Книга Томек среди охотников за человеческими головами - Альфред Шклярский

Кратковременный дождик, выпавший вскоре, не прервал подготовки к ужину. Вильмовский, Томек и Бентли, воспользовавшись услугами Айн'у'Ку в качестве переводчика, старались собрать как можно больше сведений о быте туземцев. Им удалось даже заглянуть в крупнейшее сооружение, стоявшее в конце улицы – эмоне. Оказалось, что мужчины и старейшины племени собираются в эмоне на совещания. Здесь же живут холостые члены племени. Обе стороны улицы застроены домами, принадлежавшими отдельным семействам. Дома эти назывались эме и хозяйничали в них женщины. Внутри эме царила вечная темнота. При слабом свете раскаленных углей, тлевших в глиняном желобе в полу хижины с трудом можно было различать силуэты ее обитателей. В домах господствовал неприятный запах человеческих отходов, сажи, немытых тел и сушеной листвы, покрывающей крышу.

Когда последние лучи заходящего солнца осветили долину, в деревушке заканчивался вечерний пир. Томек быстро поужинал, уселся близ костра и стал записывать дневные впечатления. Он занимался этим ежедневно.

Писал он довольно долго. Как только закончил, к нему подсела Салли и спросила:

– Ты, видимо, сегодня сделал ряд интересных наблюдений. Ты работал значительно дольше, чем всегда...

– Да, моя дорогая, сегодня мне удалось собрать массу интереснейших этнографических сведений, – признал Томек. – Не только я, но папа и Бентли были поражены увиденным.

– Ах, значит потому они закрылись в палатке, и ведут там оживленную беседу? – догадалась Салли.

– Да, они разрабатывают научное сообщение на эту тему, – подтвердил Томек.

– Почему же ты не принимаешь участия в совещании? – удивленно спросила Салли.

– Мы распределили задачи между собой. Они занялись племенной организацией, а я изучением племенных легенд.

– Ты можешь рассказать нам о том, что тебе удалось открыть? – и не ожидая ответа, вполголоса позвала: – Капитан! Наташа! Томек сделал интересные наблюдения! Хотите послушать?

Капитан Новицкий сейчас же уселся у костра рядом с Томеком. Наташа и молодые люди тоже расселись вокруг.

– Смуга, Станфорд и Уоллес первыми заступают на вахту. Значит у нас времени хватит! С удовольствием послушаю твой рассказ, – заявил Новицкий, набивая табаком трубку.

– Вы помните наши беседы о Новой Гвинее, которые мы вели до начала экспедиции? – спросил Томек.

– Прекрасно помним! – ответил Збышек. – Ведь мы столько раз обсуждали разные детали путешествия!

– Что касается топографии страны, то наши предположения оправдались полностью, – сказал Бальмор.

– Да, с этой точки зрения все в порядке, мы не встретились с неожиданностями, – ответил Томек. – До сегодняшнего дня мы не ожидали открытия каких-либо особых новостей в обычаях и быте туземцев. Мы полагали, что у папуасов нет племенной организации. Даже губернатор из Порт-Морсби убежден в этом.

– Верно, он, помнится, говорил, – вмешался Новицкий, – что папуасы совершенно дикие люди, не вышедшие из состояния анархии[92].

– Мы тоже так думали, – сказал Томек. – Сегодня мы убедились, что наши предположения совершенно ошибочны. Дело в том, что отдельные племена фьюджи, к которым принадлежат и мафулу, управляются утаме, то есть местной аристократией.

– Интересно! – удивился Новицкий. – Кто такие эти утаме?

– Легенда об их происхождении входит в мифологию[93]племен фьюджи, – ответил Томек. – По местному поверью первые жители Новой Гвинеи были дикими бесполыми существами, стоявшими на уровне животных. У них не было домов, они не держали собак, не разводили свиней, не знали земледелия, и только бог Тсидибе принес в страну фьюджи семена различных растений, пары разных животных и настоящего человека, названного утаме.

Бог Тсидибе одарил диких обитателей Новой Гвинеи благосклонностью. С помощью утабе, первого человека, полубожественного происхождения, он разделил дикие племена и одарил их способностью к размножению. Так возникли два класса людей: один привилегированный, происходящий от божественного утаме, представители которого называются ан'ита, то есть «красивые и добрые», и – второй а'гата или булуранис – подданные, потомки первобытных диких жителей острова.

Бог Тсидибе дал булуранис особую организацию. Он разделил их на племена, и во главе каждого племени поставил семью утаме.

Самый старший из каждой семьи утаме становится вождем племени. Утаме пользуются огромным влиянием, так как папуасы убеждены, что благополучие племени, способность размножаться зависят только от утаме. А утаме пользуются неограниченной властью над всеми членами племени, могут объявлять войну, но никогда не носят оружия, ибо считаются людьми приносящими мир. Если утаме случайно очутится на поле боя, его никто не тронет, потому что жизнь утаме почитается «святой».

– Хороши же люди мира, которые объявляют войны, и могут приговорить любого из поданных к смерти! – возмутился Новицкий.

– Утаме лично никогда не командует воинами и не принимает участия в битве, – ответил Томек. – Войну ведет Эмель'у'Баби – «отец копья». Кроме него, утаме располагают рядом старших вождей, администраторов и младших вождей, занимающихся вопросами имущества, питания и тому подобное. Их положение у фьюджи соответствует министрам у европейцев.

– Вот уж никак не предполагал, что у людей, ходящих нагишом и часто не умеющих сосчитать до пяти, у которых, вдобавок, отсутствует понятие о времени, есть правительство, организованное, как в Европе, – удивленно сказал Новицкий. – Это действительно сюрприз! Теперь я понимаю о чем так страстно спорят твой папаша и Бентли, уединившись в палатке!

– Да, сообщение об этих фактах вызовет в Европе огромную сенсацию! – признал Джемс Бальмор.

– Представляет немалый интерес, каким образом передаются по наследству функции вождя в семействе утаме, – добавил Томек. – Если у старшего утаме нет сына, власть переходит к брату, или к одному из его сыновей, а если и у того нет потомка мужского пола, вождем племени становиться сын дочери утаме. Существуют также твердые правила, кто и с кем может вступать в брак[94]и какую занимать должность.