Книга Скандал - Анна Годберзен

Это полное сумасшествие, но я все время думаю о вас.

Г.Ш.

Сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. Диана задрожала всем телом, вникнув в смысл этих слов. И это было почти так же прекрасно, как настоящий, неожиданный поцелуй.

23

Служанка богатой леди обычно получает в месяц столько же, сколько продавщица в неделю, и еще ожидается, что она с благодарностью должна принимать поношенные платья и другие дары, которые больше не пригодятся ее госпоже. Отвратительно, что на пороге двадцатого века все еще существует подобное неравенство.

Со странички редактора «Нью-Йорк Империал», пятница, 29 сентября, 1899 год

Лина задумчиво бродила по фойе дома Холландов и чего-то ждала – впрочем, она и сама не знала, чего. Может быть, Вилл внезапно окажется за спиной и прошепчет на ухо, как он ценит ее нежный уход за его ранами… Хотя она знала, что это вряд ли произойдет, – все дни, начиная с прошлого воскресенья, он даже не подходил к ней. Он, казалось, полностью погрузился в собственные мысли. Лина знала, что Вилл думал только о Элизабет. И Лина уже начала жалеть, что не сказала ему о своих чувствах тогда, когда была возможность.

На улице было шумно и многолюдно. Сегодня весь город участвовал в параде, о котором накануне так много писали и говорили. Но служанка, разумеется, была заперта за дубовыми дверьми хозяйского дома, и ей оставалось лишь смотреть на улицу через окно. Она хотела быть там, в толпе, идти рядом с Виллом и есть свежеприготовленный попкорн. Или нет – лучше плыть вместе с Виллом на одной из тех больших яхт, что обошли все моря и океаны. Как прекрасно было бы подставить лицо свежему соленому ветру и каплям воды, почувствовать наконец свободу, отправиться навстречу чему-то новому… Лина вздохнула и вдруг почувствовала себя очень одинокой и несчастной.

Скорее всего, в городе было много солдат. Утром она прочитала в газете, что на параде их будет тридцать тысяч, и они прошагают через весь город, от могилы Джефферсона к «Баттери». Она пыталась разглядеть на улице мужчин в форме, но увидела только Клэр, спешащую к дому. Рядом с ней шел один из юношей «Лорд & Тейлор» – известный магазин нанимал только молодых и привлекательных продавцов, чтобы угодить привередливым покупательницам, – и они несли два гигантских пакета с платьями.

Лина открыла дверь и отметила про себя, что продавец хоть и был хорош собой, но с Биллом ему никогда не сравниться.

– Вам помочь? – спросила она.

Сестра раскраснелась от напряжения, а юноша из «Лорд & Тейлор» лишь улыбнулся в ответ. Он был, скорее всего, чуть-чуть старше Клэр, на его почти детском лице пробивался едва заметный светлый пушок.

– Мы уже почти пришли, – сказала Клэр, забираясь на ступеньки. Они занесли коробки в дверь и положили на дубовый стол у входа. Клэр вздохнула и улыбнулась юноше-продавцу.

– Благодарю вас…

Он вяло пожал плечами и посмотрел на рыжеволосую служанку с ленивой уверенностью. Было ясно, что он, гордясь своей работой, ставил себя на несколько ступенек выше сестер Броуд.

Лина с явным неудовольствием заметила, что сестра зарделась и кокетливо опустила ресницы. Господи, неужели она не понимает? Очевидно же, что ожидание юноши совсем не было связано с его интересом к ним. Когда молчание затянулось, он наконец спросил напрямик:

– А оплата?

– О, – Клэр стремительно начала краснеть и беспомощно взглянула на Лину, – Ну, мы не… по уверена, что если вы…

Он беззаботно кивнул и вытащил из кармана счет..

– Тогда передайте эту бумагу миссис Холланд. И… мистер Кэрролл просил напомнить ей о неоплаченных счетах.

– Да, конечно, – мягко ответила Клэр, беря лист бумаги. – Я ей передам.

– Уж пожалуйста, – отозвался он презрительным насмешливым тоном, от которого Лину передернуло, повернулся и стал медленно спускаться по ступенькам. Перед тем мне закрыть за ним дверь и последовать за сестрой, Лина увидела, как продавец обернулся и криво ухмыльнулся ей.

– Какой он красивый! – восхищенно прошептала Клэр, пока они поднимали большие коробки и несли их к лестнице.

Лина хотела было съязвить по этому поводу, но почувствовала лишь досаду и жалость оттого, что сестре нравятся такие мужчины. Их нанимали для флирта с богатыми покупательницами, а не с их служанками. Но сестра всегда жила н мире собственных иллюзий, и Лина решила, что лучше не расстраивать ее.

– Я так хочу их увидеть! – воскликнула Клэр, когда они пошли в комнату Элизабет и положили коробку на широкую кровать. Клэр нетерпеливо открыла крышку, развернула бумагу и бережно извлекла роскошное светло-розовое платье.

– Правда, красивое? – прошептала она с сияющими глазами, не в силах оторвать от платья восхищенный взгляд.

– Да, – неохотно признала Лина. Оно и правда было красивым, и хотя она обычно не интересовалась такими вещами, в эту минуту даже ей захотелось примерить это воздушное розовое облако.

– Она наденет его сегодня, когда первый раз появится в обществе с Шунмейкером. Будет выглядеть превосходно, я просто уверена!

Мысль о том, как прекрасна Элизабет, не доставила Лине удовольствия. Девушка нахмурилась и поджала губы. Эти слова напомнили ей, что сама она никогда не будет красоваться в шелках и драгоценностях и не сможет использовать все те женские чары, которыми Элизабет покорила ее возлюбленного.

– Лина, ты видела кольцо мисс Лиз? Вот это настоящая красота! – Клэр разложила платье на кровати и любовалась великолепной жемчужной отделкой.

– Да, разумеется, – Лина отвела взгляд от розовых волн и подумала о том, как изменилось бы лицо Вилла, увидь он ее в таком платье. Девушке всегда казалось, что розовый ей к лицу, но она никогда еще не примеряла таких роскошных парадов, – Оно слишком… огромное.

– В газетах писали, что это кольцо стоит тысячу долларов. Можешь представить себе? Целую тысячу долларов!

Лина презрительно хмыкнула и покачала головой.

– Нет, не могу. Это просто аморально! Я хочу сказать… Ты только подумай, сколько лет нам надо работать, чтобы накопить столько денег.

– Ну, мы зарабатываем по двадцать долларов в месяц, так что… – Клэр подняла глаза к потолку, словно пытаясь подсчитать. Потом пожала плечами и махнула рукой, – не знаю, но точно очень долго!

– Дурочка, нам потребуется не меньше десятка лет. Подумай, что бы мы могли сделать с такими деньгами, куда могли бы поехать. Куда угодно! Могли бы сами принимать решения и не заниматься больше этой рабской, унизительной работой – Под нами Лина, конечно же, имела в виду себя и Вилла, и при этой мысли она не смогла сдержать улыбку, – То есть, если бы у нас было это кольцо, и мы его продали…

– Не говори так! – нежный мечтательный тон Клэр сменился на резкий и немного испуганный. – Нельзя говорить такие вещи. Тем более о Холландах, – добавила она.