Книга Криминалистка - Мария Ветрова

Она вздохнула и задумчиво посмотрела в окно.

— Хорошо, Лидия Ивановна. Но вы сами говорили, что бываете в агентстве не каждый день. Может быть, девушка приходила в ваше отсутствие и ее принимала ваша тогдашняя сотрудница?

— Вы забываете про картотеку. У нас есть свой архив за целых два… ну, почти два года — столько, сколько мы существуем! — В голосе Коломийцевой прозвучало нечто вроде гордости. — Мы, когда Машенька сюда пришла, пересмотрели буквально все, если память мне не изменяет, месяца за два или три. И не нашли ни одной девушки, даже отдаленно напоминающей ее подругу…

— И все же не могли бы вы на всякий случай подсказать, как можно связаться с вашей сотрудницей, работавшей в то время?

Лидия Ивановна с сожалением покачала головой:

— Разве что только имя назвать — Татьяна Петровна Иванова… Личные дела сотрудниц я, в отличие от картотеки, не храню, а дело было давно…

— Ничего не поделаешь, — вздохнула я. — Что ж, давайте в таком случае вернемся к Машеньке. Итак, пришла она к вам по делу и, никак его не решив для себя, почему-то устроилась к вам же на работу… Не совсем обычная ситуация, верно?

— На самом деле объясняется все просто, — слабо улыбнулась Коломийцева. — Таня уже успела предупредить меня тогда, что уходит. А Машенька обронила во время разговора, что по профессии психолог. Как вы понимаете, именно психологу здесь самое место, вот я ей и предложила сама у меня поработать… Она ответила, что подумает. А услышав про оклад, согласилась тут же, испросив только неделю или дней десять, чтобы уволиться с прежней работы… Кажется, где-то на радио, где пахала день и ночь за гроши… Бизнес наш, конечно, хлопотный, но все же доходный более-менее, как любое частное предпринимательство…

Где-то я уже слышала это выражение — «хлопотный бизнес», причем совсем недавно… Только вот где? Я напряглась, но так ничего и не вспомнила. Я решила немного потянуть время до своего ухода — вдруг все-таки вспомню? Отчего-то мне казалось, что вспомнить важно.

— Значит, мы дожили-таки до времен, когда заниматься бизнесом выгодно? — приветливо улыбнулась я.

— Вы знаете, — немного оживилась Лидия Ивановна, — тут, как в любом деле, главное — не слишком высовываться. Взять меня… Ну что может из нас вытянуть серьезный рэкет? Гроши! В наше время с такой мелочевкой ни одна уважающая себя «крыша» не свяжется. Так что лично я вполне обхожусь контактами с ближайшим отделением милиции… Пока, слава богу, никаких неприятностей… Бог хранит!

И она перекрестилась — как-то очень несуетно, серьезно, так крестятся только люди действительно верующие…

Я растерялась. Причем растерялась, как теряюсь на самом деле редко. Ведь если Лидия Ивановна религиозный человек — она вряд ли имеет отношение к этой грязной истории. А если просто хорошая актриса?.. Я немедленно вспомнила Григорян, и тут же поинтересовалась, почему Коломийцева избрала именно этот бизнес, а не торговлю, например. Что-то, связанное с ее прежней профессией?

— Ну какая мне торговля, что вы! — она негромко рассмеялась. — Скорее, действительно связано с профессией — если мою прежнюю работу советских времен можно так назвать… Я, видите ли, трудилась в Министерстве социального обеспечения… В общем, была чиновницей самой заурядной. Но с людьми, причем людьми не самыми счастливыми, дело иметь привыкла и, главное, умела. А женщин я жалела всегда, особенно одиноких…

— Вероятно, у вас были для этого личные причины?

— Как вам сказать… — Коломийцева вздохнула в очередной раз — вообще, вздыхала она часто, словно кум Тыква из детской книжки «Чиполлино». — Я очень любила своего мужа, мы вместе работали… Однажды он поехал в командировку и — не вернулся. Здоровый, красивый, сильный мужчина взял и умер в зале Свердловского аэропорта перед посадкой на московский рейс… Остановилось сердце. Мы и прожили-то всего три года, ребенок еще совсем маленький был… И вот столько лет прошло, а я его по сей день во сне вижу. Если хотите — можете считать эту историю «личными причинами»…

— Лидия Ивановна, — сказала я, поднимаясь, — мне, к сожалению, пора! Не сочтите за труд в ближайшие пару дней заехать в нашу прокуратуру… Я вам оставлю свою визитку, когда определитесь — позвоните, чтобы я заказала вам пропуск: опознание по снимку Маши и все остальное, что вы мне рассказали, придется запротоколировать.

Ни морщиться, ни огорчаться, во всяком случае вслух, она не стала. Просто кивнула головой и, слегка нахмурив высокий лоб, сказала, что послезавтра ей удобнее, чем завтра.

— Ради бога! — произнесла я, внимательно вглядываясь в ее крупное, открытое лицо со все еще красивыми темными глазами, в глубине которых таился огонек какой-то застарелой печали. И, невольно вспомнив о том, что она поведала мне о себе, подумала: как я сама буду выглядеть через каких-то десять — пятнадцать лет?.. И что будет тлеть в моих собственных глазах — умиротворение от жизни или неизлечимая горечь разочарования в ней?..

Покинув агентство и отойдя от него на приличное расстояние, я вынула свою заветную «сотку» и набрала Володин номер. Решение я приняла спонтанно, хотя поступаю так редко. Только в тех случаях, когда моей интуиции удается победить голос разума.

К моей великой радости, Володя оказался на месте.

— Слушай, — спросила я, — можешь ты, не дожидаясь бумажки от меня, немедленно организовать «наружку» за одной дамой?..

Опер посопел в трубку, что-то прикидывая и сожрав таким образом несколько секунд платного времени.

— Если к вечеру бумажка будет, сам пока тряхну стариной, — пообещал он. — А потом солью клиента Николаше, он как раз освободится.

— Класс! — сказала я, использовав для краткости подростковый жаргон. Потому что Николаша по части «наружки» числился у нас в лучших. — Пиши тогда адрес, имя и словесный патретик. Марфино…

— Светлана Петровна, — крикнул он поспешно в предчувствии того, что я сейчас дам отбой. — А распоряжение?

— Я сейчас еду на работу, все тебе будет, не сумлевайся.

— Солью клиентку, вечером заеду и доложусь!

Я отключилась и, усмехнувшись, направилась к своему «москвичонку», припаркованному неподалеку. Между прочим, мог бы и по телефону доложиться — во всяком случае, именно так он и поступал почти всегда. Единственная причина, по которой его трудолюбие перешло всякие разумные границы, виделась мне в Кате… Зачастил, называется!..

Но не по «трубе» же с ним, да еще за мои личные, весьма ограниченные средства решать столь судьбоносную проблему?!

И, решив пока что об этом не думать, я открыла дверцу своей машины.

Отъехать от парковки я не успела — только прогреть мотор. Потому что, едва глянув на дорогу перед собой, первое, что увидела, — была выруливающая с другой стороны улицы на проезжую часть маленькая темно-красная «тойота». Автоматически глянув на ее владельца через лобовое стекло, я обнаружила, во-первых, что за рулем — женщина, а во-вторых, женщиной этой была Лидия Ивановна Коломийцева… Единственное, что мне после этого оставалось, — как можно незаметнее пристроиться в хвост ее иномарке. Одновременно вновь извлечь на свет свою «трубу» и связаться с Володей.