начали собираться в походный ордер, я вновь вызвал флагманского связиста и велел передать первому консулу телепатограмму следующего содержания:

– В скоплении появилась третья сила. Принял решение увести флот на орбитальные базы. Прошу созвать консулат для выработки решения по действиям в изменившейся обстановке.

Сергей

Бель, в отличие от меня, атаку флота ящеров засекла мгновенно, по изменению усилия. Но сразу реагировать не стала. Дело в том, что ей было не слишком удобно заниматься большим количеством кораблей с помощью одной ложноножки. Пока воздействия были направлены на всю совокупность кораблей одновременно, проблем не возникало. Но осуществлять индивидуальные воздействия на конструктивные элементы отдельных кораблей идущих в тесном строю было значительно сложнее, особенно с учётом того, что некоторые из них иногда перекрывали друг друга. Поэтому она подпустила их ближе и дождалась момента, когда ордер начнёт раскрываться в стороны, охватывая свою потенциальную жертву с разных направлений.

Первый удар «мягкой подушкой» по всей группировке был нанесён, когда расстояние до противника составило чуть меньше ста тысяч километров. А потом начались точечные обезоруживающие воздействия. На основании данных, представленных балансом, мы сделали вывод, что в боевых условиях оружейные консоли необитаемы. Поэтому с ними можно было не церемониться, сплющивая в тонкий блин одним коротким ударом. При этом Бель точно дозировала воздействие: стойки консоли должны были гнуться, но не ломаться, воронки отражателей сминаться, но не рваться, разваливаясь на отдельные элементы.

Мне последовательность этих ударов казалась абсолютно случайной, а вращение и ускорения, приобретаемые кораблями под их воздействием – хаотическими. Но это только казалось. Бель успевала рассчитать всё. Пятьдесят семь кораблей вертелись под её ударами на ограниченном участке пространства, иногда оказываясь на пересекающихся курсах, но при этом каким-то чудом не сталкиваясь.

Раньше я нечто подобное наблюдал только в исполнении Иннокентия. Прыгает, бывало, с пола на широкую полку, расположенную высоко под потолком, а у меня там склянки всякие расставлены, которых ему с пола не видно. Так не одну ведь приземляясь, не то что не опрокинет, а даже не заденет. Кот может уронить что-либо на пол только сознательно.

Закончив с разоружением и обездвиживанием дестроеров, Бель несколько раз облетела флот по сужающейся в обе стороны конической спирали, нейтрализуя вращение кораблей и одновременно сбивая их в более плотную кучу.

– Молодчина, ты блестяще справилась с задачей, – мысленно поблагодарил я Бель, – теперь бери их на буксир и поехали дальше.

Когда мы начали разгон, волоча за собой на коротком поводке разгромленный флот ящеров, я обратил внимание Гены на поведение людей. Их флот выбирался из астероидного пояса и собирался в походный ордер.

– Уходят. Похоже, что в ситуации они разобрались правильно.

– Когда ты думаешь с ними пообщаться? – спросил Гена, провожая глазами строй, уходящий к планете.

– Пока не знаю. Надо сначала вот этих домой отбуксировать, – кивок в сторону волочащихся за нами кораблей ящеров. – А потом надо уточнить, как обстоят дела в других системах. Слухи-то быстро распространяются. Кстати, ты как думаешь, будем ещё раз баланса привлекать, или сами с этим справимся?

– Я считаю, что мы сами должны справиться, – немножко подумав, изрёк Гена. – У балансов своих дел хватает. Не будем их отвлекать по мелочам.

Я поверил, согласившись с доводами представителя Галактического Совета. Тогда я ещё не понимал, что это решение было ошибочным. Надо было мне настоять на своём, и тогда развитие событий пошло бы по другому пути.

– Хорошо, а ты когда общаться планируешь со своими родичами?

– Какие к праху родичи, они ещё скачут. Представители одной и той же расы – может быть, да и то с очень большой натяжкой. Вот как дотащим их, так и поговорю.

– Ты уверен, что когда мы их дотащим, состоится именно разговор, а не продолжение разборки?

– Какое продолжение? – удивился Гена. – Бель им все оружейные консоли переплющила. Там уже ничего стреляющего не осталось.

– Гена, – я внимательно посмотрел на ящера, – когда плющились консоли, ты никаких ярких вспышек не наблюдал?

– Нет, – ящер пока не врубался в ситуацию, – ничего подобного я не видел.

– И я не видел. Но в случае, если бы там находилась хоть одна боеголовка, снаряжённая антивеществом, рвануло бы так, что от супердестроера в лучшем случае уцелел бы небольшой фрагмент кормы.

– Значит, ракеты у них находятся внутри корпуса?

– Естественно, и не только ракеты, но и весь москитный флот.

– Что значит москитный?

– Гена, у вас на планетах водятся мелкие кровососущие насекомые?

– Водятся, а причём тут насекомые?

– Для тебя лично эти насекомые опасны?

– В принципе, нет, у меня толстая кожа. Но если вдохну их ненароком, то могут прокусить слизистую оболочку и занести в организм какую-нибудь гадость. Но у нас это всё лечится.

– Именно так и ведут себя корабли москитного флота. Пробить многослойную броню крейсера или линкора они, разумеется, не в состоянии, но могут найти уязвимое место и запустить туда что-нибудь маленькое, но очень вредное. Или абордажную команду высадить. А ещё там могут присутствовать штурмовики. Это более крупные и опасные кораблики, которые могут и ракету с близкой дистанции засадить.

– Понятно. Значит, придётся мне с ними в контакт пораньше вступать.

Адмирал Сэй Гнат, командующий флотом

Торжественной встречи не было. Враг был разбит и выдворен из системы, но это произошло без нашего участия. И то, что мы не приняли участия в битве, предоставив возможность действовать пришельцу, народом было воспринято неоднозначно. С одной стороны, то, что мы вернулись домой без потерь, безусловно являлось моим несомненным достижением. Которое, по идее, должно было перевесить всё остальное. Но не перевешивало. Гипотетические потери никого не пугают, потому что каждый считает, что именно его они не затронут. Да, кто-нибудь мог погибнуть. Может быть, даже многие. Но поскольку этого не случилось, то никто и не задумывается о возможности такого исхода, не воспринимает его в качестве реальной альтернативы случившемуся.

В необходимость наличия флота общественность начинает верить только после начала боевых действий. А если обошлось, то сразу появляются вопросы: а может быть, нам и не нужно было нести такие расходы, не требовалось отрывать столько народа от производственной деятельности? Может быть, и так ничего не случилось бы? И очень сложно объяснить, что не появись в последний момент пришелец, скорее всего, большая часть флота не вернулась бы домой никогда.