Книга Пятьдесят оттенков Серого волка, или Шапка Live - Олег Рой

Лариса Степановна говорила ровно и четко, и под звуки ее голоса Мария Ивановна обошла террасу по периметру. Огромную шляпу так и не сняла и сумку со сменным бельем и одеждой на пыльный пол не поставила.

– Все понятно. Пройдем на кухню, – велела Бабушка.

И целый час Красная Шапочка и Сказительница слушали лекцию о пользе гигиены не только в физическом, но эзотерическом смысле. Бабушка расположилась на диване, где теперь была постель внучки. Шляпу пристроила рядом и села вольготно, подложив под спину пуховую подушку.

– Ты, Лариса Степановна, негативными воспоминаниями засоряешь себя, собирая шлаки. Необходимо все выкинуть и вымыть, несмотря на некоторую боль расставания с предметами. И жизнь станет светлее, – давала наставления Бабушка.

– Поняла! – вдруг вскочила со стула Сказительница, слушавшая Бабушку с приоткрытым ртом. – Резать, не дожидаясь перитонита[16]!

– Примерно так, – вздрогнув от крика Сказительницы, согласилась Бабушка. – Я тебе помогу. Есть лишний халатик?

Каждую минуту Сказительница ожидала проявления необычности у Марии Ивановны. И дождалась.

Переодетая в халат с заплатами под мышками и не со всеми пуговицами, Бабушка вышла в темную террасу, и с потолка на полку перед нею спланировала Брателла, летучая мышь.

– Какая лапочка! – не стала визжать и падать в обморок Мария Ивановна.

– Ты первая, кто не заорал. Уважаю, – Лариса Степановна вдруг забеспокоилась. – Ее тоже будем выкидывать? Она мне досталась вместе с домом. Жила на чердаке. Или это мама ее была, или бабушка.

– Брателлу оставляем, – распорядилась Бабушка. – А живут летучие мыши долго, большие особи дольше собак, до тридцати лет. Сдирай пыльные занавески с мухами, будем чистить ауру.

* * *

В ПригорАд Люда приехала к вечеру.

Съемочная группа разбрелась по своим делам. Директор проверял договоры в компьютере, Потапыч и Олег что-то не то привинчивали, не то отвинчивали внутри минивэна, а Ленка ушла к тетке Нине подшивать очередной костюм. И только Сергей Анатольевич курил, сидя на крыльце клуба.

На подъехавшее такси он отреагировал вяло, но увидев выходящую из него Люду-Шапку, подскочил и выкинул сигарету в траву.

– Ты какими судьбами?

– А я к тебе, – уверенно заявила Люда.

Судачащие обо всем на свете сельские женщины при виде роскошной Люды говорить не перестали, но сменили тему.

– Еще одна.

– Ну, фигура у нее похуже моей, – вздернула руками грудь в тесном бюстгальтере под футболкой свиноподобная Соня. – Но задница ничего, мужикам нравятся.

Подъехавший к магазину на «уазике» Борисыч при виде Люды чуть не выпал из машины.

Сергей Анатольевич стал делать приятелю-собутыльнику знаки типа: «сейчас не могу» и «срочное дело».

– Пойдем отсюда, – подхватив под локоть помрежа, Люда потащила его внутрь клуба. – Есть разговор. Много пересняли за эти дни? И где нам посидеть, так сказать, тет-а-тет?

Руки Сергея Анатольевича тут же оказались сначала на талии Люды, а затем и ниже, но опытная в общении с мужчинами, не отличающаяся не то что сентиментальностью, а любым чувством из разряда «романтика», Люда тут же отрезвила Сергея Анатольевича не по рукам, а по лицу.

– Намек понял, – стушевался Сергей Анатольевич, держась за щеку. – Конкретнее – что нужно-то?

Они подошли к колодцу с деревянным навесом и лавочкой около почерневшего сруба.

– Деньги нужны, – не стала стесняться Люда-Шапка. – И не разово, за отснятые в фильме дни, а с перспективой сниматься дальше. У меня тут возникла пара идеек, хочу возвратиться в съемки сериала и… А деньги у Львовича есть? – неожиданно спросила она.

– Денег нет. – Сергей Анатольевич похлопал по карманам легкой куртки и достал сигареты. – Сидим на голодном пайке.

В стороне, у стены клуба, шел еще один напряженный разговор, и Люда его услышала.

– …так вот вкалываешь уже лет пятнадцать по киностудиям, стараешься, чай носишь, шампуни и туалетную бумагу покупаешь, пытаясь соблюсти выгодное с полезным… – доносился негромкий голос Леночки.

– А тут раз – и в дамки! – Заключил веселый голос Олега. – И в этих «дамках» тебе на двадцать лет вперед обеспечены все главные роли.

– Прикинь, и все вот так, – в голосе гримерши-костюмерши появилась нотка слез. – Ни за что, в одну минуту…

– Вообще-то ее мама двадцать с лишним лет одна ро́стила, образование дала, говорят, ни копейки алиментов не получала…

– О чем это они? – переключила внимание Люда.

– У нас ЧП, – Сергей Анатольевич шире расселся на лавочке, желая выглядеть важным при новом сообщении. – Представляешь, Лев Львович оказался родным отцом нашей Красной Шапочки.

– Вот это «попадос». Дочка – она всегда хуже любовницы, уж я-то знаю, – сумрачно заметила Люда-Шапка. – И возможность получить роль хотя бы старшей сестры главной героини у меня сократилась в сто раз.

– И еще в нее влюбился Волк, – с сарказмом добавил Сергей Анатольевич.

– В эту куклу в красной шляпе? – возмутилась Люда. – Да она нормально ходить на каблуках не умеет и макияжа накладывает в три раза больше нормы. – Красивое лицо несостоявшейся актрисы искривилось. – Да я бы для него…

– Так ты из-за Волка приехала? – начал ревновать Сергей Анатольевич, закурив сигарету. – Да что вы, бабы, находите в этом звере?

– Тебе не понять, – Люда назойливым шмелем чмокнула помрежа в щеку. – Я, кажется, сообразила, где мы возьмем деньги и как я вернусь на киноплощадку.

Многократное повторение «Я» Люда акцентировала особенно сильно.

– У меня тут дельце, – осторожно принялся пояснять Сергей Анатольевич, – мы с Борисычем сегодня решили отметить.

Перебивая его слова, на полянку перед колодцем заехал «уазик», из которого вылез сам Борисыч с пакетом в левой руке, правой он приглаживал короткие волосы.

– Я тут вот мимо проезжал…

– Прекрасно, – перебила его Люда. – А выпить у тебя есть?

– А вот же, – потряс он пакетом и, стараясь выглядеть презентабельнее, даже шаркнул ногой в старой кроссовке по траве. – Я как раз по этому делу.

– Прекрасно, – повторилась Люда. – Давайте накатим, и я расскажу свой план.

Высокая грудь, выпирающая из декольте белой футболки, длинные ноги, обтянутые узкими джинсами, являлись существенными аргументами и убедили Борисыча оказывать полное повиновение.

– Внимательно вас слушаю.

Это был удивительный вечер. Не слишком жаркий, а ветерок доносил откуда-то запах цветов и первой скошенной травы у дачных домов.