Книга Женщина в черном 2. Ангел смерти - Мартин Уэйтс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Джин, – обернулся к директрисе, – присмотрите за детьми. Никуда их от себя не отпускайте.
Джин будто слуха лишилась – сидела в углу и смотрела в пустоту расширенными невидящими глазами.
– Джин! – повторил Гарри резко и настойчиво. – Дети! Вы понимаете?
Она молча склонила голову.
Гарри осторожно опустил на пол бесчувственную Еву и последовал за Эдвардом.
Вверх по лестнице. Наружу. В ночь.
Эдвард бежал по призрачному аэродрому так быстро, как его только ноги несли. Над ним нависали фальшивые самолеты, черные хищные птичьи силуэты выделялись на фоне темно-серого, тяжелого от штормовых туч ночного неба. Брезентовые полотнища, мокрые от дождя, развевались на ветру и шлепали по деревянным каркасам, подобно гигантским перепончатым крыльям. Тени огромных фантастических воронов, казалось, преследовали его всюду, куда бы он ни бежал.
Вокруг загорались и пылали полные растопки большие корзины, раз за разом освещая ночь и обдавая его жаром пламени; краткие и яростные вспышки слепящего света в ночи, точно десятки взрывающихся маленьких солнц. А дождь все лил и лил – непрестанный и могучий, будто библейский Всемирный потоп.
– Эдвард!
Гарри откинул крышку люка и выбрался наверх. Встал во весь рост, осмотрелся – никаких признаков мальчишки, совершенно затерявшегося между самолетами. Гарри побежал, пытаясь его найти.
Рядом вспыхнула корзина с растопкой, но Гарри, вместо того чтоб прикрыть глаза от яркой вспышки, использовал ее короткий и яркий свет, чтобы получше оценить обстановку.
Там, впереди, на фоне каркаса одного из самолетов, вырисовывалась детская фигурка. Вот она мелькнула, вот исчезла из виду…
Гарри помчался к самолету.
Никого.
Он обвел взглядом окрестности, силясь сообразить, куда бы Эдвард мог побежать. Снова вспышка и еще. Гарри растерялся, утратил ненадолго чувство ориентации в пространстве. Эдварда нигде не было видно, собственно, несколько секунд не было видно вообще ничего, кроме отсветов пламени, танцевавших у него в глазах.
Гарри подождал, пока зрение придет в норму, и вновь принялся осматривать летное поле.
– Эдвард?
Да вот же он! Перед Гарри опять промелькнула фигурка бегущего мальчика, старавшегося укрыться за одним из фальшивых бомбардировщиков. Он пустился в погоню, задыхаясь, голова кружилась от бесконечных вспышек…
Взорвалась очередная корзина – пламя просветило ближайший бомбардировщик насквозь, словно рентгеновские лучи. Вот он где, значит. Внутри бомбардировщика Гарри ясно разглядел на миг или два тень ребенка, сжавшегося на полу ближе к носу макета.
– Эдвард! – крикнул Гарри. – Все в порядке, не бойся! Это я, Гарри! Ты теперь в безопасности!
Ответа не последовало. Свет погас, и теперь ему не удавалось ни рассмотреть, ни расслышать, что происходит внутри самолета. Он побродил вокруг, нашел наконец небольшое отверстие у самого фюзеляжа и не без труда пролез.
Гарри поморгал. Поморгал снова. Поначалу ему показалось, что его зрение расплывается из-за дождя, непрерывными потоками лившегося снаружи, но нет, внутрь самолета просачивались сквозь прорехи в брезентовой обшивке лишь отдельные тонкие струйки. Голова по-прежнему кружилась и болела из-за бесчисленных вспышек, дождь только усугублял ситуацию, беспрерывно тарабаня по пустому изнутри каркасу самолета, – Гарри словно заколачивали гвозди прямо в мозг. Внутри было темно – темнее, чем он думал.
Сощурившись, он вгляделся в темноту ближе к носу самолета, где промелькнула тень мальчика, и пошел туда.
– Эдвард, – заговорил он мягко и ласково, чтобы не напугать, – все в порядке. Ты теперь в безопасности…
Снаружи вновь вспыхнуло пламя, по брезентовой стене заплясали тени. Силуэт ребенка. За ним – еще один. И еще, и еще – казалось, дети подбежали к самолету и стояли, чего-то выжидая.
Гарри опять заморгал – да нет, сказал он себе, это просто странная игра света, а глаза его никак не могут привыкнуть к резким перепадам между вспышками и мраком.
А потом до него донеслась песенка:
– Как у Дженет Хамфри ребенок помирал…
У Гарри зазвенело в ушах.
– Не слушай, Эдвард, не слушай!
У другой стороны самолета выросли, освещенные вспышками, новые силуэты. Пение сделалось громче, явственнее.
– В воскресенье помер, в понедельник встал…
– Не слушай их! – кричал Гарри во всю силу легких. – Не поддавайся им!
Звонкие голоса зазвучали совсем близко, совсем ясно:
– А кто помрет теперь? Наверно, это ТЫ!
А потом вдруг настала тишина. Исчезли тени, прекратилось пение. Гарри слышал лишь стремительное биение собственного сердца и шум крови в ушах. Он медленно, с облегчением вздохнул.
– Все хорошо, Эдвард. Их больше нет. Нам ничто не угрожает. Ну-ка, возьми меня за руку.
Дотянулся, коснулся плеча мальчика, повернул его к себе…
Перед ним стоял не Эдвард.
Чудовищно раздутый в воде, белесый, гниющий труп уставился на Гарри единственным уцелевшим глазом:
– Помогите. Помогите, капитан…
Гарри с криком отскочил от видения, оступился и упал навзничь. Дышать стало трудно, грудь будто стиснуло стальным обручем.
Труп исчез; на его месте валялись лишь кипа еще нераскрашенных полотнищ брезента да пустые банки из-под краски.
Все еще дрожа, Гарри огляделся – он был один.
Выбраться из самолета он постарался так быстро, как только возможно.
Эдвард бежал, бежал… бежал, давно уже не осознавая, куда направляется или от кого спасается, понимая лишь одно: нельзя останавливаться.
Ограда летного поля не позволила ему вырваться – Эдвард со всего маху натолкнулся на нее, развернулся и помчался в противоположном направлении. Тропинка вела к холму, и теперь он мчался вверх по склону, надеясь, что хоть так сумеет найти путь к свободе. Он понял, как ярко выделяется на фоне ночного неба его силуэт, застывший на миг на самой вершине холма.
– Эдвард!
К нему приближался Гарри.
«Нет, – подумал Эдвард. – Нельзя. Надо выбраться, надо продолжать бежать».
Он сбежал с вершины, понесся по обратному склону. Обернулся, чтобы проверить, не настигает ли его Гарри, поскользнулся на мокрой траве – и кубарем покатился вниз с холма.
Где он – Эдвард не знал. Ничего не мог разглядеть, да и очки потерял к тому же, слетели во время падения.
Поерзал, пошарил вокруг себя – он лежал на щепках, издававших резкий запах керосина. Мальчик сел и нащупал вокруг себя проволочную сетку.
