Книга Скандал - Анна Годберзен

Старшая сестра провела рукой по платью, расправляя складки, затем подняла его и повесила на вышитую золотом ширму, за которой переодевалась Элизабет.

Лина подождала пару мгновений, а потом сказала:

– Это было странно, ты не находишь?

– Что именно? – Клэр недоуменно посмотрела на сестру.

– История со счетами.

Клэр нервно обернулась на дверь, затем на сестру и, наконец, прошептала:

– Могу я тебе кое-что сказать?

– Конечно, – ступая по мягкому восточному ковру, Лина подошла почти вплотную к сестре.

– Я думаю, у них… определенные финансовые проблемы.

– У кого? – Лина округлила глаза.

– У Холландов, – Клэр снова оглянулась, словно боясь увидеть в комнате одну из хозяек. – Недавно я видела того человека, мистера Бруссарда… того, кто продавал кое-что из коллекции покойного мистера Холлаида. Он был здесь и уходил… с вещами, – Клэр тяжело вздохнула, словно собираясь поведать нечто ужасное, – И… не только с теми, что вышли из моды.

– Но Холланды же так богаты… – Лина помолчала, пытаясь представить, что эта семья, со всеми своими прекрасными вещами, странными правилами и привычками аристократов, может нуждаться в деньгах. Хотя в последнее время она не жаловала хозяек и часто отзывалась о них дурно, идея о том, что они не так уж богаты, шокировала ее. Все переворачивалось с ног на голову! Значит, между ними и их господами не такая уж огромная пропасть… Вся их с сестрой жизнь, все их раболепное служение теперь казалось абсурдом.

– А в другой день, – прошептала Клэр, – я, кажется, кое– что слышала. Когда здесь был мистер Каттинг, и мисс Диана сказала…

Но их разговор был прерван скрипом открывающейся двери и появлением взволнованной Элизабет.

– О! – воскликнула она, явно удивленная тем, что обе служанки были в ее комнате.

– Мисс Элизабет, – спохватилась Клэр. Она шагнула ей навстречу и попыталась улыбнуться, – Я только что принесла платья из «Лорд & Тейлор», и мы просто проверяли, все ли с ними в порядке.

– Спасибо, – медленно выговорила Элизабет и пристально взглянула на сестер Броуд. Возможно, она задалась вопросом, что они делали вдвоем в ее комнате, – подумала Лина, ежась под подозрительным взглядом хозяйки. На мгновение служанка даже ощутила нечто вроде жалости к госпоже – ведь теперь несчастная мисс, возможно, небогата, и ей будет особенно тяжело жить без привычной роскоши и удобств. Но затем Лина напомнила себе о том, что Элизабет у нее отняла, и слегка расправила плечи.

– И, должна сказать, ваше платье просто изумительное, – продолжила Клэр высоким, слишком восторженным голосом, который заставил младшую сестру брезгливо поморщиться.

Ответ, казалось, устроил Элизабет.

– Спасибо, Клэр, очень мило с твоей стороны.

Она повернулась и посмотрела на Лину долгим пристальным взглядом. Служанка попыталась улыбнуться, но госпожа не ответила ей. Лине показалось, что Элизабет догадывается, как ее служанка на самом деле к ней относится. Впрочем, скрыть свою неприязнь к госпоже Лине удавалось далеко не всегда. Теперь она каждый день собирала маленькие грязные тайны о подруге детства. Прекрасный чистый образ, который она так старательно лелеяла, раскололся на части. Лина знала, что девушки из высшего общества делают с чужими тайнами – долго и тщательно собирают, а потом используют для своей выгоды. Ну что ж… У Лины были свои интересы, и она тоже могла сыграть в такую игру. Она прекрасно осознавала, что жалость к себе и сетования на свою несчастную судьбу ничего не изменят. Надо действовать по-другому! Она сыграет в игру Элизабет, и рано или поздно Вилл поймет, что мисс Холланд коварна и двулична. А потом увидит Лину совершенно с другой стороны – не как служанку, а как прекрасную леди, достойную его чувств.

24

Элизабет!

Мне очень жаль, но водный парад займет больше времени, чем я рассчитывал. Боюсь, я не смогу проводить вас на бал, но встречу в холле в восемь тридцать. Тогда и устроим наш выход.

С уважением,

Г. Шунмейкер.

– Вы готовы к тому, что произойдет сегодня ночью? – услышала Элизабет вопрос Лины и удивленно пожала плечами. Мисс Холланд рассеяно смотрела на свое отражение в большом овальном зеркале. Она была уже напудрена, нарумянена, с накрашенными губами и подведенными глазами. Волосы уложены в изящные локоны и украшены мелким жемчугом. Ах да, вопрос… Это была единственная фраза, которую она услышала от Лины за целый день, а может, и за неделю. Она прикусила губу и нахмурилась.

– Что ты имеешь в виду?

– О, ваш выход с молодым мистером Шунмейкером, конечно, – добавила Лина со столь непривычной фамильярностью, что Элизабет вздрогнула. – Это же ваше первое появление в обществе как пары, – язвительно добавила она, еще туже затягивая в корсет талию госпожи. Элизабет вздохнула и поймала себя на том, что упоминание о Генри ей неприятно. Он казался ей сейчас совсем далеким и чужим, потому что единственное, что занимало ее мысли в последние дни, – это обещание Вилла уехать. Уехать навсегда. Сегодняшний день для нее никаким образом не был связан с Генри. Сегодня уезжал Вилл – и только это имело значение!

– Лина, который час? – спросила она, с тревогой думая о том, где сейчас возлюбленный. Может быть, он еще не уехал…

– Восемь часов, мисс Холланд, – скороговоркой ответила Лина, и сердце ее тоскливо сжалось.

Конечно же, Вилл посвятил ее в свои планы. И разумеется, он уже ушел. Пробило восемь часов, и последний поезд с Центрального вокзала уже должен был отправиться. Лина так яростно дернула за завязки корсета, что Элизабет чуть не задохнулась.

– Ведь мистер Шунмейкер будет сопровождать вас на этот вечер? – спросила Лина, заканчивая затягивать корсет.

– Нет, мы встречаемся уже в отеле, так как Генри пришлось задержаться на «Элизиан», – автоматически ответила Элизабет. Небрежно написанное послание час назад принес слуга, которому пришлось для этого прорываться через толпу на Ист-Ривер. И хотя по реакции матери она поняла, что должна расстроиться от такого поворота событий, ей было совершенно все равно, – Так называется яхта Шунмейкеров, – добавила девушка таким же бесцветным голосом. – Она участвовала в параде в честь адмирала Дьюи.

Элизабет стояла перед зеркалом и ждала, когда Лина поможет ей надеть платье, как вдруг с улицы раздался какой-то гул. Даже в этом спокойном районе вокруг парка в вечерние часы становилось по-праздничному шумно. С Бродвея доносились грохот салюта и крики собравшихся, звуки сталкивавшихся повозок и топот солдат. Элизабет же сейчас любой шум напоминал об отправлении поезда.

– Это просто солдаты, мисс, не беспокойтесь, – сказала Лина, возвращаясь с платьем.

Что-то в ее услужливости раздражало Элизабет.

– С чего это ты стала такой разговорчивой? – пробормотала она.