Книга Искушение добродетели - Мэри Кэттон

Обращаясь к Вивьен, она умоляюще проговорила:

— Я люблю Лоуренса всем сердцем, но он сын своего отца. Они так похожи, что мне иногда даже жутко становится. Прошу тебя, девочка, не позволяй ему отдаляться. Ради него и ради себя самой не позволяй Лоуренсу сделать с тобой то, что сделал Ройс со мной.

Вивьен словно приросла к полу. Она смотрела на мать и свекровь, таких разных и таких похожих в своих сожалениях о прожитой жизни женщин, и чувствовала, что ровным счетом ничего не понимает. Арабелла — идеальная любовница, Беатрис — идеальная жена… и обе они несчастны, как же так? Разве у девушки есть еще какой-то путь, по которому она может пойти, чтобы достигнуть уважения и благополучия?

— Я всегда считала, что женщина может быть либо любовницей, либо женой, — прошептала Вивьен. — Герцог заявил, что не допустит, чтобы я стала любовницей, а Лоуренс ясно дал понять, что не хочет видеть меня женой. Что же делать? Неужели я сама никогда не смогу выбирать?

— А что бы ты выбрала, Вив? — тихо спросила Арабелла. — Чего ты хочешь?

Еще месяц назад она с легкостью ответила бы на этот вопрос. Она хотела выйти замуж и верила, что брак избавит ее от проблем. Она хотела навсегда оградить себя от той боли и разочарования, которые неизменно сопутствуют страсти. А что вышло? Брак с Лоуренсом лишил ее последней надежды и с головой окунул в те муки, которых она так старалась избежать.

Вивьен закрыла глаза и представила себе Лоуренса. Она вспомнила его взгляд, улыбку, походку и мечтательно проговорила:

— Я хочу, чтобы у меня был муж и любовник в одном лице. Я хочу спать с ним в одной постели и сидеть с ним за одним столом. Хочу, чтобы мы смеялись и печалились вместе, хочу, чтобы мы катались на лошадях, сажали розы и читали друг другу потешки. Хочу, чтобы это был Лоуренс Сент-Джеймс. — Она помолчала. — А еще хочу, чтобы наверху, в детской, играли наши дети. Хочу всегда быть рядом с ним и радоваться тому, что он мой муж и мой лучший друг.

— Лоуренс — испорченный, упрямый, пресыщенный тип! — сердито заявила Беатрис. — Он не выносит ограничений и привык жить так, как ему заблагорассудится. У него нет ни капли совести! — Она обреченно махнула рукой и спросила: — Ты уверена, что именно его хочешь видеть своим мужем?

— Да, он нужен мне, — твердо ответила девушка. — Хочет Лоуренс того или нет, но он уже мой муж и, надеюсь, останется им до тех пор, пока смерть не разлучит нас.

— Но хватит ли у тебя сил, чтобы отстоять его?

— Хватит.

— Тогда, умоляю, беги из этой деревни. Ты должна перейти в решительное наступление. Завтра же поезжай в Лондон и разыщи Лоуренса. Правда, там он чувствует себя как рыба в воде, так что тебе будет нелегко. Тебе понадобится поддержка, и я… помогу тебе. Помогу, потому что хочу, чтобы вы оба были счастливы, а ты, я верю, сделаешь Лоуренса счастливым.

— Я правильно вас поняла? — робко спросила Вивьен. — Вы хотите, чтобы наша жизнь с Лоуренсом наладилась?

Беатрис кивнула:

— Я слишком крепко и слишком долго держала своего мальчика в ежовых рукавицах. И пусть он никогда не простит меня, я могу хотя бы попытаться вернуть его уважение. Попытаться дать ему семью, которой у него никогда не было. — Она стиснула руку Вивьен. — Будь ему хорошей женой, девочка, и ты получишь то, чего заслуживает хорошая жена.

Вивьен признательно улыбнулась и почувствовала, как на глаза наворачиваются предательские слезы.

