Книга Эволюция Кэлпурнии Тейт - Жаклин Келли

– Мама, я тоже хочу печь пироги! – закричал Джим Боуи.

– Мальчики пирогов не пекут.

– А почему?

– Им пекут пироги жёны.

– А если у меня нет жены?

– Дорогой мой, будет у тебя отличная жёнушка, когда вырастешь, будет печь тебе прекрасные пироги. Кэлпурния, пожалуйста, порежь пирог.

А если и мне завести жену? Неплохая идея. Я принялась резать прямо по подрумянившейся букве К. Тут же обрушилась вся корочка. Хотелось нарезать пирог аккуратными кусочками, но не тут-то было: он развалился, и пришлось накладывать ложкой. Отец улыбался, переводя взгляд с пирога на маму, с мамы на меня. Братья вопили от восторга и смели пирог, как стая бродячих собак. Пекла пироги полдня, результат был уничтожен за четыре минуты ровно. И даже комплименты меня не утешили – полдня потеряно, ни Дневника, ни реки, ни образцов, ни дедушки. Дедушка задумчиво жевал пирог.

Глава 19

Самогоноварение с переменным успехом

Мы видели, что посредством отбора человек достигает великих результатов и может приспособлять органические существа на пользу самому себе…

– Кэлпурния, – позвал дедушка, – не зайдёшь ли в лабораторию? Мне нужна твоя помощь, если ты ничем другим не занята.

Со вступления в силу приговора к домоводству настроение у меня совершенно испортилось, да и характер тоже. Я старалась держаться подальше от людей и настолько в этом преуспела, что периодически даже возникали разговоры, а не попробовать ли рыбий жир. Но чем поможет рыбий жир, если лапа попала в стальной капкан?

Дедушка позвал меня в тот момент, когда я печально вязала очередной носок из бесконечной череды носков к Рождеству. Но разве это достойное занятие, которое нельзя отложить, если дедушка предлагает временное избавление от домашней тирании? Я бросила спицы, выскочила из комнаты и съехала вниз по перилам.

– Отличный способ передвижения, – улыбнулся дед. – Похоже, пора поговорить о законах Ньютона и об их связи с возможностью съехать вниз по перилам.

– А чем вы – чем мы – сегодня займёмся?

– Помнишь пробу виски, которую мы залили в дубовый бочонок в июле? По-моему, пора посмотреть, как она поживает.

Мы проследовали через кухню, где Виола просеивала муку, а Идабель составляла ей компанию. На столе высились белые холмики. Виола глянула на нас краем глаза и напомнила:

– Ужин через час.

Полки в лаборатории были заставлены бутылками – вдохновляющими или обескураживающими – как посмотреть – результатами многих лет работы. Растение дало семена. Мы собрали крошечные горошинки в конверт, сделали соответствующую надпись, конверт поместили в банку, банку снабдили ярлыком, отнесли в библиотеку и заперли в шкаф. Лаборатория пахла пекановыми орехами, плесенью и мышами. Пора призвать одну из дворовых кошек, пусть займётся мышиным вопросом. Дедушка открыл гроссбух и угрюмо просматривал записи, водя жёлтым ногтем по колонкам цифр.

– Вот, смотри, твоя запись. Номер 437, 10 июля. Куда же мы бочонок засунули?

Казалось бы, нелегко потерять дубовый бочонок, даже маленький, но всё так завалено неудавшимися образцами и остатками многочисленных, старых и новых экспериментов, что пришлось хорошенько порыться. Бочонок обнаружился под одним из столов.

– Осторожно, не взболтай осадок. Ну, давай поглядим, что получилось.

Я зажгла все лампы, а дедушка расчистил местечко на столе и аккуратно поставил туда бочонок. Он вынул деревянную затычку и налил чуток густой золотисто-коричневой жидкости в чистый стакан. Поднял стакан, поднёс к самой яркой лампе, держа его, словно это была взрывчатая смесь. Поглядел сквозь очки, потом без очков. Стакан сиял. Но я знала, что даже самый превосходный виски для тех, кому почти двенадцать, равносилен смерти.

– Практически нет осадка.

– А это хорошо?

– Думаю, что да. Мне ещё не попадался порядочный виски, в котором бы плавала всякая дрянь. А как тебе нравится этот цвет?

– Красивый. У мамы такие янтарные бусы. А какой он должен быть?

– Трудно сказать. Теперь мы переходим в область неизведанного.

Дедушка пытался сохранять спокойствие, но в глазах светился восторг естествоиспытателя.

– Надо понюхать, – он поднял стакан к носу и осторожно вдохнул, словно это было ядовитое вещество. Потом вдохнул поглубже. Ему явно понравилось. Он протянул стакан мне, и я дёрнулась, как норовистая лошадка. Он уже один раз чуть не убил меня виски и опять забыл. Я даже обиделась немножко.

– Но пить вы меня не заставите, нет? Помните, что случилось?

– О да, ты права. Это было ужасно. Больше не повторится. Не смей пить. Только понюхай.

Я взяла стакан и уткнулась в него. В нос ударил сильный запах пекановых орехов. Не так уж противно, хотя пеканы мне до смерти надоели.

– Пахнет как пекановый пирог.

– Ну, а теперь настоящая проба, – он поднял стакан, будто собирался произнести тост. – За твоё здоровье, Кэлпурния, мой товарищ по плаванью в неведомых водах.

И хлебнул из стакана.

Помню выражение его лица, словно это было вчера. Невероятное изумление. Глубокая задумчивость. И наконец улыбка.

– Удивительно, как мне это удалось.

– Что, дедушка, что? – выдохнула я.

– Вряд ли кто ещё достиг таких высот.

– Ну же, – простонала я.

И он тихо и спокойно произнёс:

– Я умудрился превратить прекрасные во всех отношениях пекановые орехи в жидкость, по вкусу напоминающую кошачью мочу.

Я так и застыла с открытым ртом.

– И какой мы из этого извлечём урок?

Я хранила молчание.

– Сегодняшний урок – лучше продолжать путешествие с надеждой в сердце, чем приплыть в надёжную гавань. Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Нет, сэр.

– Это значит, что мы должны радоваться сегодняшней неудаче, она – явное свидетельство того, что наш поиск ещё не завершён. День удачного эксперимента – день окончания эксперимента. И грусть разлуки всегда перевешивает радость успеха, по крайней мере у меня.

– Записать в гроссбух? – спросила я. – Ну, про кошачью мочу?

Дедушка от души расхохотался:

– Отличная идея. Нужна предельная честность. Давай, бери перо и окажи мне честь, запиши, девочка моя.

День в любом случае заслуживал красных чернил, так что я отставила баночку чёрных и потянулась к красным. Дедушка одобрительно кивнул. Я обмакнула перо в кроваво-красную жидкость и сделала аккуратную, красивую запись. Показала дедушке.

– Отлично, но сдаётся мне, что слово «моча» пишется через «о», а не через «а».

Глава 20

Большой день рождения

Индивидуальными могут быть названы многочисленные незначительные различия, обнаруживающиеся между потомками от общих родителей… Никто, конечно, не считает, что все особи одного вида отлиты как бы в одну форму.