Книга Я прав - вы заблуждаетесь - Эдвард де Боно

Хорошую ли услугу оказали нам древнегреческие философы, чьи взгляды стали предопределяющими для развития мыслительной культуры западной цивилизации? Или же на то время их вклад был полезен, а нам лишь следовало вовремя осознать, каким образом данная система чинит препятствия дальнейшему развитию, ограничивает его. Исходили ли древнегреческие философы, в частности Аристотель, из естественного поведения мозга? Пытались ли отточить мыслительные навыки с помощью специальных методик (что пытаюсь делать я). Или же они построили систему убеждений своего рода, которая, как им казалось, была необходима для управления обществом и обеспечения его прогресса? Почему наше мышление, насколько можно судить, гораздо эффективнее в технических вопросах, нежели в сфере межчеловеческих отношений?

Ранее я уже неоднократно отмечал те вещи, о которых буду вести речь в данной части книги, с тем чтобы свести все вместе и обстоятельно показать основные недостатки и узкие места нашей мыслительной культуры.

Я не намерен использовать ни один из недостатков логики, которую я вскоре подвергну критике. Я не стану утверждать, что традиционное мышление выглядит так, как я его буду описывать. Достаточно считать, что «в большинстве своем», «по большей части» или даже «в значительной мере» оно осуществляется именно так, как я его собираюсь представить. Если мне придется употребить слово «все», это ровным счетом ничего не добавит к вышесказанному, а скорее предложит основу для предположений о существовании особой ветви логики, где все происходит отличным от традиционного образом.

Я буду стараться отдавать должное нашим текущим традициям мышления, поскольку убежден, что они достаточно полезны, однако все же поляризованное отстаивание точек зрения (в отличие от подлинного исследования предмета) является одной из тех привычек традиционного мышления, которые я собираюсь подвергнуть критике. При любом повороте событий совершенствование нашей мыслительной системы займет время. На промежуточных стадиях потребуются корректировка некоторых подходов и ликвидация определенных недостатков.

Одна из проблем состоит в том, чье собственно мышление предполагается изменять. Для кого написана эта книга? Для некоторого числа философов, психологов и системных аналитиков? Написана ли она для мыслительной элиты (на том основании, что последствия такой реформы, если она состоится, постепенно найдут дорогу к широкой публике посредством образования)? Или же она написана для обычных людей, по крайней мере для тех, кого занимает вопрос, как наилучшим образом использовать мышление — этот могучий ресурс, — для того чтобы мир стал лучше? Для меня именно последняя группа представляет интерес. Почему? Потому что мышление — это дело каждого; потому что в демократическом обществе дело каждого, чтобы всякий другой человек мыслил лучше; потому что образование, где информация не более чем просачивается к широким массам, является медленным и неэффективным средством; и наконец, потому что последняя группа больше покупает книг и тем самым создает стимулы для издателей и книжных магазинов в деле производства все большего количества книг.

Ниже приведен перечень различных аспектов нашей мыслительной культуры, которые будут рассмотрены на последующих страницах.

• ЯЗЫК. Замечательный в качестве средства общения, но никудышный в качестве мыслительной системы. Вместе с тем по-прежнему остается доминирующим средством нашего мышления.

• МЫШЛЕНИЕ И ИНТЕЛЛЕКТ. Высокоинтеллектуальные люди необязательно являются хорошими мыслителями. Мышление — это умение и навык, а не интеллект в действии.

• КРИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ. Чрезмерно переоцениваемая часть нашей мыслительной культуры. Критиковать легко и приятно, но результат от этого минимальный.

• КРИВАЯ ЛАФФЕРА. Весьма большая ошибка, вытекающая из настольной логики: если нечто хорошо, тогда чем больше этого, тем лучше.

• РЕШЕНИЕ ПРОБЛЕМ. Часть технической ментальности, которая скорее вернет нас назад, нежели позволит двигаться вперед. Для прогресса нужно другое мышление.

• АНАЛИЗ. Центральная и полезная часть нашей мыслительной системы, которая, однако, рассматривает все ситуации в качестве закрытых систем и не способна генерировать идеи.

• ОПИСАНИЕ Одновременно описывает воспринимаемое и может задавать восприятия, давая им наименование. Реально отражает мир не более чем любое восприятие.

• ЕСТЕСТВЕННОСТЬ. Мнение, что природа и глубокие эмоции являются главными и должны определять наши решения в большей степени, чем мышление.

• МАТЕМАТИКА. Сконструированная система высокой степени определенности, имеющая силу в своей сфере приложения, которая, однако, является ограниченной по размеру.

• ИЛИ/ИЛИ. Дихотомии, в которых мы нуждаемся и которые создаем для того, чтобы пользоваться принципом взаимоисключения.

• АБСОЛЮТЫ. Потребность в истине в ее многочисленных назначениях. Проблема в том, что абсолюты должны быть независимыми от обстоятельств.

• СПОР И КОНФЛИКТ. Мотивированное исследование в качестве субъекта. Существуют более действенные способы исследования. Конфликт не способствует генерации идей.

• УБЕЖДЕНИЕ/ВЕРА. Осмысление вещей. Циклическая система, где вера задает восприятия, которые служат в подкрепление веры.

• НАУКА. Методология для тестирования убеждений. Основной двигатель — причина и следствие. Слабое место восприятия.

• ТВОРЧЕСТВО. Не получает должного внимания, поскольку считается, что происходит по большей части само по себе, и мы до сих пор не разобрались толком с его механизмом.

• ИСТОРИЯ. Почти болезненная увлеченность таковой является, вероятно, наследием эпохи, когда для того, чтобы понять закономерности прогресса, нужно было заглянуть в прошлое.

• ЛОГИКА. Мы мало используем логику явным образом в нашем повседневном мышлении, поскольку уже до предела наполнили ею наш язык.

• ИСКУССТВО. Напрямую связано с отражением наших восприятий и с изменением таковых, однако не способствует развитию перцепционных навыков и умений.

Язык

Иногда я предлагаю своим молодым слушателям занимательное упражнение. Они должны представить, что собаки вокруг научились разговаривать, и письменно изложить предполагаемые последствия этого. Некоторые считают, что тогда собаки смогли бы работать и могли бы быть превлечены хозяевами для выполнения какой-нибудь работы. Разумеется, возникают сплетни о хозяевах, все дела и секреты которых становятся известны собакам. Возможно возникновение движения в защиту собачьих прав, а также требования предоставить собакам право голосовать. Один мой студент даже придумал, что собаки смогут посещать собачьи рестораны, а для своих людей-домочадцев приносить в пакете объедки со стола.

По мнению моих молодых студентов, способность разговаривать практически превратила бы собак в членов общества. Важный постулат состоит в том, что умение разговаривать без умения мыслить не отличается от умения попугая воспроизводить речь, поэтому, когда я ставлю упомянутый выше вопрос, я смотрю гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.