— И я тоже помогу тебе, моя милая Вивьен, — подала голос Арабелла. — О, ты еще не знаешь, на что способна твоя мать.

— Чем же вы сможете ей помочь? — снисходительно глядя на нее, спросила Беатрис. — Что вы знаете о лондонском высшем свете?

— К счастью, ничего! — колко парировала Арабелла, — Зато я многое знаю о мужчинах и о способах их обольщения. Вы не можете не согласиться с тем, что обольщение — именно то, что нужно Вивьен, если уж она вбила себе в голову мысль вернуть вашего похотливого пройдоху сына. — С лукавой улыбкой она повернулась к дочери: — Нет способа быстрее преодолеть защитные барьеры, чем пробудить в мужчине желание. Ты должна постоянно мелькать у него перед глазами — чувственная, страстная и влюбленная.

— Какой ужас! — воскликнула Беатрис.

— Ну почему же ужас? — с улыбкой заметила Арабелла. — Это страсть, а страсть, насколько мне известно, является неотъемлемой частью жизни графа Сэндборна. Так что, если хочешь жить с этим мужчиной, — вновь обратилась она к Вивьен, — используй то, чем наградил тебя господь. Заставь своего мужа позабыть обо всем на свете. Сделай так, чтобы кровь забурлила у него в жилах, и тогда очень скоро он приползет к тебе на коленях. Это говорю тебе я, Арабелла Лерой!

Вивьен не нужно было долго убеждать, она знала, что это правда. Ведь в их первую и единственную ночь Лоуренс, несмотря на свой гнев и недоверие, все-таки хотел ее.

Затем девушку вдруг осенило: раз она хочет, чтобы Лоуренс был ей не только мужем, но и любовником, значит, ей необходимо овладеть искусством любви. Впервые за последние несколько недель она почувствовала под ногами твердую почву. Теперь она знает, какой путь следует выбрать! Боже, какой же она была наивной, когда думала, что существует лишь две дороги: замужество или разврат. Кто сказал, что порядочная женщина должна отказаться от страсти? Кто это выдумал, что наслаждение порочно?

Пришло время решать самой, и Вивьен решилась! Она посмотрела на своих наставниц, одна из которых — столп общества, а другая — вершина полусвета, и поняла, что их ошибки рождают для нее новые возможности. О, при такой поддержке у Лоуренса не останется ни единого шанса!

Сгущались сумерки. Лоуренс, злой как голодный пес, брел по улицам Лондона. Весь день он сегодня провел на заседании консервативной партии. Слушая, как холеричные лорды и толстобокие землевладельцы на все лады честят Гладстона, он сначала зевал, но потом апатия переросла в раздражение. Ну сколько можно говорить одно и то же? Совсем некстати Лоуренсу вспомнились слова Вивьен о том, что аристократы имеют обыкновение судить по внешнему виду. При чем здесь это?

Как ни старался Лоуренс выбросить Вивьен из головы, мысли о жене не покидали его. Ее облик странным образом переплелся с обликом Гладстона. А может быть, она права, и все нападки на премьер-министра и яйца выеденного не стоят? В конце концов меры, которые предлагают консерваторы, не слишком-то отличаются от политики либералов.

Подойдя к своему особняку, Лоуренс почувствовал, что смертельно устал. Сейчас ему нужна горячая ванна, потом бокал бренди и хорошая сигара. Но не успел он войти в холл, как перед ним возник Парнелл.

— Я пытался связаться с вами, ваше сиятельство, но никто не знал, где вы находитесь, — зачастил дворецкий. — Они приехали днем, без предупреждения. Клянусь, я ничего не знал.

— Они?

Лоуренс заметил в холле гору багажа.

— Вернулась ваша мать, сэр, и молодая леди Сэндборн. С ними приехала еще та, другая женщина, по-моему, мать вашей жены. Они настаивали, чтобы я отнес вещи новой хозяйки в вашу комнату, но, не зная вашего желания, милорд, я пока оставил их здесь.